Поцелуй ветра - Джанет Дайли

Рафага повернулся к ней лицом, подставляя ей свою широкую грудь. У Шейлы возникло ощущение, что она рабыня, а он с аристократической невозмутимостью на челе позволяет ей обслуживать себя.

Но его мужская красота заставила ее забыть обо всем. Она с трудом удерживалась, чтобы не опустить глаза ниже его талии. Она сосредоточила все свои усилия на намыливании густой поросли на его груди.

Рафага забрал у нее мыло.

— Теперь моя очередь. — Его голос был мягким и нежным.

Шейла вздрогнула, когда его руки дотронулись до ее обнаженных плеч. Мыльная пена, стекающая по ее нежной коже, усиливала ее эротические ощущения.

Когда он взял в свои ладони ее груди, Шейла против воли почувствовала, как напряглись ее соски. Массирующие движения его сильных пальцев вызвали сладкое томление в низу живота.

Его рука скользнула к ее пояснице под водой, другой же он по-прежнему гладил ее грудь. Подъемная сила воды создавала иллюзию, будто она сама плывет ему в руки. Его рука опустилась еще ниже, лаская мягкие нежные ягодицы. Изогнувшись навстречу ему, Шейла ощутила, как напряглась его мужская плоть.

Но последние бастионы сопротивления еще не были сломлены, и она дрожащими руками уперлась ему в грудь. Его открытый рот устремился к ее губам, доводя блаженство до высшей точки, От этого искусного поцелуя кровь застучала у нее в ушах. Однако она все же оставалась верна своей старой тактике.

Пока ее губы раздвинулись, уступая требовательному призыву его языка, она удерживала себя от соприкосновения с ним. Она чувствовала биение его сердца под своей ладонью, ощущала силу его рук, которые с легкостью могли бы подавить ее сопротивление, но почему-то не делали этого.

— Не смыкай ноги, Шейла, — прошептал он, отрываясь от ее рта.

Его голос звучал так бесстрастно, так отстраненно от всего, что не имело отношения к его собственной страсти, что Шейла решила делать все наоборот, наперекор ему.

— Нет! — попыталась воскликнуть она, но он накрыл губами ее рот.

— Раздвинь их, — приказал Рафага.

Он сильнее сжал ее ягодицы, напрягшиеся после его просьбы. Она повиновалась, и ее плоть с радостью отозвалась на желанное вторжение. Вырвавшийся у нее непроизвольный стон наслаждения заглушил его вездесущий язык. Вода плескалась о ее тело, но была не в состоянии погасить своей прохладой бушевавшее внутри ее пламя. Она вцепилась пальцами в черную копну его волос, когда судорога оргазма пронзила ее. Она то погружалась в пучину, то выныривала, устремляясь к новой головокружительной вершине.

Оглушенная, Шейла безропотно позволила ему вести себя к неизведанным высотам наслаждения. Она уже не думала о нем как о жестоком завоевателе. Никогда прежде ей не хотелось так самозабвенно отдавать себя мужчине и так ненасытно требовать того же взамен.

Огонь страсти постепенно утих, но Шейла еще не скоро вернулась из небытия. Она открыла одурманенные страстью глаза и увидела Рафагу. В глубине души она понимала, что ее душа и тело уже принадлежат ему и что никто другой никогда не сможет иметь над ней такой власти.

Она тряхнула головой в молчаливом протесте и вдруг обнаружила, что уже лежит на берегу, в мягкой траве. Она не могла вспомнить, когда он вынес ее на берег, и испугалась от того, что его прикосновения способны заставить ее позабыть обо всем на свете.

Он лежал рядом с ней, его рука покоилась на ее животе. Шейла заметила тайное удовлетворение в его взоре. Он напоминал ей болотную рысь, которая только что полакомилась своей добычей и теперь была довольна и сыта.

— Я тебя ненавижу, — слабо проговорила она, зная, что в эту минуту она солгала.

Рафага улыбнулся, сверкнув белыми зубами, и вскочил на ноги.

— Я бы много отдал, чтобы все мои враги ненавидели меня так, как ты, и при этом были на тебя похожи! — Он еще раз с удовольствием оглядел ее обнаженное тело и стал одеваться.

Ей было неприятно, что ее слова стали поводом для шутки, но еще горше было сознавать, что она сама дала ему в руки оружие против себя. Усталая и опустошенная, она стала торопливо одеваться. Шейла поклялась себе, что никогда больше не окажется в подобной ситуации, но она понимала, что ей вряд ли удастся сдержать свое обещание.

Послышались шаги. Кто-то направлялся к источнику. Голос Ларедо окликнул Рафагу. Они одновременно повернули голову в его сторону.

Подошедший Ларедо быстро взглянул на Шейлу. Струйки воды с мокрых волос стекали по ее лицу и шее.

Ларедо принес две винтовки, одну из них он бросил Рафаге, что-то коротко сказав по-испански.

Рафага поймал оружие на лету, после чего схватил Шейлу за руку и потащил вперед. Она чуть не упала от неожиданности, но Рафага удержал ее и поспешил с ней к тропинке.

— Перестань меня тянуть! — запротестовала Шейла и попыталась вырвать руку. Ее туфли остались у водоема, и ей было больно бежать по неровной каменистой земле. — Я не могу бежать босиком!

Ни Ларедо, ни Рафага не вняли ее мольбе. Их уже ждал всадник верхом на лошади и держал в руках поводья двух оседланных лошадей.

— Хуан! — Рафага подтолкнул Шейлу к дому, где ее уже ожидал вооруженный охранник. Рафага отдал ему строгий приказ на испанском языке, очевидно, состоявший в том, чтобы тот не спускал глаз с Шейлы.

Шейла не на шутку испугалась: имя Хуан ассоциировалось у нее с убийцей Брэда, с его смрадным дыханием, желтоватыми зубами и наглыми глазами. Когда она немного отдышалась, у нее полегчало на сердце при виде спокойного, почтительного мексиканца, с которым она недавно распрощалась у загона.

Отбросив влажные, слипшиеся пряди с лица, Шейла взглянула на троих всадников, которые, пришпорив коней, скакали к ведущей в каньон дороге. Она смотрела им вслед, обеспокоенная и заинтригованная.

— Что происходит? — рассеянно пробормотала она.

— Не волнуйтесь, сеньора, — успокоил ее мексиканец.

— Что все-таки случилось? — Она увидела, как всадники, приблизившись к выходу из каньона, перешли на шаг. — Куда они направились?

— Там солдаты, — объяснил мексиканец. — Они уже близко.

— Они ищут меня? — Шейла затаила дыхание, боясь спугнуть надежду.

— Quien sabe[11]? — Охранник отрицательно покачал головой. — Подождем немного.

— Да, подождем, — вздохнула она. — Тебя зовут Хуаном?

— Si, seсora, — почтительно кивнул тот.

— Здесь есть еще один человек с таким именем, не так ли? — осторожно спросила она.

— Да, Хуан Ортега. — Глаза мексиканца выразительно расширились. — Он плохой.

Шейла могла бы добавить к этому определению несколько других, куда более сильных, но решила промолчать. Сейчас ее больше волновало другое — чтобы солдаты скорее появились в каньоне.