Наши трёхъязычные дети - Елена Мадден

Анино «хапаляпа» – наконец сообразил М. – helicopter. Выговаривается бодро, быстро, без запинок, без тени неуверенности в себе. Что интересно, повторяется «без ошибок» (в том же виде) каждый раз, когда Аня видит картинку.

Аня. Лишь бы что-то сказать: «мламламла» = Wassermelone.

Анино «малилапа» = маленькая лампа.

Должна всегда оставаться невозмутимой, никогда не выходить из себя. Это должно быть принципом: не запрещать – отвлекать, играя. Не можем – наши проблемы, не детские. И, конечно, не кричать, не давить интонациями, не критиковать свысока (даже и в шутку). Если попробовать взглянуть их глазами: я плохой, мной недовольны, меня не любят, я плохой… – это становится лейтмотивом самосознания. (Вот Аней восхищаются, она в книжку смотрит, что-то говорит – и мама так же говорит, Аня что-то умеет такое, чего я не могу…) И вот он всегда серьёзен, смотрит отстранённо, диковато, даже не кричит – рычит, как зверёк, глаза опустевшие, лицо глупеет; у Ани книжку вырывает, выбрасывает, а Аню бьёт. А кто в ответе? Мы.

(из письма) Пожалуюсь под занавес: воспитательница в детсаду отказывается переводить Александра на горшок (хотя мы ей говорим: дома он лучше Ани, забыли, когда и писался): он, видите ли, не желает сообщать, что надо «пипи». (Ребёнок гордый, перфекционист: понял, что не может пока так хорошо говорить, как сестра, – и перестал разговаривать. Да и что требовать пипи, когда в дайперс (памперс. – Прим. ред.) и так пипи можно, соображает ведь дитя.) Дома-то он просто идёт на горшок, а в детсаду разбежишься – ан дверь мешает, ручка высоко.

Александр без дайперса в первый раз (в саду).

Аня опять учит Александра говорить: «Сухалек! Не! Сухалек!»

Александр мычит и показывает пальцем, что нужно. Самостоятельный, любит помогать: «моет» пол / посуду, «подметает», «готовит» суп: «мешает ложкой» (на самом деле, конечно, просто мешает…).

(из письма) Когда я рассказываю о наших буднях (как мою пол, а они видят: лошадка! и вот залезли на спину, дальше мою со сладкой парочкой на борту; или как готовлю – а сзади висит тяжёлый Александр, под 15 кг, причём на шее висит! у повара-удавленника…), – так вот, когда рассказываю, народ помладше смеётся, а у тех, кто постарше, глаза округляются, и сразу: «Ужас! Ужас!» Ну, ужас не ужас, а устаём – больше всего от постоянных драк и соответственно воплей и воя. При этом они очень привязаны друг к другу, умеют делиться, хорошо играют вместе…

Аня: loon, lady bug, сухалек (и Александра учит). «Аннекит» – Anja Kind? Aniseed? Annie get? Аня кекс? «Секс» – socks, Keks, киса? «Komm, Schatzi», «Komm hier».

Александр: «акиа соку» (открыть соку). «Mа-ки» – my kid / маленький?

«Яга» (ягоды) – Аня.

Алек повторяет loon как «муть».

Первый «реалистичный» рисунок Алека: солнышко. Желтый круг хаотически перечёркнут, но есть и отходящие от него «лучики».

2 + 5

В детсад – после ветрянки.

Аня: сипет / лесепет, шапа.

Алековы: my, It’s heiß, mehr, more, tschüs, «би-би» (пи-пи), bye-bye, ав-ав, «каса» (каша), «миса» (Миша, то есть мишка), «ещё», «деда», «ОК», «папут», «матщ» (мяч), «акыта» (открыто), «маака» (молока), «пити» (пить) – «пити сока», «мить» (мыть), «пит» (спит). М. называет мамой, себя Аней.

Сегодня на провокационный вопрос: «Это мама?» (я показываю на Аню) – согласился! О папе: «мама». Расширение смысла (все «девочки»? оба родителя?)? Впрочем, после напоминания как будто спохватился (жест как у забывших), исправился.

Смешное: Александр выучил женский вариант глагола, я поправляла – Аня начала учить мужской…

Аня: myself – сама. Путает с yourself.

Аня уже сама поправляется – говорит точнее, услышав, что взрослые слово произносят иначе. Правильное «гулять»; «питиса», более похожее на оригинал – птицу. Даже жалко. А надо бы, вообще-то, ошибки поправлять.

Deine – дай у Ани. Анино Teddy-Dog (Teddy-Bär и Daisy Dog в одном лице).

«Карлсон», «Шрек», «Летающий лев», «Винни-Пух», пока мы монтируем акустику.

Последняя неделя перед «сменой месяца» (перед маленьким юбилеем): они дома. Продвинулся ли за это время язык? Да, хоть и не очень ощутимо. В начале недели Алек неохотно повторял, в конце – чаще соглашался повторять слова, снова начались сидения над книжкой, рассматривания, называние знакомых слов по-русски (немецкий оттеснён?). Пожалуй, прогресс всё же есть: интерес к языку вырос, готовность учить тоже. Повторяет-называет старательно, охотно. Хотя по-прежнему смущается, когда слово трудное (но тем больше радуется похвалам-успехам), и по-прежднему отказывается называть вещи, если слово длинное… Когда пошли в садик, вроде ничего не изменилось: жизнь стабилизировалась – языковой прогресс закрепился на определённом уровне?

Кажется, прорывы – каждый раз перед большим или «малым» днями рождения – т. е. в конце месяца.

2 + 6

Иногда Александр сразу же выучивает новое слово. Так было с all gone (после Америки). Недавно та же история – со словом «капут» (смысл расширен: по-моему, под «капут» часто понимает «здесь что-то не так», т. е., что-то может случиться, или: ничего не сломано, просто работает неправильно). Пользуется им весьма активно. Я это назвала «словом месяца», думала, что это у Алека такой объём памяти: вмещает пару слов, при большем количестве память засоряется. А потом обратила внимание, КАК малыш некоторые слова усваивает: когда он услышал «капут», как бы вздрогнул. И сразу начал твердить на все лады. Сразу принял слово – как если бы оно что-то вдруг объяснило в мире. Такое озарение, insight, так сказать. «Песок» – тоже сразу и навсегда. Одно из «озарений», из слов, которые ему что-то «открыли» в жизни…

Досадно, что Алек даже любимое слово произносит с ошибкой: paput (влияет слово папа? Аня «по папе» называет «папалони» – тортеллони). Трёхсложные слова повторять отказывается: «Nein!» Зубные всё ещё заменяет губными: «бада» – вода.

У Ани тоже есть странное словоупотребление. Путает зебру и тигра (его называет больше по-английски), крокодила и попугая (последнего ей назвать легче на немецкий лад).

Мармеладом Аня называет, кажется, всё хорошее. Необычно звучащие слова: бумага – «бамаха», она же «бубака» и «мася» (впрочем, это уже скорее бумажка). Множество слов без суффиксов («реконструирует» формы, ср. бумажка – бумага): «картоха» / «картоша», «моркоха», «петруха», «подуха», «лягуха», «коляся», «шапа» / «шап» (ещё и английское влияние: cap).

«Сосика» (сосиска), «сумака» (сумочка). И «кофа» (кофта). Или это она пытается избежать труднопроизносимого стечения согласных? (Не говорит же о трусиках «туси» – они «тусика»…) Трудно говорить 2 согласных рядом в слове книга – отсюда «кига», «киза». Оттого же «ёзика» (ложка). Или «писица» (птица). «Японизмы» «сухалека» (сухарик), «каласа» (пуговица в форме карандаша). Перед длинными словами нет страха; в состоянии выговаривать слова длиной до 3 слогов. Но четырёхсложные слова склонна сокращать: «лесепет» (велосипед). А слово пуговица – даже ещё короче: «пуга». С другой стороны, говорит же «хапаляпа» (helicopter) и всё то же «сухалека». Все «неправильности» – объяснимы и как бы более соответствуют возрасту, чем у Алека?

Одинаковые трудности:

– путают свои имена (особенно Александр: называет себя Аня). Впрочем, Алек – особый случай: он, похоже, выбрал такой вариант, чтобы что-то говорить, а не молчать.

– Не выговаривают ч,

– с ж – нет слов,

– неотчётливо говорят ш, щ, р, л в конце и начале слов, в.

– Обоим трудно выговаривать разные согласные (даже разделённые гласными) в ряд. Кажется, Алек больше уподобляет их («папут») – Аня переставляет: «тефалон» (телефон). «Бабалян» (барабан) – переставляет слоги и не выговаривает л. А в «целюлю» (целую) – заменяет «йот» на «л»…

Аня: «моркоха – не!» (не буду есть морковь), «носок – не!» (не буду надевать носки).

Анины фразы и выражения: «I need a fork!» «Закрой глазки»: у меня болела голова – я сидела с закрытыми глазами, Аня подошла и высказалась, вспомнив мою вечернюю просьбу. «Мама сидит». «Но коготь!» (не трогать). «Дугой сопа» (ещё есть сопли).

Анино «deine» – дай (а почему так?).

Составляю таблицу: «словарный запас».

В их возрасте они смотрели уже много мультфильмов и фильмов: «Шрек», «Карлсон», «Рони – дочь разбойника», «Даффи Дак» и «Микки Маус» (все по-английски), «Винни-Пух» (русский), «Maulwurf» (бессловесный)…

Алек не только называет себя Аниным именем, не только выучил «женский вариант» слова «сам» (говорит о себе «сама»). Он «не различает» (?) нас с М.! Во всяком случае, путает обозначения папа – мама. М. пришёл в детсад – Алек, увидев отца, радостно заорал: «Мама!» Дело не в том, что со мной они проводят больше времени: чуть позже ребёнок меня назвал «папой». Пришлось объяснять, закреплять, но и после того путаница имела место. В детском саду и на площадке многие называют «мама» чужих мам (не уточняя, чья), но у нас всё как-то радикальнее.