Дневник черной смерти - Энн Бенсон

— И как идут дела?

«Такой взрослый, — подумала она. — Слишком взрослый». Джейни стянула перчатки и развернула кресло в сторону сына.

— Неплохо. Вот только мне не нравится то, о чем говорят эти образцы. За пределами нашего лагеря много бактерий.

— Везде?

— Не знаю. Скорее всего, нет, но точно это неизвестно, поэтому нужно проявлять осторожность.

— Ох!

Судя по унылому выражению лица Алекса, это известие огорчило его не вообще, а по какой-то вполне конкретной причине.

— Что такое?

— Я надеялся, что образцы скажут, что снаружи больше нет бактерий.

— Я тоже.

Он даже не догадывался, как сильно она надеялась на это. Мальчик помолчал.

— Я хочу пойти с папой, когда они отправятся за ячейками.

«Когда рак на горе свистнет, — такой была первая мысль Джейни, но она сдержалась и промолчала. — Он не ребенок и может скакать на коне не хуже меня. Это его мир; он заслуживает того, чтобы увидеть его. Но там так много опасностей!»

Она подумала об Алехандро, о его путешествиях и о риске, которому он в них подвергался.

— Я поговорю с папой, — сказала она, — но пока ничего обещать не могу.

— Здорово! — Алекс в возбуждении подпрыгнул. — Ладно, пойду займусь математикой.

Он выбежал, такой довольный, каким она уже давно его не видела.

Итак, решено было добраться до ближайшей вышки сотовой связи в долине. Поедут Том, Лейни, Джеймс и… Алекс. Эван останется.

С собой взяли одну-единственную лошадь, нагрузив ее припасами, инструментами и снаряжением; склон слишком круто уходил вниз, по крайней мере вначале, чтобы скакать по нему верхом. По-весеннему влажная земля скользила, и у путников ушло почти все утро, чтобы добраться до относительно ровной местности. Алекс неутомимо описывал вокруг взрослых круги. До озера добрались в середине дня, а перед самым закатом и до вышки.

Первое, что сделал Том, — достал свой бинокль и вручил его Джеймсу; тот посмотрел в него на верхушку вышки.

— Ух ты, солнечные! — Джеймс широко улыбнулся. — Нужно лезть.

Алекс стоял рядом с раскрошенным цементным основанием вышки и, затенив глаза, смотрел вверх.

— Туда? — спросил он с ужасом.

— Да, — ответил Джеймс.

— Кто?

— Ты. Разве не за этим мы взяли тебя с собой? — Увидев изумление на лице Алекса, он улыбнулся. — Первоапрельская шутка.

— Что?

— Сегодня первое апреля, день дурака. В этот день всегда дурачат друг друга, и никто не обижается на это.

Алекс по-прежнему непонимающе смотрел на него.

— Вижу, ты не в курсе.

Джеймс углубился в объяснения, и тут из маленькой палатки вылез Том.

— Ужин! — Он расстелил коврик и разложил на нем обернутые тканью свертки.

Они поели зернистого хлеба с холодной свининой и джемом.

— Давайте продумаем, с чего начнем завтра утром, — предложил Джеймс.

Трое взрослых, как прежде Алекс, посмотрели на верхушку вышки.

— Мы уже обсудили это, — сказал Том. — Лезу я, вы остаетесь на земле. Если с вами что-нибудь случится, вся эта затея потеряет смысл.

Джеймс, и прежде недовольный таким решением, снова начал возражать.

Лейни спросила Тома:

— Вы уверены, что хотите лезть?

Он сделал глубокий вдох; не то чтобы он так уж хотел, но…

— Да, — ответил он. — Вы будете следить за моим подъемом в бинокль и подсказывать мне, если понадобится.

В угасающем свете дня они обсудили очередность действий Тома, которому предстояло снять и опустить ячейки. Когда солнце скрылось за горизонтом, все улеглись спать. Им предстоял нелегкий день, и нужно было как следует отдохнуть.

Пристегнув веревку к поясному ремню, Том начал семидесятифутовый подъем на вершину вышки. Он обматывал предохранительный трос вокруг опорных колышков и медленно карабкался, через каждые несколько футов останавливаясь, чтобы передохнуть, но не слишком надолго, помня, что время ограничено. На то, чтобы добраться до самого верха, у него ушло около получаса.

Он глянул вниз, на землю, и его охватил страх. Нахлынула волна головокружения, он со всей силой вцепился в опорный столб.

«Не смотри вниз, не смотри вниз, — твердил он себе. — Просто делай, что нужно, и возвращайся на твердую землю».

Наконец, снова обретя присутствие духа, он поднял взгляд на ячейки. Они были установлены на выступающих из центра столба перекладинах тремя блоками, по шесть в каждом. К удивлению Тома, между двумя верхними блоками втиснулось чье-то гнездо. Разглядеть, обитаемо ли оно, не представлялось возможным.

Отмотав значительный кусок закрепленной на поясе веревки, Том сделал на конце петлю, накинул ее на один из блоков и принялся отвинчивать крепежные болты. Один за другим они поддавались, хотя не без усилий с его стороны; что ни говори, восемь лет к ним никто не прикасался.

Он медленно опустил на землю первый блок ячеек; Алекс, страстно желающий быть полезным, тут же бросился к нему. Джеймс держал блок, а мальчик развязывал веревку и, покончив с этим, слегка дернул ее, давая понять, что все в порядке и можно снова поднимать.

Том осторожно выбрал веревку наверх, снова закрепил ее на поясе и занялся вторым блоком. Поднявшийся ветер дул в спину, и Том для устойчивости прислонился к столбу. Отворачиваемые болты мерзко скрипели, и этот звук заглушил для Тома яростный крик орлицы, летящей к гнезду, чтобы покормить своих птенцов. Медленно опуская второй блок, Том глянул вниз. До земли блоку оставалось еще футов двадцать, и все, кто стоял у основания башни, смотрели вверх, затенив глаза от солнца и следя взглядом за покачивающимся грузом.

Алекс первым увидел орла, когда тот был на расстоянии всего нескольких секунд полета от его отца. Мальчик никогда прежде не видел такой большой птицы — если не считать индюков, но те и летать-то толком не умели.

— Папа! — закричал он, яростно размахивая руками. — Оглянись!

Но Том, похоже, не услышал сына. Все его внимание было сосредоточено на процессе опускания блока, и тут орел набросился на него, растопырив когти и раскрыв клюв. Алекс в ужасе смотрел, как отец выпустил веревку и замахал руками на птицу. Блок быстро заскользил вниз, таща за собой веревку. Джеймс и Алекс кинулись подхватить его, острый металлический край скользнул по левому запястью Джеймса; кровь выплеснулась струей, заливая куртку мальчика.

«Мама рассердится», — мелькнуло в сознании, но он тут же забыл об этом, подняв взгляд и увидев, что отец болтается на страховочном тросе. Оттолкнув мальчика, Лейни бросилась к Джеймсу и прижала край своей куртки к его ране.

Алекс сделал шаг назад и снова посмотрел вверх. Том опускался по столбу, одной рукой обматывая страховочный трос вокруг опор для ног, а другой отбиваясь от ужасающе огромной птицы, продолжающей нападать на него.

— Алекс! — закричала Лейни. — Иди сюда! Зажми тряпкой рану Джеймса.

— Но мой папа… Птица все еще…

— Я помогу твоему папе, а ты должен помочь Джеймсу…

Мальчик подошел к Лейни. Взяв его маленькую руку в свою, она сильно прижала ее к пропитавшейся кровью тряпке.

— Надавливай как можно сильнее.

Он делал, что ему было сказано, и смотрел, как Лейни посылает в орла стрелу за стрелой.

«Прекрати нападать! — вопило его сознание. — Дай папе спуститься!»

Однако пока что стрелы Лейни уходили в пустоту.

— Держись за столб, папа! — закричал Алекс.

Том вцепился в столб обеими руками. Лейни тщательно прицелилась и снова выстрелила. На этот раз стрела угодила в цель; яростная птица по спирали устремилась к земле, бешено махая одним крылом, но с беспомощно свисающим другим, пронзенным стрелой.

Алекс умоляюще посмотрел на Джеймса, тот мгновенно понял его и здоровой рукой сам прижал тряпку к раненому запястью.

— Иди, — выдавил он сквозь стиснутые зубы.

Алекс бросился к основанию столба.

— Папа?

— Я спускаюсь, Алекс…

— Будь осторожен!

— Не беспокойся за меня. Я уже близко… отойди на случай, если придется спрыгнуть… на последних футах.

Мальчик подчинился и помчался туда, где Лейни возилась с раненым Джеймсом. Орел упал неподалеку от этого места. Алекс глянул на отца и увидел, что тот спустился еще на несколько футов. Страх начал отпускать мальчика.

Птица все еще билась, пытаясь снова взлететь. Алекс стоял над ней и смотрел, чувствуя, как в душе закипает такая глубокая ненависть, которая даже испугала его.

— Не подходи близко! — закричала Лейни. — Она может напасть на тебя.

Закончив накладывать плотную повязку на запястье Джеймса, она побежала туда, где над орлицей стоял Алекс.

И тут, в точности как предсказывала Лейни, птица сделала последний рывок вверх, дико вытаращив глаза и раскрыв клюв. Алекс отскочил, а Лейни шагнула вперед, выхватив из-за пояса топорик. Одним быстрым движением она отрубила орлице голову, и та наконец замерла.