Танковые асы Сталина - Михаил Барятинский

Командир танковой роты лейтенант П.И. Путин, оставшийся в строю после полученного им ранения под Карповкой, решил как можно скорее уничтожить замеченную им вражескую батарею, которая особенно упорно и ожесточенно вела огонь.

– Полный вперед! – подал команду Путин механику-водителю старшему сержанту Гогину Танк Т-34 командира роты на большой скорости устремился к немецким укреплениям. В боевом порядке «уступом» двинулся за ним танковый взвод лейтенанта Зуева. Вот уже показались немецкие окопы. Припав к оптическому прицелу, Путин увидел прислугу вражеского орудия и в тот же момент нажал на ножной спуск. Орудие и расчет были уничтожены, но почти сразу же выстрелило другое орудие, и снаряд ударил в левый борт танка. От попадания вражеского снаряда в машине возник огонь, но она продолжала двигаться. Путин схватил огнетушитель и стал сбивать пламя. В танке трудно было дышать, у танкистов загорались комбинезоны, но экипаж не прекращал вести бой. Еще один снаряд прямым попаданием пробил лобовую броню; убитый наповал Гогин выпустил рычаги управления. Пройдя по инерции несколько метров, танк остановился. Лейтенант Путин, раненный осколками, сдвинул убитого водителя с сиденья, взялся за рычаги и повел горящий танк на вражескую батарею. Так погиб, сражаясь до последнего дыхания, танкист лейтенант Петр Иванович Путин.

Активное участие приняли части 4-го механизированного (с 18 декабря 1942 года – 3-го гвардейского механизированного) корпуса в отражении деблокирующего удара группы Гота, спешившего на помощь окруженной 6-й армии генерала Паулюса. Ожесточенные бои велись в районе хутора Верхнее-Кумский. 4-му мехкорпусу пришлось здесь схлестнуться с 6-й немецкой танковой дивизией. Это было полнокровное соединение, переброшенное на Восточный фронт из Франции.

Комиссар части батальонный комиссар Г. С. Мельников вручает старшине А.П. Бычкову кандидатскую карточку члена ВКП(б). Калининский фронт, август 1942 года. 24 июля 1942 года во время боя под Малым Тутом танк старшины Бычкова подавил два противотанковых орудия и под огнем врага эвакуировал два поврежденных советских танка

15 декабря 1942 года, ломая сопротивление врага, наши подразделения прорвались на окраину хутора. Немцы под прикрытием сильного огня стали отходить за хутор. В это же время неприятель бросил с левого фланга в обход группу танков с автоматчиками, поддерживая их контратаку артиллерийско-минометным огнем. Когда завязался бой с этой группой, несколько десятков других немецких танков, незаметно пробираясь по балке, стали обходить русских с правого фланга. Путем такого охватывающего маневра враг рассчитывал уничтожить наши части. Однако этот замысел сорвали танкисты 55-го отдельного танкового полка подполковника А.А. Асланова, находившиеся на правом фланге наступавших боевых порядков 59-й бригады. Искусно маневрируя, они в критический момент оказались там, где противник их не ожидал. Укрывшись в засаде, советские танкисты подпустили неприятельские танки на близкое расстояние, а затем внезапным огнем подбили 11 машин.

«Помню этот бой так, как будто это было совсем недавно, – рассказывал впоследствии гвардии полковник (в то время – лейтенант) А.П. Курков. – Моему танковому взводу была поставлена задача: действуя в качестве боевого охранения, выдвинуться до 1000 м впереди главных сил полка, замаскироваться в бурьяне и следить за продвижением врага. К 14.00 между Верхне-Кумским и колхозом имени 8 Марта появилась одна колонна танков, затем еще две, всего до 50–60 танков. В моем взводе было три танка Т-70 и в главных силах полка – 15 танков.

Командир танка И.П. Гречка. 1942 год

Вражеские танки, обходя с фланга главные силы корпуса, вели огонь по пехоте, которая залегла левее. Одна из колонн танков противника двигалась прямо на наш взвод. У моего танка в это время отказала радиостанция, и я не мог получить никаких указаний ни от командира роты, ни от командира полка. Командиров машин я предупредил, чтобы они не открывали огня до тех пор, пока я не открою его сам. Немецкие танки были совсем уже близко, не более 800—1000 м. Гитлеровцы заметили копны из бурьяна и, очевидно заподозрив возможность засады, открыли по ним огонь осколочными снарядами. Один снаряд разорвался совсем рядом с моим танком, и взрывом смело с него всю маскировку из бурьяна. Тут я не выдержал и открыл огонь. С первого же выстрела удалось подбить головной танк. Командиры других машин также открыли огонь, и вскоре еще два неприятельских танка было подбито. Все же силы были неравные, и я стал отводить взвод ближе к флангу главных сил полка. Гитлеровцы, увлекшись боем с моим взводом, неожиданно для них попали под сильный огонь с фланга главных сил нашего полка. Потеряв несколько танков, фашисты стали отходить. Тогда лейтенант М.Толстых по приказу Асланова повел свою роту в атаку».

Гвардии капитан Н.Моисеев у своего танка Т-34. Юго-Западный фронт, июль 1942 года

17 декабря при отражении вражеской атаки вновь отличились танкисты 55-го отдельного танкового полка. Когда утром подполковник Асланов получил известие, что в направлении Верхне-Кумского из района колхоза имени 8 Марта движутся крупные танковые колонны противника, он вызвал к себе командира 3-й танковой роты лейтенанта И.Н. Ильина и приказал ему выступить со своим подразделением навстречу противнику. Вслед за ротой Ильина, в некотором отдалении, следовали главные силы полка во главе с Аслановым. Скоро Ильин радировал, что видит вражеские танки. Укрыв основную часть машин в лощине, Асланов приказал Ильину выйти со взводом навстречу гитлеровцам и «маячить» перед ними до тех пор, пока он не подведет их под огонь танковой засады. Ильин завязал бой и, заманив противника, выполнил задачу. Вражеские машины подставили свои борта под огонь танковых пушек главных сил полка Асланова. В результате этого маневра было подожжено несколько танков противника.

Следует отметить, что со второй половины 1942 года советские танки Т-34 и KB начали утрачивать свое огневое преимущество перед немецкими танками. Дело в том, что в части Панцерваффе во все возрастающих количествах начали поступать танки Pz.III, вооруженные длинноствольной 50-мм пушкой, и Pz.IV с длинноствольным 75-мм орудием. Последнее превосходило установленные в танках Т-34 и KB отечественные 76-мм пушки по всем параметрам, а первое превосходило их как противотанковое средство. При этом в течение 1942 года наши танковые пушки Ф-34 и ЗИС-5 не совершенствовались. В итоге вести огневой бой с немецкими танками становилось все труднее, и к концу года результативность наших танкистов заметно снизилась.