Искусство Раздевания - Стефани Леманн

— Звучит заманчиво.

— Отлично. Так когда ты свободен?

— Завтра вечером у меня выходной.

— Значит, договорились?

— Конечно.

В ту ночь я почти не спала. Все думала, что надену. Интересно, он вообще понял, что это свидание? Потому что лично я собиралась принарядиться. А вдруг я буду выглядеть, как дура? Если я наряжусь, а он придет в обычной одежде. Утром от бессонницы у меня заболели глаза.

В тог день Жан-Поль был в ужасном настроении. Грядущий через два дня банкет стал для него ночным кошмаром, ведь именно ему приходилось все организовывать. Желающих воспользоваться духовками было много, так что я поспешила заняться тестом и поставить лебедей раньше, чем набегут все остальные. Я поймала себя на мысли, что ненавижу свое задание. Меньше всего сейчас мне хотелось думать о лебедях. Мне больше нравилось размышлять, не надеть ли сегодня красное платье? Что там Ральф говорил про субъекты и объекты? Очень похоже на правду.

Я пошла и сверилась с рецептом и, несмотря на то, что знала его наизусть, перечитала зачем-то три раза подряд, стараясь сконцентрироваться. Лебедей нужно было запекать по частям: во-первых, туловище, его впоследствии следовало наполнить заварным кремом (а срезанные кусочки теста воткнуть в этот крем сверху, чтобы получились крылья), а во-вторых, шея, которую требовалось вылеплять очень осторожно, ведь у лебедей она тонкая.

Я достала свою миску. Отмерила все необходимые ингредиенты и расставила их на столешнице. Молоко, воду, масло, сахар и соль. Муку и яйца следовало добавлять потом. Смешав все первоначальные составляющие этого пиршества вкуса, я стала подсыпать муку. Проблемы с гардеробом как-то сразу отошли на второй план. Я быстрыми движениями взбалтывала содержимое миски, не останавливаясь ни на секунду, словно боялась, что стоит мне это сделать, как мысли снова пойдут не в ту сторону.

Занимаясь любимым делом, я оставалась безучастной ко всему, что происходит на кухне. Не считая Тома, конечно. Он как раз ставил в духовку свои грибы. Как же мне нравилось готовить! Так здорово было смешивать разные продукты, а в результате получать нечто совершенно восхитительное на вкус. Главное, смешивать все в правильных пропорциях. Дальше за вас все сделает духовка.

— Наша договоренность остается в силе? — спросил Том по дороге к раковине.

— Ага.

Конечно, остается. А ты как думал? У меня уже все есть. Белье. Платье. Туфли. Косметика. Сексуальная Джинджер готова покорять.

Я снова сосредоточилась на стряпне. Тесто уже превратилось в однородную массу. Я сняла его с огня, переложила в чистую миску и тут же добавила яйца.

С каждым следующим яйцом масса становилась все более мягкой и податливой. Я проверила консистенцию, воткнув в тесто ложку. Чуть плотновато. Можно добавить еще одно яйцо. А вот теперь в самый раз!

Итак, тесто, плохое оно или хорошее, было готово. Эти лебеди должны продемонстрировать Жан-Полю, что я способна освоить профессию.

Я наполнила кулинарный мешок и вывела на противне S-образные лебединые шеи. Я очень старалась, и результат приятно меня удивил. Я чуть приплюснула каждую из шеек, наделяя птиц клювами.

Из остального теста я слепила тельца, которые потом нужно будет наполнить взбитыми сливками, и поставила их в духовку.

Ральф тоже закончил трудиться над тарталетками.

— Ты обещал сегодня прийти, помнишь? — спросила я. Он имел неосторожность пообещать мне помочь с макияжем.

— Конечно, помню. Ты что! Не могу дождаться. — Он смотрел на меня и улыбался своей широкой улыбкой. Иногда он был таким милым.

У лебедей начала появляться едва заметная золотистая корочка. И я переключилась на противень с шеями, ведь они должны были поспеть намного раньше. Вытащив лебедей из духовки, я проколола тесто, чтобы выпустить пар. Иначе в холодильнике они бы потеряли форму и осели. Этой премудростью Жан-Поль предпочел со мной не делиться. Но, к счастью, я вычитала ее дома в рецепте. Когда лебеди остыли, я аккуратно накрыла их и бережно перенесла на подносе в холодильник. Утром перед банкетом я приготовлю крем и фрукты, и моя маленькая стая будет готова к тому, чтобы предстать перед общественностью и быть съеденной.

После школы мы с Ральфом отправились прямо ко мне. Том должен был прийти позже, в семь.

Первое, что я сделала (попросив Ральфа подождать в гостиной), это надела свои новые трусики.

Ох! Привет, лобковые волосы. У меня перед глазами возникла Коко, разводящая воск для эпиляции.

Я стянула футболку и принялась дальше исследовать себя. Не могу сказать, что мне понравилось то, что я обнаружила. Резинка трусов оставила отметину на коже вокруг линии стрингов и, скорее всего, разрушит эффект, который они должны были создавать.

Конечно, отпечаток исчезнет, но кто бы мог подумать, что в деле приобретения сексуальности можно проколоться на такой мелочи? Почему все так сложно?

Но хуже всего дела обстояли с полоской ткани, которая так и норовила застрять у меня в заднице. И мне приходилось постоянно ее оттуда вытаскивать. Боже мой! Как можно проходить в них целый день? Я крикнула Ральфу через дверь:

— Я приму душ!

— Не забудь побрить ноги!

— Спасибо, что напомнил!

Складывалось впечатление, что Господь Бог запретил женщине появляться на людях в платье и с небритыми ногами.

Струи воды скатывались по моей спине, и я поставила ногу на край ванны, старательно балансируя, чтобы не упасть, не проломить себе голову и не истечь кровью. Проводя своей розовой бритвой по белой пене с абрикосовым ароматом на своей ноге, я думала о тирании волосяного покрова над человеком. Почему все просто с ума сошли из-за волос?

Волосы на голове? Женская красота. На ногах? Слишком неженственно. Подмышками? Скорее избавься от них! Между бровями? В дом пришла беда. Над верхней губой? Какой кошмар!

Я промыла лезвие и стала брить лодыжку. Женщины стали адептами культа бритья и ухода за волосами. Они были обречены на бесконечную борьбу с матушкой-природой. Но зачем? Человечество спокойно существовало и без бритвенных станков.

Так, одна нога готова. Осталась вторая.

Интересно, мужчины вообще понимают, каким трудом достается женская красота? Я поставила левую ногу на резиновый коврик, правую уперла в край ванны и прошлась лезвием по бедрам. Затем нанесла толстый слой крема. Нет, конечно, не понимают. Потому что все это делается в строжайшем секрете. Словно такая гладкая и нежная кожа дана женщинам от природы. Ну, смотреть, как мужчина бреется, вполне нормально. Он тем самым демонстрирует свое мужество и силу. А видеть, как женщина выдергивает из подбородка один-единственный волосок? Какой кошмар!

Хотя стоило признать, что свежепобритые ноги очень приятны на ощупь. Как огурец, с которого сняли кожуру и оставили только тонкий внутренний защитный слой.

Теперь очередь за подмышками. Я подняла левую руку и нанесла пену. Приятный абрикосовый аромат ударил мне в нос. Будь здоров, неизвестный парфюмер! Пена пахла даже лучше, чем сами плоды. Неровный изгиб моего тела никак не хотел расставаться со своим покровом, но я не сдавалась. Тому не удастся обнаружить ни одного волоска. Я собиралась добраться и до лобка. В таком деле нельзя было прокалываться на мелочах.

На этом треугольном участке волосы росли гуще всего. Я не решилась сбрить их все — это было бы слишком. Просто чуть убрала по краям, стараясь делать линии ровными. Я понимала, что придется расплачиваться за это раздражением на коже. Прощайте, волоски. Ничего лишнего.

Напоследок я еше раз залезла под душ. Если у нас все же дойдет до трусиков или даже дальше, заметит ли он все мои старания, оценит ли их по достоинству?

Хватит думать. В этом деле думать противопоказано. Я вышла из душа и вытерлась.

Ральф постучал в дверь моей спальни.

— Уже можно? Дай на тебя посмотреть!

— Погоди! — Я надела туфли и красное платье, стараясь не смотреть на себя. — Только говори честно. — Я взялась за ручку. — Но не смей меня обижать. — И открыла дверь.

У него отвисла челюсть.

— Что? — спросила я.

— Я поражен.

— Все так плохо?

— Нет.

— Непривычно? — В этом платье я почему-то чувствовала себя очень глупо.

Он почесал подбородок.

— Нет…

Отошел чуть назад и оглядел меня с головы до ног.

— Ральф, скажи уже что-нибудь! Ты меня пугаешь.

— У тебя…

Он замолчал. Я мысленно заполнила паузу «…кривые ноги, нелепая грудь, толстые бедра…». Как мне вообще пришла в голову идея появиться в таком виде на публике?

— …великолепная фигура. И очень красивые ноги. Зря ты все это прятала.

— Ты просто стараешься меня утешить.

— Заткнись, и пойдем краситься.

Я села за стол. Наверное, Коко могла бы пойти на убийство ради того, чтобы накрасить меня. Они с Джеком должны были завтра вернуться из Вегаса, чтобы успеть к вечернему занятию по стриптизу. Вестей от нее так и не пришло. Ну, наверное, им было чем заняться. Она скоро приедет. Ничто не заставит ее пропустить занятие.