Хеллтаун - Мария Минаева

притормозили, ведь узкий проезд заслоняли живые трупы. Дэниел мигом вылетел из тачки, первый бросился в бой с нежитью, чтобы хоть так сбросить накопившееся напряжение. Мужчине впервые с начала апокалипсиса стало по-настоящему страшно. Одно дело инфицированные люди, желающие отведать твоего мяса — это можно понять, с этим можно смириться или бороться; уйма вирусов создавались раньше, некоторые оказывались причиной массовой смертности, так что не было ничего слишком невероятного, что очередной штамм гриппа начал воскрешать мертвецов. Бывает.

Но что делать, если некто заменил твои воспоминания на совершенно другие? Почему все помнят не то же самое, что помнит Дэн? Кто или что пролезло ему в мозг и сотворило эту чертовщину? Запыхавшийся и раскрасневшийся Дэниел стоял над последним обездвиженным трупом и пытался восстановить дыхание. Выпустить все напряжение так и не получилось, теперь оно вновь медленно разъедало изнутри.

Подошедший со спины Маршалл похлопал мужчину по плечу, похвалил старания. Капитан предложил дельный план действий: на разведку к больнице пойдут он с Дэниелом, всем там всё равно делать нечего. Лорэйн пыталась также вписаться к дуэту разведчиков, но Эндрю настоял на том, чтобы она оставалась с остальными — она же сама вчера предупреждала, что там опасно, а потому незачем рисковать собой. Неплохо управлявшаяся с оружием Скарлетт пойти с мужчинами не пыталась, ведь заранее знала, что из-за травмы кисти ее усадили на скамью запасных. У Маршалла новый любимчик, и это не слишком ее устраивало, но высказывать собственное возмущение женщина больше не пыталась.

Полукруглое огромное здание больницы, этот шедевр из стекла и металла, уже было видно на горизонте. Обходя брошенные на проезжей части машины, капитан быстро подключился к уничтожению живых мертвецом, а здесь они начали встречаться всё чаще.

— Знаешь, Дэниел, я все думал над твоим вопросом про железные ставни на домах, — серьезно начал Эндрю, когда они проходили через парковку у левого больничного крыла.

— Забудьте, сэр, — негромко ответил Каннингем. — Я не вру вам, и наркотики не принимаю.

— Верю, сынок. Ты, это… извини за подозрения, — неловко улыбнулся Маршалл. — Просто подумал: и правда, а ведь не всегда на домах стояли ставни. В детстве, помню, ничего подобного даже в помине не было. Да и моей юности тоже. Безопасная и свободная Америка, страна возможностей… Ставни люди начали массово уже после войны ставить. У многих появилось что-то вроде паранойи, что и четвертая мировая не за горами и нужно готовиться.

— Ясно.

Мысленно Дэниел торжествовал, ведь не зря, совсем не зря бросились ему в глаза эти чёртовы ставни повсюду! Это не было мелочной странностью, а серьезным признаком того, что Каннингем попал в какую-то другую, параллельную реальность. Как именно попал — загадка и думать над ней, пытаться разгадать, не было времени.

За парковкой начинались баррикады из наваленных друг на друга мешков с песком. Судя по автоматам и подгнившим расстрелянным телам, военные пытались держать оборону больницы, возможно, обустраивали тут лагерь или что-то вроде того. Перебравшись через баррикады, Маршалл и Дэн на шаг ближе стали к главной цели — прорыву в здание через пожарный выход. Зараженных внутри огороженного баррикадами пространства было не так уж много, не больше чем в любых других участках Кливленда, которые мужчины миновали пешком совсем недавно. С двумя десятками мертвецов напарники решили справиться немедленно, без использования огнестрельного оружия — только с помощью лома и строительного молотка.

Ожидаемая проблема с молотком возникла на пятом умерщвленном трупе — орудие развалилось на две составные части, одна из которых так и застряла в голове атаковавшего. Пришлось Эндрю найти замену, и ею стала длинная отвертка с тела одного из побежденных инфицированных.

Вот, подход к двери был свободен, Каннингем первый поднимается по лестнице и безрезультатно дергает дверную ручку на себя и от себя. Дверь не заперта на замок, но заблокирована — что-то подпирает ее изнутри, причем что-то было настолько тяжелым, что двое достаточно сильных мужчин не могли сдвинуть дверь больше, чем на жалкий миллиметр. Дэн прислушивается к тому, что за дверью, но внутри только мёртвая тишина. Маршаллу приходит идея: нужно рубить дверь. Среди нападавших инфицированных он находит одного с небольшим топориком для разделки мяса, человек до обращения зачем-то поместил это странное оружие на ремень джинсовых брюк.

Первые удары почти игрушечным, если судить по размерам, топориком деревянная дверь пожарного выхода выдержала. Но в следующие Маршалл приложил еще больше усердия и силы. Казалось, ему и топорик-то этот незачем, он снимает дверь с петель голыми руками. Дыра в двери стремительно расширялась, а потом из нее неожиданно вывалился и упал на порог кусок гнилого мяса. Быстро в мясе узнали изуродованную часть человеческого тела. Капитан сперва смутился этому, но затем стиснул зубы и вновь начал рубить, ни на что не обращая внимания. Части тел продолжали вываливаться, но вскоре дверь получилось открыть.

— Матерь божья!.. — вырвалось у Эндрю. Каннингем отошел в сторону, ведь в нос ударило страшной вонью.

Оказалось, вместо того, чтобы выносить мертвых за пределы больницы или хотя бы во двор, их выбрасывали в лестничный пролет пожарного выхода. Судя по степени разложения, те десятки покойников окончательно ушли жизни примерно неделю назад, если не позже. Сейчас просто переступить через них не получалось никак, потому, перебарывая естественное отвращение и рвотные позывы, Маршалл с Дэном начали выносить тела подальше от прохода.

Короткий лестничный пролет наверху заканчивался дверью, что должна была вести на первый этаж. Проход не был заблокирован, Дэниел легко распахнул дверь настежь. Мужчины готовы были отражать атаки плотоядных трупов, но живых мертвецов здесь все еще не было. Первый этаж приемного отделения, где они оказались, был еще одним местом складирования мертвых и никому не нужных тел. Женщин, мужчин и детей стопками клали у стен в проходах, при этом сами стены испещрены следами от пуль. Все двери этажа выбиты, сломаны или распахнуты, а из-за отсутствия стёкол на окнах свободно гуляет сквозняк между пустыми кабинетами.

Но на противоположной стене, прямо возле лифта, висит огромная и подробная карта здания, разведчики направляются к ней. Множество ходов, проходов в разные отделения и палаты пациентов смотрелись как тщательно упорядоченный хаос. Чтобы найти среди нагромождения черточек и символов обозначение родильного отделения потребовалось немало времени и внимания. Отвлекало от рассматривания карты только далекое эхо рычащих звуков за дверью в конце коридора. Эта дверь была заблокирована вставленной между ручками металлической стойкой от капельницы, так что можно было не опасаться, что она внезапно откроется.

— Вот здесь, — Дэн ткнул пальцем на карту, — третий