Хеллтаун - Мария Минаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ближайшая больница далеко? — спросил Эндрю у всех.
— Самая подходящая в Кливленде, — ответил Майкл.
Новая пауза, и после нее капитан безапелляционно сообщает:
— Завтра едем в Кливленд.
Лорэйн разочарованно вздыхает, но ничего не говорит и не спорит, а просто отходит в сторону первая. Остальные принимают решение более спокойно, и только Майкл сияет во все тридцать два зуба, радуясь, что к его мнению прислушались. Он сразу начинает говорить, почему именно в больнице роды можно организовать безопаснее, рассказывает что-то про боксы в родильных отделениях, про детские кислородные маски и многое другое, но Маршалл не притворяется, что понимает о чём речь.
Остаток дня выжившие провели в сборах. Причем, по настоянию Эндрю, брать с полок приказано не все подряд, не слишком много, чтобы не затруднять передвижение. Единственное исключение Эндрю сделал для Дэна: тот мог забрать хоть всё наличествующее на заправке детское питание и каждый подгузники. Каннингем в начале считал, что Маршалл относится к нему с подозрением, но сейчас был в определенном замешательстве из-за подобных поблажек. Для себя решил, что причина только в добросердечности и совестливости старого вояки. Этот человек на самом деле старался жить по совести и чести, искренне веря в их необходимость в новом мире.
Три автомобиля двигались по еще влажному после дождя асфальту рано утром. Одну из машин пару часов назад нашли Эндрю и Дэниел припаркованной на обочине у одного из офисных зданий, на ней ехал Маршалл с Сарой. Злополучный «Мустанг», принесший проблемы сыну капитана, забрала себе Скарлетт. В дурные приметы она не верила, а хорошие машины любила. Майкл садиться с ней в авто побоялся, сел в Nissan к Лорэйн и Каннингему с дочкой. Прошло полчаса пути, а эти двое, блондинка и медик, не замолкали ни на секунду, они умурялись обсуждать всё на свете и ничего существенного одновременно. Дэн почти не слушал эту болтовню, относясь к нему как шуму радио на фоне.
Несмотря на приближение к Кливленду оживших мертвецов на дороге больше не становилось, не было никакой проблемы в том, чтобы объезжать идущих зараженных даже если шли они по центру трассы. Путь до Кливленда не был слишком длинным, пролегал через деревню Ньюбург-Хайтс. Дэниел был в Ньюбург-Хайтс лет десять назад вместе с родителями, сейчас он не помнит причины посещения, но запомнил сельский городок как самое скучное место в мире. Каннингему-подростку всякий город был скучным, если он не в игре, не цифровой и не наполнен игровыми приключениями. Каннингем-взрослый надеялся любых приключений избежать, хотя понимал, что вряд ли проникновение в больницу будет таким уж простым.
Избегая наиболее опасных главных улиц, три автомобиля держались вблизи друг друга, двигаясь на задворках поселения. Сейчас Дэн счел бы Ньюбург-Хайтс очень даже уютным, почти как родной Лейквуд, но в разы меньше. Дорожный указатель на выезде из деревни сообщал, что ближайшая больница через десять миль. Сразу после указателя социальный баннер, и его содержимое вызвало улыбку у Дэна.
— Смотрите, «КлинтонКэр», — обратился Каннингем к другим пассажирам авто впервые за поездку, — подумать только — «КлинтонКэр»! Хиллари уже не стесняется плагиата, — Дэниел укоризненно покачал головой. — Неужели она верила, что это поможет ей хоть раз выиграть выборы?
Баннер с явной политической рекламой веселил Дэна, а вот Майкл и Лорэйн даже не улыбнулись.
— Ты о чём? — удивилась женщина.
— О Хиллари Клинтон, конечно. О ком же еще? — Каннингем махнул в сторону дорожной рекламы, которую они уже успели оставить позади: — «КлинтонКэр» — это же калька с «ОбамаКэр».
Медик с блондинкой как-то странно переглянулись между собой.
— «ОбамаКэр»? — переспросил Майкл. — В первый раз слышу, если честно.
— Ты шутишь? — Дэниел рассмеялся, но смеяться перестал, увидев серьезное лица рядом. Даже дочь, казалось, смотрела с нескрываемым осуждением. — Ты точно учился в медшколе, Майкл? Как можно не знать про «ОбамаКэр». Все два года с ее появления, с 2010-го, только обсуждают эту медреформу.
— Дэн, нет никакой медреформы «ОбамаКэр», — настаивала Лорэйн. — Нет, и не было. В 2009 году Клинтон подписала закон о другой реформе, «КлинтонКэр», во время своего второго президентского срока. Ты, наверно, что-то перепутал. Обама ни разу на выборах не побеждал.
Вот и опять. Вновь начинался этот сюрреализм. Дэниел пытался сбежать от подобных странностей, а они взяли и напомнили о себе. Клинтон президент, серьезно? Каннингем не думал, что после перемены имени дочери этот безумный мир сможет его удивить, но у мира получилось. Мужчина крепко держался за руль, старался не выдавать внутренней растерянности и возрастающей паники. Дэн заставлял себя относиться к этому безумию иронично, с юмором.
— А, точно-точно. Я и правда перепутал, Лорэйн. Спасибо. — Дэниел солгал, хотя помнил как сильно его собеседница ложь ненавидит. Но лучше это, чем если его опять назовут наркоманом или, еще хуже, сумасшедшим. — Просто до сих пор понять не могу, как именно Хиллари удалось заполучить власть. Особенно после той истории с ее мужем.
— Понятия не имею, о какой истории ты говоришь, но мне кажется ее приход к власти вполне закономерным, — говорливая Лорэйн откинула подозрительность, и теперь готова была непринужденно размышлять о политике. — После войны США устали от президентов-мужчин. А Клинтон с ее образом всепонимающей и сочувствующей матери легко завоевала симпатии электората.
— А мне казалось вмё дело в ее успешной президентской программе по возрождению Штатов… — вторил тем же легким тоном Майкл, но Дэн оборвал его на полуслове:
— Войне? Какой именно войне?
— Господи, Дэн, ты правда меня пугаешь. Начались провалы в памяти? — полушутя женщина потрогала лоб Каннингема. — Температуры нет, вроде не в бреду. Но как ты третью мировую войну умудрился забыть? Где, по-твоему, Маршалл дослужился до капитана?
3
У Дэниела даже в глазах помутнело от пугающего словосочетания «третья мировая война». Из последних сил мужчина силился сохранять холоднокровие, но делать это было непросто. Он молчал, ожидая конца затянувшейся шутки, но вместо этого Майкл и Лорэйн стали рассказывать, кто из семей уходил на фронт, кто не вернулся. Взбудораженное и шокированное сознание Каннингема было просто не в состоянии воспринимать и осознавать те подробности, которые озвучивались, а они продолжали появляться — кто с кем, когда, ради какой цели и каким оружием сражался и к чему это привело.
Примерно за милю от больницы автомобили
