Сборник книг вселенной The Elder Scrolls - Bethesda softworks

5. Всегда принимай вызов, особенно от слабейшего.

Помните, что ваша первоочередная задача, конечно, заключается в том, чтобы остаться в живых. Но прямо следом за ней идет задача обеспечить толпе зрителей, собравшихся увидеть поединок, запоминающееся зрелище. В конце концов, именно их благодарные пожертвования и оплачивают ваши расходы. И тут уже приходится полагаться не только на магию. Если вам удается понять, на что способен противник, еще до начала дуэли, это придаст вам уверенность. Когда вы знаете, что превосходите оппонента в таланте, то можете продумать дуэль так, чтобы произвести наибольшее впечатление на толпу, а не просто победить. И наоборот, если вы изначально понимаете, что вполне можете проиграть, то всегда можно вспомнить о каких-то других, более важных договоренностях, которые требуют вашего присутствия в другом месте. (Это ни в коем случае не означает, что я когда-то действовала таким образом. Я просто уверена, что моя огромная слава не позволяет мне принимать вызовы на дуэль от каждого встречного.)

Помните эти пять простых правил, не забывайте думать своей головой, и вам тоже удастся сделать себе имя на ниве великих поединков, в ходе которых каждый дуэлянт демонстрирует вершины магического искусства. Будьте осторожны, однако. Если вы добьетесь значительных успехов, то в один прекрасный день, возможно, брошу вам вызов я сама!

Среди драугров (Бернадетта Бантьен, Коллегия Винтерхолда)

Только на седьмой месяц моей жизни рядом с ними они, кажется, приняли меня. Хотя вряд ли "приняли" в строгом смысле слова — скорее решили, что я не представляю для них угрозы, и постепенно прекратили нападения. Пусть мне и удавалось их сдерживать без особого труда (для этого обычно хватает сочетания огненной магии и заклинаний отпугивания нежити), признаюсь, что к тому времени я уже изрядно устала от необходимости постоянно быть начеку.

Возможно, они договорились оставить меня в покое — я так и не поняла, ибо звуки, которые они издают, происходят из такого непонятного и чуждого мне языка, что я не могу их воспроизвести, не то что записать. Мне оказалось проще понимать их намерения по движениям и тону криков, а не по каким-то определенным словам. Обычно враждебность любого существа легко уловить, но у этой необычайнейшей разновидности нежити движения и скорость варьируются в таких широких пределах, что не поймешь: бросается ли данный экземпляр в атаку или просто идет по своим делам. Их намерения выдают только глаза, и вынуждена признаться, что не одну ночь меня мучили кошмары о горящих во тьме двух точках неподалеку.

Меня всегда интересовало, почему древние жрецы драконьего культа настаивали на том, чтобы их последователей хоронили вместе с ними. На первый взгляд перед нами наивысшее проявление языческого тщеславия — утащить своих подданных за собой в могилу. Но, регулярно наблюдая за драуграми, я заметила нечто необычайное. Каждый день группа драугров — каждый раз новая — выбиралась из своих ниш, ковыляла до саркофага жреца и распластывалась перед ним. Пролежав так несколько часов без движения, драугры вставали и принимались за тщательную уборку. Как будто последователи жреца продолжают поклоняться ему даже после смерти — кстати, эта гипотеза объяснила бы и ту ярость, с которой они оберегают его покои.

Несколько недель потребовалось мне, чтобы самой приблизиться к захоронению драконьего жреца. Шаг за шагом я продвигалась к нему, пока сердито ворчащим драуграм вокруг, похоже, не надоело противодействовать моей скромной персоне. Мне удалось установить вокруг саркофага несколько простых поисковых заклинаний, чтобы определить, какого рода магические энергии скрыты внутри. Когда следующая группа драугров пришла выказать свое уважение жрецу, я заметила возмущение магического баланса — а именно несомненный перелив жизненной силы от последователей к их повелителю.

И тогда я наконец поняла, что драконий культ имел в виду под возрождением. Вторая вечная жизнь обещалась лишь тем, кто занимал высшие позиции в культе и становился жрецом, а низшие должны были отдавать свои жизненные силы и поддерживать вечное существование этих жрецов. Я не знаю, из какого вечного источника они черпают силу, но очевидно, что каждый драугр несет в себе мельчайшую частичку жизни, восстанавливая ее по ночам, пока покоится в своей нише. Теперь мне кажется, что те гротескные существа, которые теперь обитают в курганах, при погребении были обыкновенными мужчинами и женщинами, и только по прошествии тысяч лет превратились в тех ужасных созданий, которых мы видим. То есть если бы мы посетили курганы сразу после того, как они были построены, то могли бы даже не понять, что их обитатели мертвы!

Это открытие и вытекающие из него выводы воодушевляют меня, и я жду не дождусь возвращения в курганы. Я остановилась в Коллегии лишь для того, чтобы сделать эти записи и набрать побольше припасов, чтобы в следующий раз провести под землей больше времени. Теперь я надеюсь освоить какой-нибудь простейший способ общения с драуграми — только представьте, что они могут рассказать там о давних временах, скрытых в тумане забвения!

Среди лесных орков (из личного дневника Сизариона)

Орки странные.

Они грубы, жестоки, прямолинейны во всех своих действиях. Разумеется, в характерах отдельных личностей различия имеются, но в целом именно это должны ожидать от орков все босмеры. И ничто из этого нашей культуре несвойственно.

Их родичи лесные орки ещё более странные, но по другим причинам. Как ни парадоксально, у них много общего с босмерами, и живут они в основном в Валенвуде.

Хотя лесные орки ценят силу и честь превыше всего, их представление о значении этих понятий отличается от трактовки их северных родичей из Орсиниума. Например, для лесного орка сила означает не просто физическую мощь и выносливость, но также ловкость и подвижность. Было бы интересно услышать рассуждения на эту тему орка из Орсиниума, но мне представляется, что если вообразить его в полку тяжеловооружённых пехотинцев, то лесной орк в той же армии оказался бы среди лёгких застрельщиков.

Лесные орки, как и босмеры, также предпочитают жить в лесистой местности. Они не заключали, как мы, Зелёного пакта и ничего о нём не знают— за что заслуживают крайнего презрения, клянусь своим луком! — но глядя на то, как хорошо они ориентируются в лесу, я не удивлюсь, если окажется, что они в некоторой степени пользуются благорасположением И’ффре.

Что вызывает беспокойство? Лесные орки засели у меня в голове в последнее время — странно было бы иначе, учитывая, что я нахожусь в их окружении. Наш военный наместник приказал мне пройти через их территорию, чтобы доставить донесение, — и сказал, что пройти незамеченным будет легко. Но лесные орки оказались очень особенным племенем орков, как я объяснял раньше. Они заметили меня — а ещё ни разу не было, чтобы меня обнаружили босмеры — я затаился на верхушке дерева, но они разглядели меня, хотя я подозреваю, что они, должно быть, по какой-то причине держались в лесу настороже уже несколько дней. Однако я был готов и сразил двоих из трёх, повернувшихся ко мне, одной стрелой.