За тебя, Родина! - Илья83
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ему, по воле судьбы и пальца полковника Болсома, досталась позиция примерно в центре этой цепи импровизированных опорных пунктов. По его словам это был четырёхэтажный жилой дом с мансардой и аптекой на первом этаже. Выдвигаться предстояло сразу после того как Питерс примет на себя командование новой сводной группой добровольцев, неизвестно где и как собранных Болсомом. После того как все присутствующие офицеры уяснили себе задачи и были готовы действовать полковник попросил их задержаться. Он почти минуту смотрел каждому в лицо, словно пытаясь отложить их себе в память, а потом крепко пожал им руку.
— Я хочу сказать каждому из вас, господа, что вы — самые лучшие и храбрые офицеры, которыми мне довелось командовать за всю мою службу нашей короне! — сердечно проговорил Болсом, неизвестно почему крепко стискивая челюсти. — Я горжусь вами, и эти слова сказаны не для пафоса, поверьте! Знаю, что больше мы в таком составе точно не встретимся но… если на войне всё-таки бывает чудо… то пусть вы останетесь живы и тоже вернётесь домой! И передайте мои слова вашим солдатам! Это последний приказ, который вы от меня услышите… Прощайте, джентльмены!
Юджин, к своему великому удивлению, настолько расчувствовался что ощутил как защипали глаза, а язык отказывался выговаривать слова. Британскому офицеру не пристало лить слёзы как какая-то изнеженная леди, поэтому он чуть повернулся в сторону, чтобы другие не заметили его слабость. Казалось бы, они знакомы с полковником меньше двух недель, но чувствовать над собой его отеческую заботу и твёрдую командирскую волю в обстановке усиливающегося хаоса ему было очень приятно. Это придавало уверенность в себе и успокаивало. Питерс верил что нужно просто выполнять приказы Болсома на своём уровне а уж тот позаботится обо всём остальном.
Да, в Ватандаме и перед мостом удержать противника не получилось, несмотря на полученные приказы, но Юджин не особо винил себя. Он и его люди сделали всё что смогли, задержали немцев, сбили темп, нанесли им серьёзные потери. Если кто-то думал что он сможет больше… Что ж, Питерс с радостью бы посторонился и посмотрел как это получится у другого. Ну а раз того нет то и разговор бесполезен. А сейчас осталось лишь выполнить последнюю боевую задачу и… к чёрту всё!
Он повернулся обратно как раз вовремя чтобы увидеть что сделал полковник. А Болсом, сняв исцарапанную каску и надев фуражку, вытянулся по стойке «смирно» и вскинул руку к виску. Мгновением позже все присутствующие офицеры, в том числе и сам Юджин, сделали то же самое. Даже оба французских лейтенанта замешкались лишь на мгновение. Эта сцена продолжалась секунд пять, после чего полковник тихо сказал:
— Вольно, разойтись по своим подразделениям.
Опять осмотрел их, круто развернулся и вышел из церкви под дождь, на ходу снова надевая каску. Оставшись одни офицеры переглянулись и, коротко кивая друг другу, последовали его примеру, больше не произнеся ни слова. Да и зачем? Всё что нужно уже сказано, а время и немцы не ждут. Поэтому и Питерс вышел на улицу, мысленно сосредотачиваясь на боевой задаче.
…Его сводная группа или, как мысленно их назвал лейтенант «Отряд самоубийц», ждала его в полуразрушенном жилом доме в паре минут ходьбы от церкви. Крыша и последний этаж были разрушены каким-то шальным снарядом, на улицу торчали обгорелые стропила, балки и выброшенная взрывом на тротуар домашняя мебель из верхних квартир. Перед входом в дом Юджину попался на глаза коричневый плюшевый медвежонок и широкополая белая женская шляпа. Обе вещи сильно промокли под дождём и вызывали жалость к их хозяевам. Живы ли они? Или снаряд разрушил пустое жильё? Ответ был неизвестен…
Очутившись внутри он оказался в захламленном холле куда выходили двери двух квартир. Обе были открыты, оттуда доносился гул множества голосов. Сидевший возле одной из квартир на ободранном кресле английский сержант с щербатыми зубами и грязными волосами увидел его и устало поднялся на ноги:
— Господин лейтенант, сводный отряд в количестве сорока семи человек находится на отдыхе. Докладывает сержант Макговерн.
Сам вид сержанта вызвал бы у Юджина жалость, будь они в другом месте и в другое время. Мокрая и порванная форма, грязное лицо и руки, стоптанная обувь, запавшие глаза… Но сейчас Питерс и сам во многом походил на своего нового подчинённого, да и не до жалости было. Всё равно скоро придётся сдохнуть а уж наверху претензий ко внешнему виду точно не будет.
— Я лейтенант Питерс, согласно приказу полковника Болсома новый командир этого сводного отряда… — ответил он, поймав себя на том что едва не зевнул от усталости. — Отдых закончен, сержант, поднимайте людей, мы выдвигаемся на позицию. Пора немного повоевать…
— Это мы умеем, господин лейтенант… — усмехнувшись, прокомментировал Макговерн и вдруг заорал во весь голос: — Подъём, старые худые клячи, для нас привалила работка! Строимся и идём в гости к «колбасникам!»
Гул в обеих квартирах стих и через несколько секунд оттуда начали выходить солдаты его последнего боевого подразделения. Молча, без ехидных усмешек или подначиваний, личный состав кое-как уместился в холле, окружив своего нового командира. А Юджин едва удержался от того чтобы не покачать головой от удивления.
Судя по форме англичан тут было меньше половины, причём это были и пехотинцы разных частей и несколько человек в комбинезонах и с танковыми беретами. Среди них затесались два медика с полевыми сумками, на которых угадывался красный крест, покрытый грязью. Даже какой-то лётчик тут обнаружился. Видимо, сбили над городом а до кораблей не пробрался. Интересно, какого чёрта его потянуло в самоубийцы? Впрочем, какая сейчас разница?
Другая часть сводной группы состояла из французов. Их внешний вид почти полностью копировал английских солдат. Такие же грязные и усталые, форма в беспорядке. А с краю примостились пять или шесть бельгийцев, непонятно как здесь очутившихся. Вопрос на засыпку: Они знают что их король приказал армии капитулировать? Или не согласны с ним и решили воевать самостоятельно? Тоже уже без разницы. Раз находятся здесь то готовы ко всему. Питерс сейчас не в том положении чтобы смотреть дареному коню в зубы. Кто есть с теми и воевать придётся.
Что ж, людей маловато, естественно, но зато они все вызвались добровольцами и готовы воевать дальше,
