За тебя, Родина! - Илья83
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…Но раз он сейчас здесь… Кстати, где именно? В госпитале?.. в общем, хватит лежать, пора вставать, тем более сквозь трещины в потолке прямо на него начала капать вода. Дождь? Посмотрел в окно и убедился что так и есть. Из-за этого внутри комнаты было прохладно и в голове значительно прояснилось. Попробовав встать Юджин удовлетворённо убедился что ему это вполне по силам. Лёгкое головокружение и шум в ушах ещё присутствовали но почти не мешали нормально себя чувствовать. Утвердившись на ногах Питерс понял что прежде чем заняться важными делами надо сперва сделать срочные. А именно — отлить и поесть. Желудок, явно недовольный тем что почти сутки в него ничего не кинули, выражал яростный протест против такого наглого попирания его законных прав. Ну а про мочевой пузырь и говорить нечего, тот грозил немедленно и прямо сейчас испортить его брюки, если хозяин снова проигнорирует его потребности. Что ж, пришлось отложить задачу найти командование и получить новую боевую задачу, а заняться тем что никак больше нельзя терпеть…
Относительно быстро решив в захламленном и нерабочем туалете первую потребность Питерс нашёл в одной из комнат чей-то недоеденный крекер с повидлом, маленькую горбушку хлеба и тут же умял всё это, даже не почувствовав раскаяния за то что сожрал чью-то еду. Искать хозяина, чтобы спросить разрешения употребить пищу, не было ни времени ни желания. На войне, как уже успел убедиться лейтенант, человеческая мораль сильно видоизменяется, если вообще умудряется выжить. Запив эту скудную еду остатками воды из фляги Юджин почувствовал как сильный голод слегка отступил. Желудок, получив немного еды, приутих но продолжал недовольно ворчать, намекая что успокоился он ненадолго. Вот теперь можно и служебными делами заняться…
Ощутив что настроение чуть поднялось Питерс спустился по выщербленной лестнице на первый этаж и пошёл искать выход, то и дело прижимаясь к стене когда мимо него проходили санитары и ходячие раненые. Оказавшись внизу, перед настежь раскрытой широкой дверью на улицу, лейтенант вспомнил что он безоружен, остановил одного из медиков и спросил где хранится оружие, с которым иногда привозят раненых. Тот, видимо, решив что Юджина выписали, махнул рукой в сторону закутка с одной единственной дверью, на которой ещё уцелела табличка «Кладовая». Добравшись до неё и никем не остановленный Питерс распахнул дверь и после короткого осмотра его лицо озарилось улыбкой. В тесной маленькой комнате, забитой старыми стульями и другими остатками мебели, персонал этого импровизированного госпиталя устроил мини-оружейную. И среди нескольких винтовок, револьверов и гранат гордо лежал его верный пулемёт!
Взяв его в руки и наскоро осмотрев Юджин почувствовал что теперь он полностью готов ко всему что может преподнести ему противник. Закинув оружие на спину он надел каску и целеустремлённо направился к выходу. Но едва лейтенант вышел под неистово хлеставший дождь как к нему подошёл какой-то юный капрал, ростом на полголовы ниже его. Насквозь промокшая форма, грязное лицо под каской, усталые глаза…
— Извините, сэр, вы не знаете где находится лейтенант Питерс? — пробубнил он, видимо, не надеясь на положительный ответ. Похоже, парень задавал этот вопрос столько раз что уже устал повторять.
Смерив его удивлённым взглядом Юджин ответил, видя как капрал уже по инерции хотел направиться дальше, внутрь жилого дома где расположился госпиталь.
— Это я, капрал. Что случилось и зачем вы меня ищете?
Через несколько секунд ступора в глазах остановившегося капрала появилась осмысленность и он, замешкавшись, попытался козырнуть. Нетерпеливо махнув рукой Питерс дал понять что не нуждается в этом и требовательно посмотрел на него.
— Сэр, у меня приказ полковника Болсома собрать всех офицеров на срочное совещание в штабе… — пояснил капрал, неожиданно чихнув. — Извините… Начиная от лейтенанта и выше. Мне сказали что вы уже должны были прийти в себя, медики доложили что у вас лёгкая контузия и вы должны были…
— Опять совещание? — кисло прервал его Юджин, у которого уже начала вырабатываться стойкая неприязнь к такого рода мероприятиям. Каждый раз когда Болсом «совещался» с ними то ситуация, по его словам, становилась всё хуже и хуже. Сначала так было в Ватандаме, потом перед тем проклятым мостом… Интересно, чем полковник их «порадует» в этот раз? — Ладно, капрал, проводите меня в штаб, а то я здесь буду блуждать до второго пришествия… Когда совещание?
— Через полчаса, сэр! — ответил тот, мельком взглянув на наручные часы. — Разрешите вопрос, господин лейтенант?
— Валяй… — кивнул Питерс, передёрнув плечами, поскольку дождевые капли то и дело умудрялись проникнуть за воротник.
— Мы… удержим город? — голос юного младшего командира чуть дрогнул. Или, возможно, лейтенанту это показалось?
Юджин искоса посмотрел на него, поправил пулемёт на плече, и… промолчал. Лгать прямо в глаза этому пареньку ему не хотелось, но и признать что уже начинается агония, тоже не дело. Если у него голова хоть чуть-чуть работает то он сам всё поймёт. А если нет… Тогда всё печально. Поймав себя на мысли что всё больше становится циником, озабоченным собственными проблемами, Питерс мысленно выругался. Раньше он бы горячо поддержал капрала, вселил бы ему уверенность в победе, поднял боевой дух… А теперь на него напало равнодушие. Проклятая война меняла его, и меняла явно не в лучшую сторону.
От этого внутри поднялась злость на самого себя и, пересилив собственное желание не говорить на эту тему, Юджин выдавил как можно более правдоподобную тёплую улыбку:
— Дюнкерк — это всего лишь маленький кусочек фронта! Даже если здесь нам надерут задницу то мы сделаем то же самое с немцами, только в другом месте! Поверь, парень, никто и никогда не смог победить нашу старую добрую Англию! Ни испанская «Великая Армада», ни карлик-корсиканец… И Гитлеру это тоже не удастся! Запомни — никто и никогда! Понял?
У того на лице тоже появилась несмелая улыбка, словно он заразился
