За тебя, Родина! - Илья83
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пожав плечами Гюнтер снова залез на трофейную «даму», уже предвкушая как окажется внутри неё. Но перед этим решил определиться ещё кое с чем.
— Скажите, Шейдеман, сколько времени потребуется чтобы заправить танк, нанести на него опознавательные знаки и наскоро привести другую технику в боеспособное состояние? — спросил он, чтобы мысленно прикинуть дальнейшие планы.
Танкист, внезапно заинтересовавшийся парочкой «Универсалов» и смотревший в их сторону, мельком глянул на него и ответил:
— Час… Может и два. Смотря где находится мой запас солярки и какие повреждения у нужной вам техники.
— Как я и сказал, рассчитываю на грузовик и… одну из этих хрупких танкеток, которые вы с таким интересом рассматриваете! — усмехнулся Гюнтер, преодолев желание снова спуститься на командирское место танка. Странно, неужели в нём проснулась любовь к тяжёлой бронетехнике?
— Что ж, тогда запаситесь терпением, оберштурмфюрер, если хотите чтобы эта красавица сопровождала нас в дальнейшей прогулке по Дюнкерку! — подвёл итог Шейдеман и, решив что диалог закончен, направился в сторону «Универсалов».
Оставшийся рядом с «Матильдой» Пауль проводил его взглядом и перевёл взор на Шольке.
— Ну и что ты сейчас собрался делать? — поинтересовался он, когда Гюнтер с некоторым сожалением спрыгнул с брони «англичанки». — Признаться, ты меня изрядно удивил своим желанием присвоить себе эту черепаху. Да и зачем? Не уверен что бронированная но тихоходная машина подходит для концепции лёгких и стремительных разведывательных частей.
Гюнтер тяжело вздохнул и, подойдя к другу, хлопнул его по плечу:
— Пойдём обратно на вокзал, а по пути я попытаюсь рассказать тебе свои соображения, если тебя не удовлетворили те что ты уже услышал… — Тот печально посмотрел на струи дождя, хлещущие снаружи, и горестно скривился. — Пошли-пошли, Пауль, мне тоже не улыбается лишний раз лезть под дождь, но что поделаешь?
— Брр… Кто-нибудь, отвезите меня в Берлин! К холодному пиву в сухом баре, к весёлым девочкам с большими сиськами… к горячей ванне и чистой постели! Пожалуйста! Заплачу любые деньги! — нарочито плаксиво прогнусавил Хофбауэр, снова застёгивая не успевшую высохнуть плащ-палатку. — А этого оберштурмфюрера, который уже начал отращивать пиратскую бороду, можно оставить здесь!
— Эх, знал бы ты как я тоже хочу поскорее вернуться домой, к родителям, к своим женщинам! — признался Гюнтер, снова вздохнув.
В его голове возникли улыбающиеся лица баронессы Марии и её подруги Ребекки, двух других подруг — Аннелизы и Катарины, их сменили Шарлотта и Ева. А последней появилась призывно улыбающаяся Ханна, обещая своим томным взором и накрашенными губами немыслимое блаженство…
Усилием воли отогнав соблазнительные видения Гюнтер привычно взял пистолет-пулемёт наизготовку и вместе с Паулем вышел из депо под дождь…
США, Нью-Йорк.
28 мая 1940 года. Утро.
Кимберли Моррисон/Дженнифер Кроуфорд/«Кобра».
Пассажирка междугороднего автобуса, садящаяся в него на нью-йоркском автовокзале Порт-Аторити, расположенного на Манхэттене западнее Брайант-парка, сейчас ничем не напоминала ту ослепительную красавицу которая прибыла с торгового корабля, прибывшего в порт из-за океана. Недорогое светло-коричневое пальто, купленное в магазине готовой одежды; туго повязанный головной платок; большие очки и башмачки на маленьком каблуке. Типичная незаметная бухгалтер, едущая из Большого Яблока навестить родных в другом штате во время отпуска. Зарабатывает немного, поэтому и не может себе позволить одежду на заказ и нормальные украшения. Более наблюдательный человек, возможно, смог бы её узнать по чемодану, с которым она сошла на берег, но предусмотрительная «Кобра» благоразумно купила новый.
Кимберли, как звали женщину по-настоящему, под псевдонимом Дженнифер Кроуфорд подавила зевоту и, протолкнувшись по узкому проходу, заняла своё место у окна в середине салона. Автобус компании «Grayhound», которые собирались на заводах «General Motors», называли «Серебробокий» из-за характерного цвета гофрированных бортов. Машина была новой, выпущенной в конце прошлого года и, как ей успел рассказать словоохотливый водитель, явно гордившийся тем что управляет автобусом, обладала двухтактной дизельной «шестёркой» и кондиционером.
Она терпеливо его выслушала, улыбнулась, вежливо поблагодарила, показав что очень впечатлена информацией, и отвернулась к окну, сделав вид что хочет подремать. Водитель, белый мужчина лет сорока, отзывающийся на Бретта Майло, намёк понял и стал помогать другим пассажирам размещать багаж. А Кимберли действительно закрыла глаза, чувствуя что сон понемногу начинает подкрадываться к ней. И неудивительно, поскольку вчера у неё выдался довольно бурный день…
Таксист «просто Джим» довёз её до «Уолдорф-Астории», помог занести багаж в холл отеля и всё-таки уговорил «Кобру» посетить бар на соседней улице. Его настойчивость и жизнерадостность перебороли её колебания в пользу мужчины. Она и сама для себя решила что имеет право один вечер посвятить себе, в честь возвращения домой. Потом начнётся работа, и кто знает когда получится нормально расслабиться? Да и сам Джим ей импонировал, не только как первый нормальный белый американец (не считать же за него эту чёрную обезьяну, которая хотела понести ей багаж?), но и просто мужчина. Кимберли терпеть не могла всяких неженок, которые готовы превозносить любую красивую женщину на пьедестал богини. Конечно, она использовала таких дурачков, но как можно уважать того кто сам себя ставит ниже своего объекта интереса? Одно время, когда Кимберли была моложе, ей нравились солидные мужчины, галантно целующие руку, одетые в дорогие костюмы, самоуверенные и важные… Но потом и к ним она охладела, естественно, продолжая управлять ими в своих целях. Все их действия просчитывались заранее, отчего навевала скука.
Цветы, предложение поужинать, потом подвезти до дома, напроситься в гости… Или предложить проехать к нему. В крайнем случае ночь в отеле. Затем медленное, ласковое соблазнение под запах дорогого табака или элитных сортов выпивки и… неторопливый секс без всяких ухищрений. Словом, голубая мечта всех романтичных дурочек, мечтающих найти себе именно такого принца. Нет, нельзя сказать что ей это совсем уж не нравилось… Было приятно и она даже иногда кончала. Но Кимберли хотелось другого! Головокружительного, смертельно опасного, грубого и сумасшедшего секса! Такого чтобы крышу сносило! Но увы, все те мужчины, которым она позволяла взять своё тело, казалось, даже не помышляли об этом, наивно считая что чем нежнее тем лучше. Конечно, даже такой секс не сравнится с убийством
