Вся Робин Хобб в одном томе - Робин Хобб

Я поглубже вогнал лопату в поросший травой холмик. И вновь земля глухо ударила по деревянной крышке гроба. Другой музыки в память о погибших не будет.

День выдался теплым, и пот быстро пропитал рубашку у меня на спине. Я упрямо продолжал работать. В голове пульсировала боль. Краткий сон этой ночью не принес отдыха. Напротив, стоило мне подумать об этом «сне», и я чувствовал себя еще более измотанным. Вряд ли Оликея стала бы мне чем-то грозить, если бы не могла этого выполнить. Мне удавалось отвлечься от этой тревоги, только если я начинал беспокоиться о Спинке, Эпини, Эмзил и детях. Добралась ли чума до их дома? И если нет, если она еще может думать о таких вещах, то простит ли меня Эпини за то, что я не выполнил своего обещания навестить их сегодня? Я надеялся, что она учтет род моих занятий и поймет. Я продолжил закапывать могилу.

Я пообещал себе передышку, когда закончу с третьей. Я схожу к ручью и принесу прохладной, свежей воды. Я предвкушал это, разравнивая холмик над последней могилой, когда услышал зловещие звуки. Приближались тяжело нагруженные фургоны. На козлах первого сидел Кеси, лицо его было завязано платком. Фургон катился медленно — в нем стояло шесть гробов.

Вторым, не меньшим фургоном управлял незнакомый мне солдат. Сзади на груде досок сидели еще трое. Он остановился у моего сарая. Солдаты спрыгнули на землю и принялись разгружать доски. Кеси направил коня прямо ко мне. Он еще не успел подъехать, когда появился фургон Эбрукса, нагруженный точно так же.

— Помоги с разгрузкой, — хмуро попросил Кеси, останавливая повозку.

— Что делают эти люди? — спросил я, показав на парней, разгружающих доски.

Кеси печально покачал головой:

— В лазарете уже скопилась груда тел. Я могу привезти только шесть гробов зараз. Но если доски для гробов или сами гробы будут здесь, я смогу грузить только тела. А в гробы упакуем их прямо здесь.

Он говорил с осознанной небрежностью. Он перебрался внутрь фургона и подтолкнул ко мне верхний гроб. Я взялся за один край и удивился тому, как мало он весит. Кеси перехватил мой взгляд.

— Она была маленькой девочкой, — пояснил он. — Мартил Тейн.

— У тебя есть список имен?

— Да.

Мы спустили первый гроб и взялись за остальные. На крышках кто-то мелом нацарапал имена. Я сунул листок с именами в карман, к первому списку. К тому времени, как мы разгрузили фургон Кеси, к нам подъехал Эбрукс. Мы расставили гробы по порядку, в соответствии со списком. Я позаимствовал у Эбрукса огрызок карандаша, чтобы пронумеровать листки и соотнести их с могилами.

Девять гробов дожидались похорон. Я облегченно вздохнул, когда Кеси и Эбрукс отправились в сарай за лопатами. Но даже для троих это была тяжелая работа. Наконец они отошли в тень посаженной мной изгороди, а я направился к ручью за водой. Мы напились, плеснули еще уксуса на платки и немного освежили головы.

— И насколько все будет плохо? — спросил я.

Кеси приподнял маску и сплюнул в сторону.

— Первые несколько дней всегда трудные. Слабые умирают быстро. Затем все затихает ненадолго. И когда уже кажется, что все закончилось, начинается новая волна смертей. Думаю, те, кто заботится о больных, слишком устают и сдаются. Потом смертей становится меньше, затем — одна или две в день, пока все не заканчивается. И тогда приходит зима.

Я хотел спросить у Кеси, сколько сезонов чумы он видел, но не сумел этого выговорить. Я посмотрел на свежие холмики могил, потом в сторону сарая, откуда, с тех пор как прибыли люди и доски, постоянно доносился стук молотков. Рядом уже стояли аккуратные ряды новеньких гробов. Пока я смотрел, двое солдат выпрямились и поставили на место еще один, только что сделанный. В их работе чувствовалось что-то столь неумолимое, что мое сердце сжалось. Это было похоже на странное, своеобразное умиротворение.

Такого Геттиса я еще не видел. Эта вереница гробов, это последовательное погребение мертвецов отделяли меня от ветеранов полка в куда большей степени, чем мое огромное тело. Каждое лето, с тех пор как сюда прибыл полк, они сражались на этой войне без оружия. Они целый год жили, ожидая жарких дней лета и чумы, разящей их с той же неумолимостью, что и вражеские стрелки. Как и всякий закаленный в боях полк, они с недоверием смотрели на любого новичка, раздумывая, долго ли он продержится и, если дело дойдет до стычки, будет ли он сражаться или сдастся сразу. Я был зеленым новичком — но до сих пор этого не понимал. Мы воевали со спеками, и сегодня состоялась моя первая схватка с ними. Как я мог в этом сомневаться? Я жил на кладбище, но только теперь на самом деле увидел, что оно означает.

— Давайте закончим с этим, — негромко предложил я и поднял лопату.

Эбрукс с ворчанием последовал моему примеру. За нами потянулся Кеси.

Я разглаживал холмик на последней могиле, когда услышал скрип очередного фургона. Я с тоской посмотрел вверх. Небо уже розовело на западе; скоро стемнеет. Около часа назад плотники закончили работу и уехали в город. Остались только мы трое.

Я не узнал человека, приехавшего на фургоне, но Кеси фыркнул.

— Нас ждут новые радости, — заметил он. — Грядет сержант Хостер.

Эбрукс приглушенно выругался. Я промолчал, но мое сердце наполнилось дурными предчувствиями. Когда Кеси и Эбрукс взяли свои лопаты и двинулись к фургону, я последовал за ними.

Хостер остановил лошадь у ряда пустых гробов и ждал, пока мы к нему подойдем. Его пропитанная уксусом маска сделалась коричневой от дорожной пыли.

— Привез вам еще несколько трупчиков. Лекари не хотят, чтобы они валялись в лазарете.

— Неужели нельзя было подождать до утра? Скоро совсем стемнеет, — проворчал Кеси.

— Вам и не нужно хоронить их сегодня. Просто сгрузите их, чтобы я мог вернуться в город. Там меня ждет двойное зелье Геттиса и одна из шлюх Сарлы, за счет заведения. — Он почесал затылок и сделал вид, что только сейчас меня заметил. — Ну и ну. Я-то думал, ты давно сбежал к спекам, Бурв. Верно, ты думаешь, что умнее всех. Что замел все следы и никто не докажет, что это твоих рук дело. Но я могу, бочонок на ножках. И тебе не отвертеться. Эта чума даст тебе отсрочку, чтобы накопать побольше могил. Но когда все закончится, мы найдем время