Кайа.История про одолженную жизнь - Александр Алексеевич Иванов

с животным. И этот ее взгляд мне не особенно понравился. Впрочем, и сама Мила мне не особенно нравится. Уверен, эта женщина заправляет «мозговым центром», наверняка имеющимся в распоряжении Кристины. И умница Роза совсем неслучайно и не просто так оказалась подле царской любовницы.

Кошка…

— Кристин, я бы хотела, чтобы мне привезли мою кошку. Разрешишь? — спросил я, добавив. — К лотку приучена!

— А разве в усадьбе мало кошек? — ответила вопросом на вопрос названая сестра, пальчиком дразня животное.

— Приличное количество, да, но конкретно Бобла — моя!

Царская любовница некоторое время молчала.

— Трехцветная кошка? — наконец спросила она.

— Да.

— Оттуда? — спросила она.

Перед глазами встал старый деревенский дом. И господин Лискин, вместе с супругой. Стало быть, Кристина в курсе.

— Оттуда. — тоном, лишенным всяческих интонаций, подтвердил я.

— Хорошо. Только пускай ее для начала покажут ветеринару!

Около двух часов спустя.

Меня пригласили уже после того, как папаша раскланялся с графом, его женой и дочерью, ибо горничная привела меня к застекленной оранжерее, с установленной в ней плетеной мебелью.

Вряд ли барона, моего приемного папашу, человека крайне влиятельного, принимали бы где-нибудь, окромя главного дома, а значит, царская любовница, в отличие от своих родителей бывшая здесь же, и привела его сюда…

— Папа!

Среди «знатных» публично выказывать сильные эмоции не принято. Аэмоциональность и сдержанность — являются своего рода визитной карточкой людей сословия, в котором теперь состою я.

Обычно…

Ведь едва только папаша заметил меня, как в несколько могучих шагов оказался рядом, заключив мою Кайю в свои медвежьи, хотя и нежные объятия.

— Живая…!

А когда он чуть отстранился, чтобы рассмотреть меня, то взгляд его был…прямо как тогда, в тренажерном зале. Не должен отец, даже приемный, смотреть так на дочь, пускай и приемную.

Я на мгновение отвернулся, а затем произнес:

— Давненько уже не видела тебя…папа!

…и никуда, похоже, уходить не собиралась. Возможно и скорее всего, ее насторожило внезапное появление моего папаши именно сегодня, сразу же после моей вчерашней беседы с Государем, и в тот самый момент, когда решается вопрос с накопителем.

Однако явился он, и правда, чертовски вовремя, прямо как по заказу. Даже странно. Но это шанс, и им необходимо воспользоваться.

Со стороны главного дома донеслись звуки, издаваемые терзаемым пианино. Это у великих княжон начался урок музыки. Слава богу, что меня ничем подобным не донимают.

— Ты специально приехал, чтобы меня навестить или у тебя какие-то свои дела в Петербурге? — усаживаясь на плетеный стул, спросил я.

— М-м-м…мне очень захотелось увидеть тебя, Кнопочка, а тут еще и удачный повод вырваться появился. — заявил папаша.

— И какой же? — поинтересовался я.

— Сегодня вечером у Государя состоится важное совещание, и мне нужно будет присутствовать на нем лично. Ну а день у меня полностью свободен. Для тебя.

— Ты меня обманываешь, папа. — я улыбнулся папаше. — У владельца промышленного конгломерата…такого, как наш…выходных дней не бывает в принципе.

— Прошу тебя, не будь занудой! — папаша вернул мне улыбку, а затем резко сменил тему. — Господи, Боже, Кайа! И почему тебя нельзя даже на пять минут оставить, без того, чтобы ты не встряла в какое-то очередное безумное приключение? А⁈

Папаша, за то время, пока я не лицезрел его воочию, отрастил усы и бороду. Ему к лицу.

— Судьба такая. Впрочем, я не жалуюсь. Если, говоришь, у тебя есть время, пап, то мне бы хотелось съездить в госпиталь к человеку, спасшему мне жизнь. В твоей компании. Да и, вообще, просто побыть в обществе папы. В твоем. Это если…

Я обернулся к названой сестре.

— … у дамы Кристины на сегодня нет ко мне никаких дел, конечно.

Судя по выражению на физиономии названой сестры, никуда отпускать меня ей очевидно не хочется, особенно сейчас.

— Ты еще не оклемалась. Сама же сказала, что ночью плохо спала. — произнесла она.

— Это верно, но ведь я еще несколько месяцев буду приходить в себя. А папу, когда еще увижу⁈ Да и с моей стороны будет невежливо, если я не навещу человека, рискнувшего собой ради меня. И обязательно Розу!

— Роза сейчас далеко… Родители забрали нашу Розу сразу же, как только врачи стабилизировали ее состояние. Она теперь на излечении в домашней клинике и к нам вернется еще не скоро.

— Но вернется же? — уточнил я.

— Обязательно, однако ей потребуется несколько месяцев на то, чтобы прийти в себя.

Не то, чтобы Розу мне было жаль… Мне теперь вообще никого не жаль. Ну, кроме себя самого… Хотя, если вдуматься, то моя сущность «хорошего человека» там, была не более чем простой личиной, которую я просто сбросил здесь.

Но все же, потерять руку — страшный удар для любого человека, а уж для девчонки-подростка, которая к тому же еще и жуть как страшна на физиономию, отчего неслабо комплексует…

Печально это.

Как бы там ни было, но царская любовница отпустила меня в компании с папашей. Хотя, в принципе, могла и отказать, ведь теперь даже сложно сказать, у кого на меня больше прав: у Филатовых или же у царской Семьи.

Впрочем, царская Семья уже наложила на меня свою лапу, пусть и не посредством брака, так что…

Позже.

— Я готова! — произнес я, спустившись со второго этажа гостевого дома.

На мне теперь были расклешенные брюки; обалденная кофточка; модная весенняя кожаная куртка; удобнейшие кроссовки и совсем немного бижутерии.

И впервые за весьма долгое время, я ощутил себя самым обычным нормальным человеком (а заодно подростком, отдыхающим в пионерском лагере, к которому приехали родители).

— Ну, тогда поехали! — заявил приемный папаша, вставая из кресла.

Глава 136

— И все-таки, у тебя была какая-то веская причина для отказа? Или же все дело в банальном «я не хочу и точка!»? — поинтересовался приемный папаша, когда наш спортивный авто, в сопровождении двух машин охраны, съехал с шоссе и остановился на светофоре.

Вопрос от чего конкретно я отказался, уточнений не требовал.

До сего момента мы болтали так, о разных пустяках, однако Глава Семьи решил радикально сменить тему.

Приемный отец вроде как даже и не рассержен