Кайа.История про одолженную жизнь - Александр Алексеевич Иванов

Мюсли: Его императорское величество предложил мне стать зарегистрированной любовницей Алексея.

Прочтя мои слова, Кристина подавилась слюной, отчего зашлась в кашле. Совершенно очевидно, что это стало для нее новостью.

Подскочив к названой сестре, похлопал ей по спине, а затем подал воды.

— Что там такое? — поинтересовалась ее мать и после того, как Кристина дала ей прочесть, продолжила. — Судя по тому, что услышала после завтрака, ты отказалась. Почему же, позволь спросить?

Государь мне очень здорово подсобил, ибо ложь очень удобно скрывать в тени правды. Особенно такой правды. Это действительно та тема, ради которой царь мог желать переговорить со мной поздним вечером тет-а-тет. Комар носа не подточит. И, разумеется, совершенно неслучайно царское предложение прозвучало именно вчерашним вечером. Он не просто знал, что тема союза Кайи и Наследника империи может замаскировать любую другую…он сделал все нарочно, ради теперешнего моего разговора с Кристиной и ее мамашкой, в этом я убежден. Значит, он в курсе, что я совру, не моргнув глазом.

— У меня на жизнь другие планы, Александра Александровна.

— И Государь, услышав о том, что у тебя, оказывается, другие планы, взял и отказался от собственных? — в голосе графини прозвучала нескрываемая ирония.

Судя по всему, названая сестра посчитала, что я могу излишне резко ответить ее маменьке, а посему немедленно вклинилась в наш диалог, прислав мне очередное сообщение.

Я: Так что там с твоим обещанием Блумфельдту?

Мюсли: С моим обещанием все прекрасно. Я узаконю с ним отношения, а затем просто «кину» этого урода.

Я: «Кинешь»?

Мюсли: Обману. Не выполню свою часть сделки, ведь он не сумеет ее защитить. Что он сможет предпринять против меня, когда я нахожусь под твоей протекцией? Сделает очень страшное лицо? Не пойдет же он в суд. Ну а если захочет немедленно развестись — это как раз то, что мне надо!

Я: Вот, значит, что ты удумала. А каковы же были твои гарантии ему? Или, хочешь сказать, Александр взял и поверил твоему честному слову?

Мюсли: А я не вела с ним никаких торгов. Я предложила выбор: или он делает то, чего желаю я, и затем получает накопитель, или мы немедленно прощаемся. Вот и все. Он выбрал первое.

Я: Сложно в это поверить, но ладно. Кстати говоря, меня ты тоже решила использовать, а затем «кинуть»?

Нет, дорогая моя названая сестрица, использовать и «кинуть» решила ты. Меня. Извини, но я тебе этого не позволю.

«Но только попробуй когда-нибудь предать меня!» — вспомнились мне слова царской любовницы.

Мюсли: Использовать, а затем «кинуть»? Тебя? Названая сестра и подруга (ты сама так назвалась), разве не ты своим собственным голосом сказала, что нам необходимо прийти к общему знаменателю, ради того, чтобы мы обе получили желаемое? Обе! Да, я использую компромат в собственных целях, хотя и чисто виртуально. Это факт. Но ведь ради этого, в первую очередь, я его и добывала! Однако Блумфельдту я его не отдам ни за какие коврижки! И не только потому, что ты категорически против. Если бы ты была со мной на Рождественском вечере, то у тебя не возникло бы вопросов, почему я непременно желаю его «кинуть». Желаю не меньше, чем спасти осколки своей репутации! Может, даже больше!

— Хорошо, принимаю ответ. Но почему ты мне ни о чем не рассказала? — поинтересовалась Кристина.

— Мне требовалось личное разрешение Государя, без этого и говорить не о чем было. — пожав плечами, ответил я.

Я:«Я могла бы посодействовать».

Мюсли:«От всей души благодарю за желание помочь, но я рада, что в этот раз ты не посодействовала. Без обид, но Государь зол и на нее, и на тебя. Думаю, что если бы ты обратилась к нему с подобной просьбой, то я бы получила шиш без масла, а не разрешение. Тем более что у него на меня были другие планы».

Я:« Он тебе так и сказал, что зол на меня?».

Мюсли:«Не буква в букву, но Он дал это понять предельно ясно».

Я:«Чего еще Он говорил?».

Мюсли:« Он сказал, что погибшие жандармы были родом из оппозиционных Семейств и из-за их смертей начнется катавасия».

Некоторое время поразмышляв, царская любовница сменила тему, задав самый главный вопрос, отложенный вчера из-за приезда царя.

Я: «Где накопитель?».

Позже.

Не уверен, получилось ли у меня до конца развеять сомнения, терзавшие графиню и ее дочку, относительно моего с царем диалога, однако, когда я сообщил о местонахождении накопителя, тему благополучно закрыли. Хотя, думаю, теперь они будут вдвойне осторожнее.

Графиня и Мила удалились (почти уверен, их уход связан с накопителем), и мы остались в помещении вдвоем.

Мои размышления о том, как же мне сегодня выбраться из усадьбы, с целью посещения двоих человек, лежащих в больничке, дабы под «соусом» этих визитов пообщаться с приемной родительницей, прервал «умный» браслет названой сестры…

— Хорошо, скажи барону, что мы готовы принять его, а также предупреди о визите Их светлости. — полушепотом ответила незримому собеседнику Кристина, обратившись затем ко мне. — Твой приемный отец желает нанести визит. Вероятно, хочет встретиться с тобой. А ты? Хочешь видеть своего приемного отца?

Если я сейчас выкажу чрезмерную радость по этому поводу, это будет выглядеть подозрительным в ее глазах, ведь Кристина-то в курсе того, что мои отношения с Семьей очень так себе.

— Приемного батюшку я давно не видела…так что… Да, пожалуй! — я поднял взгляд на Кристину. — Хочу встретиться с ним! Кстати…

Мюсли: Удалось ли тебе еще чего-нибудь разузнать о том, что случилось с моей матушкой?

Прочтя написанное, Кристина покачала головой.

— Если я сейчас что-либо предприму по этому поводу, то об этом тут же станет известно и наверняка начнется официальное расследование. Впрочем…

Она закусила губу.

— … это, наверное, даже пойдет на пользу делу. Хочешь?

Я покачал головой.

— Нет.

В помещении установилась тишина. Кристине от меня пока ничего нужно не было, а мне нечего было ей сказать.

— Я тогда пойду к себе. — произнес я, вставая с пуфика.

— Иди. — ответила названая сестра, не глядя на меня.

Уже выходя, обернулся. На кошку, ластившуюся теперь к Кристине. Однако мысли мои скакнули к Миле, которая все время, пока находилась в помещении, неотрывно глядела на меня из-под ресниц, делая вид, будто бы играет