Воля императора - Евгений Васильевич Шалашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но, разумеется, я не такой наивный простак, как может показаться со стороны. Поэтому сказал своему премьеру так:
— Вы станете контролировать генерал-губернаторов со своей стороны, Рокоссовский со своей.
— А генерал государственной безопасности Мезинцев — со своей, — усмехнулся Иосиф Виссарионович.
Я только пожал плечами. Премьер у меня человек догадливый, но и генералы, как только эйфория пройдет, поймут, что удельными князьями они не станут. А кое-кто, вроде умницы Говорова, это уже понял.
А плюс ко всему, в канцеляриях генерал-губернаторов будут сидеть еще и мои люди, которые станут докладывать обо всех странностях или отклонениях своих начальников непосредственно мне.
Возможно, что я и перестраховываюсь, создавая некое полицейское государство, но исторический опыт учит, что по завершении войн в стране начинается брожение, требование перейти к реформам и прочее. Я и сам не против реформ, только пусть они идут сверху, от меня, а не по требованиям «широкой общественности».
— Ваше величество, мои люди подготовили проект будущего министерства, — сообщил Джугашвили, выкладывая из кожаной папки стопку бумаг. На вид — листов пятьдесят, если не больше. Мысленно я скривился. Читать все это? Ну, придется читать. Новое министерство должно включать в себя разные департаменты, отвечающие за будущее развитие как промышленности, так и науки в нашей стране. Пора приступать к освоению ядерной энергетики, созданию компьютеров, освоению космоса, Северного морского пути. А еще — изучение и использование магии. Министерство первое время будет громоздким и неуклюжим, потому что слишком разные сферы науки и промышленности оно станет охватывать. Но постепенно в нем появится и система, и внутренняя стройность. Что-то можно перебросить в другие ведомства, а что-то «выльется» в какую-нибудь госкорпорацию, вроде «Росатома» или «Роскосмос».
Подтаскивая себе бумаги, которые без моей подписи не превратились еще в документы, спросил:
— Кого-нибудь видите на пост министра?
— Есть у меня кандидат, но пока присматриваюсь, — сказал Джугашвили.
— А кто такой?
— Вы о нем вряд ли слышали. Берия. Лаврентий Павлович.
Я чуть бумагу не начал есть. Вишь, не слышал я о Берии, видите ли? Впрочем, о здешнем Берии я и на самом деле не слышал.
— По отцу из крестьян, а по матери из княжеского рода. Сам он по образованию инженер-нефтяник, собственным трудом накопил средства, перекупил несколько нефтяных месторождений в Баку, активно ведет разведку в Поволжье. Человек очень интересный. Использует достижения науки. У него даже свои училища есть для низшего звена управленцев.
— А перейдет на государственную службу? — поинтересовался я. — Если станет министром, то о собственном бизнесе придется забыть. И не на подставное лицо его переоформлять, а продавать либо государству, либо частному лицу.
Джугашвили задумался на краткий миг, потом хмыкнул:
— Понятное дело, что там у него доходы несравнимые с министерским жалованьем. Но у Лаврентия Павловича есть одна слабость — титул он хочет. Как я уже говорил — он по матери к княжескому роду принадлежит, но это родственники Дадиани отказываются признавать. Мол — выскочка он, и все прочее. Он уже дворянство имеет, так как орден святого Владимира получил, но все равно, мечтает о титуле. А где ему титул взять?
— Если станет хорошо работать, то с титулом нет проблем, — заявил я. — Княжеский, положим, я ему сразу не дам, даже графского много, а вот барона — вполне.
— Барон Берия, — хохотнул Джугашвили. Посерьезнев, сказал: — А ведь пожалуй, что начнем и не хуже, чем барон Шафиров, или Строганов. Поначалу удивляться станут, а потом все привыкнут. Если я от вашего имени пообещаю Лаврентию Павловичу титул барона, то на службу пойдет.
Не помню у кого-то из классиков я читал, как парижский богатенький буржуа по фамилии Батон получил титул барона. Все поначалу смеялись — мол, барон Батон, потом привыкли. Герцог Бульонский же не вызывает усмешек.
— Но вы его предупредите, что титулы на деревьях не растут. Чтобы бароном стать, его министерство должно что-то серьезное совершить. Например — создать атомную бомбу, человека в космос отправить.
— Лаврентий Павлович и бомбу создаст, и человека в космос отправит, — кивнул премьер-министр. — И не за титул даже, хотя это ему и важно, а просто из интереса.
— Да, а вы сами-то, Иосиф Виссарионович, титул не хотите? Вы уже даже не графский, а княжеский заработали.
— Боже меня упаси, — отшатнулся Джугашвили. — Не надо мне никаких титулов. Вот, когда в отставку отправите, тогда можно и князя давать, и графа. Но с условием, чтобы я титул свой не мог детям передавать.
— А что так? — удивился я. Насколько я знал, дети премьера — очень достойные люди. Старший работает в Министерстве путей и сообщений, уже занимает должность директора департамента, младший — трудился простым инженером на автомобильном заводе. Как война началась, ушел вольноопределяющимся на фронт и без всякой протекции, всего за год, стал поручиком. Недавно подписывал представление на награждении его орденом святого Владимира четвертой степени.
— Пусть сами себе карьеру строят, — сказал Джугашвили. — Разумеется, деньгами и советом я им обязан помочь, а во всем остальном — только сами. Не должны генеральские дети звание генерала наследовать. Так же и с титулом.
Все бы так считали, как мой премьер, тогда бы царство небесное на земле началось.
— Значит, Иосиф Виссарионович, убедите Берия пойти на службу. Если нужно — то можно его сразу каким-нибудь орденом наградить. За что — сами придумаете, я подпишу. Чин ему можно дать статского советника, на генеральский сразу будет жирно. Но на министра сразу его не ставьте. Пусть новое министерство пока за вами числится, а Берия поработает замом. Потом поставите его самого. Да, а как министерство назвали?
На титульном листе и на самом деле был пропуск в названии.
— Так мы не придумали. Решили, что пусть царь-батюшка название даст.
Вот, как всегда. Все самое сложное приходится мне. А ведь известно, что как вы яхту назовете, ну и так далее. Подумав, произнес вслух:
— А как вам — министерство экономического развития?
Кажется, в моей реальности есть такое. Или нет? Можно бы «министерство промышленного и научного развития», но так громоздко.
Джугашвили кивнул:
— Хорошее название, подойдет.
Вот и ладно. Я сразу же собственной царственной рукой записал название, чтобы не забыть.
— Проект я прочитаю, — сообщил я. — Не сомневаюсь, что все подпишу. Финансирование сами продумайте. Если от военного министерства четверть забрать — хватит? Вам все равно дела Рокоссовскому передавать, заодно и с деньгами решите.
— Четверть, на нынешнее время это даже и много. У военного министерства по случаю войны бюджет огромный. Можно пока даже сотую часть взять — на начало организации хватит.
— Что-то еще?
— Вот, здесь еще одна бумажечка, — вытащил Джугашвили лист из своей папки. — Просит Академия наук денег на организацию экспедиции.
— А почему они у вас просят? — удивился я. Академию финансирует мой Кабинет, а не госбюджет.
— А потому что глава вашего кабинета денег на это давать не хочет. Говорит — ерунда это, и глупость.
Я взял прошение императорской Академии наук. Что там хотят? Землю Санникова открыть? Нет, господа ученые желают отправить экспедицию на поиски «боковой ветви человека разумного, именуемого неандертальцем». По их мнению, неандертальцы до сих пор существуют, только научились хорошо прятаться. И они йети отыщут, если им дадут пятьдесят тысяч рублей.
Проще говоря — ученые хотят создать экспедицию для поиска «снежного человека». А камергер Титов денег дать не хочет. Я его понимаю. Я бы тоже не дал.
— Не давать, — резюмировал я. — Пусть сначала дадут теоретическое обоснование существования этого существа, прошу прощения за тавтологию. Или, пусть организовывают за свой счет. Если отыщут — я им все компенсирую.
Вот все у нас так. Нет бы деньги на расщепление атома просить, а ученые их на поиски йети просят. Нет уж, даже если и существует «снежный человек», так пусть себе существует и дальше. А не то отыщут, так и его не будет. И еще одной загадки у нас не станет.
Глава 29
Эпилог
— Прошел ты свою первую дорогу, хвалю, — раздумчиво сказал Петр I, доброжелательно поглядывая на меня.
— Это вы о моем путешествии из Польши? —
