Воля императора - Евгений Васильевич Шалашов

— А это точно Кирилл?

— Так точно, ваше величество, — кивнул Кутепов. — Опознание провели самое тщательное. И тех, кто бывшего великого князя знал задействовали. Даже его родинки рассматривали, вместе с двумя бывшими любовницами. Да что там — его личного зубного врача привлекли.

Конечно, самым лучшим было бы сделать тест ДНК, но нынче и слова-то такого не знают.

— Полицмейстеру статского советника дам, а вот орден не Владимира третьей, а второй степени, — решил я. — Представление не переписывайте, я просто своей рукой резолюцию наложу.

Вот это я сейчас вспоминал, в ожидании Сони и газет. А еще вспомнилось, что Александр Павлович Кутепов, улучив момент, сказал мне, едва ли не на ухо:

— Ваше величество, врать не стану. Год назад я бы рад был, коли бы вы пропали. А нынче, все из рук валилось, работа вставала.

И что мне, порадоваться этим словам? Дескать — оправдал доверие господина министра? Нет, перебьется Кутепов. Я его ценю, уважаю, но кое-чего так и не смог простить. Вернее — простить-то смог, а вот забыть — нет. Не забыл я, как меня похитили, как сломали мне только что начавшуюся новую жизнь, угрожали. Нет, жаловаться грех, все к лучшему. Правлю, жену себе любимую нашел, ребеночек будет. Но все равно, осадочек-то остался…

А еще, мне стало почему-то скучно. Как же я теперь без великого князя Кирилла жить-то стану? Привык уже, что он мне постоянно угрожает. Ладно, придется привыкать к спокойной жизни, если таковая существует.

Ну вот, наконец-то пришла супруга с газетами.

— Завтракать станем через полчаса, — сообщила Соня. — Тебе заказана овсяная каша.

— Сонь, а может яичница с салом? Или хотя бы с сосисками? — взмолился я. — Соскучился я по яичнице.

Но Соня была неумолима. Типа — яичницу есть тяжело, особенно после долгого голодания. Но самая страшная весть была впереди.

— Да, кофе тебе тоже не будет. Доктор сказал — можно какао, можно чай. А кофе тебя бодрит. Я уже пожалела, что тебе кофе сварила, которое Семену Ивановичу отдала.

Да что же такое-то! Император я, или нет⁈

Кажется, в данный момент я только муж, которого супруга считает больным.

Соня пошла прихорашиваться для завтрака, а мне, на правах больного, разрешалось есть в постели (не буду. Очень неудобно). А я пока читал газеты.

Так, что у нас в моем царстве-государстве происходит? А ничего такого, сверхвыдающегося. Армия стоит на позициях, немец продолжает отступать, а мы его постепенно преследуем.

Так армия на позициях или преследует неприятеля? Или это такой журналистский язык? Все, вроде сказано, а ничего непонятно.

Обо мне написано несколько строк. Мол — государь император вернулся из дальней поездки. Куда я ездил не сказано, зато имеется фотографии Пулковского аэродрома, а также я собственной персоной стою рядом с Пеговым. Не помню, чтобы фотографы были.

Стоп. Я разве вчера был в парадном мундире? С погонами генерала, при орденах? Я же из Польши прилетел в той гимнастерке, что мне дали? И еще была теплая куртка. Кто это у нас такой умелец?

Но в принципе, фотографию несложно и смонтировать, была бы основа.

А что у нас в Зарубежье?

Батюшки-святы. А Франция всерьез сцепилась с Италией. Генерал де Голль заявил, что если король Италии желает вспомнить было величие Римской империи, то и Французская республика заявляет об отказе от всех договоров, что ранее заключала с теми государствами, из которых состоит Италия, а также договоры, заключенные со Священной Римской империей..

Так-так. Франция, значит, успела занять Милан и Флоренцию, мотивируя это тем, что некогда французский король Франциск первый отказался от этих городов, и прилегающих территорий, под нажимом извне.

Я, хоть и историк, но не настолько силен в истории Западной Европы, тем более не помню — что там случилось в Италии? Вернее, в пятнадцатом — шестнадцатом веках единого государства еще не было. Воевали французы с итальянцами, это помню.

А что там с Франциском-то? Кажется, он проиграл битву при Павии, был в плену. Значит, это и называется «нажим»?

Весело будет в Европе, если Италия начнет вспоминать, что она наследница Древнего Рима, которому принадлежала почти вся Европа. А Франция вдруг возьмет, да и напомнит, что и она когда-то почти всей Европой владела, а в империю Карла Великого входила не только Франция, но и Германия, Италия, Австрия, не говоря уже о государствах поменьше. Но, все-таки хочется верить, что здравый смысл восторжествует. Или нет?

Теоретически, кому может быть нужна большая война в Европе? Самой Европе, после нынешней войны России против Германии, вкупе с Францией, точно не нужна. Великобритании? Соединенным штатам?

Вот нам она точно не нужна. Придется дать команду министерству иностранных дел. Пусть давят и на Италию, и на Францию, чтобы те государства восстанавливали статус-кво.

Так, что там еще? Ага. Немцы эвакуируются из Алжира, военно-морской министр Столетов от имени государя пообещал, что гражданские корабли мы топить не будем.

Я такого права Столетову не давал, но адмирал прав. Гражданские суда мы и на самом-то деле топить не станем. И претензии к адмиралу я предъявлять не стану. Напротив, нужно похвалить, что выбрал правильную позицию, да и меня еще привлек. Авторитет, так сказать, поднял.

О, а тут о моем тесте. Султан Омар Фарук пообещал алжирской аристократии, что все ее права, в случае вхождения в состав Османской империи, будут сохранены.

Та-так-так… А вот здесь мне не нравится. Я, разумеется, очень люблю и уважаю своего тестя, но допустить усиления Османской империи я не хочу. А коли я этого не хочу, так этого и не будет.

Значит… Поможем алжирской аристократии выбрать правильную позицию. Алжир — свободное государство, никаких Турций. А тестю мы подкинем Египет. Пусть он его очищает от англичан. Не сам, разумеется, а руками египтян. С оружием мы поможем.

Кстати, об оружии. Срочно поручить разведке — откуда в Польше взялись английские автоматы? Есть у меня предположение, что это не частные закупки и не сами поляки их закупали.

Значит — все выяснить, а египтянам отдать все немецкие автоматы, которые у нас есть. И, разумеется, патроны к ним.

И уже пора прицениваться к Индии. Не засиделась ли Британская империя на Индостане? Пора бы ее оттуда убирать. Но это пока не горит. Можно подождать полгода, даже год. А там уже и сделаем англам маленькую бяку.

Глава 28

Миру — мир!

Постельный режим я сумел выдержать только три дня. Точнее — два с половиной. И даже Соня признала, что нельзя, да и не нужно держать в постели императора, если вокруг столько дел. Да мне от безделья гораздо хуже, нежели от работы. А отдыхать можно прямо на месте. Вон — откинешься на подголовник кресла, спи-отдыхай.

Первым делом, разумеется, встреча с военными. А первый доклад сегодня не младшего по званию, а самого Рокоссовского. Стало быть, господа генералы уже все успели обсудить, пришли к единому мнению, а теперь станут ждать высочайшего решения. Моего, то есть.

— Ваше величество, армия готова идти вперед, — сообщил Главнокомандующий. — Можем начать наступление по трем фронтам: Украинским, Белорусским и Прибалтийским. Франция отвела свои подразделения, австрийская армия угрозы для нас не представляет.

Заманчиво, разумеется. Ударить по Германии с трех сторон, а потом оккупировать всю страну. Вот только, во что это нам выльется?

— Насколько серьезную угрозу представляет немецкая армия? — поинтересовался я.

— Паулюсу удалось остановить развал армии. Генерал-фельдмаршал, являясь еще и регентом, сумел провести еще одну мобилизацию и под ружье в Германии поставлены все мужчины в возрасте от пятнадцати до шестидесяти пяти лет. В настоящий момент строится три линии обороны. Мы, разумеется, сможем пробить все три, но это нам обойдется слишком дорого. Примерная оценка потерь — около миллиона погибших, два миллиона раненых.

Миллион погибших, два раненых, из которых, вполне возможно, выживут далеко не все. Нет, это очень много.

— Ваше мнение, господин главнокомандующий? Стоит ли нам вести наступление?

— Как прикажете, ваше величество, — сказал Рокоссовский, старательно отводя глаза в сторону.

— А все-таки? — слегка нажал я.

— На мой взгляд, а также на взгляд командующих фронтами, а также Генерального штаба, вести наступление можно, но оно станет губительным для нашей армии. Либо нам придется уничтожить Германию,