Друзья и соседи - Борис Ласкин

«Где-то я его видел или он меня» — подумал Тархунский.

Железнодорожник ознакомился с надписью на ленте.

— Молодой человек был? — спросил он с участием.

— Безвременно скончался, — грустно сказал Тархунский.

— Девяносто лет, — бухнул Клюев-старший и, поняв, что дал маху, на всякий случай заплакал.

— От чего умер? — спросил железнодорожник.

— От гриппа, — сообщил Тархунский.

— Видать, крупной был комплекции?

— Гигант, — уверенно сказал Тархунский, вспомнив о тяжести гроба, — богатырь.

— Понятно, — сказал железнодорожник, — понятно… — Он вдруг наклонился и, багровея от усилий, приподнял гроб. — Тяжёлый дядя, — сказал он, и в глазах его сверкнули холодные огоньки.

— А у него под конец водянка была, — пояснил Тархунский.

— Понимаю, — сухо сказал железнодорожник. — Попрошу покойничка на весы.

— Как? Как вы можете так обращаться с прахом? — возмутился Тархунский.

Говорить приходилось ему одному, так как перспектива вторично потерять дядю на этот раз уже окончательно лишила братьев дара речи.

В багажную кладовую гроб доставили весёлые носильщики. Не выдержав душевных потрясений, братья были уже не в силах нести драгоценный прах.

Изъятие останков состоялось через четверть часа.

Братья Клюевы проследовали в транспортное отделение милиции.

А в багажной кладовой сидел одинокий Тархунский и тихо плакал над гробом.

Гроб был пуст.

Три целых шестьдесят две сотых

И знаю, возможно, я обращаюсь не по адресу, но это не имеет значения. Лично я считаю, что на сегодняшний день просто-таки необходимо усилить научную пропаганду среди населения. Все граждане должны быть в курсе современных научных достижений, чтобы отдельные товарищи не позволяли себе пудрить мозги любому и каждому.

Фамилия Сусекин вам, конечно, ничего не говорит. Не такая это личность, чтобы её все кругом знали. Данный товарищ служит инженером у нас в службе быта.

Примерно месяц назад состоялся коллективный выезд работников нашей системы за город в зону отдыха с целью погулять и подышать воздухом.

И вот именно там, на отдыхе, во время игры в волейбол Сусекин внимательно поглядел на товарища Брындина из прачечной самообслуживания и сказал мне в моём присутствии:

— Смотрите, наш Брындин принимает и гасит мячи и даже не подозревает, что не сегодня-завтра пойдёт на повышение.

Я его спросил:

— Откуда у вас такие сведения?

Сусекин говорит:

— Мне подсказал мой внутренний голос и плюс к тому, а это самое главное, научный анализ.

Я говорю:

— Это что ж за анализ?

Сусекин говорит:

— Каждый человек, где бы он ни работал, о свободное время излучает ионы.

Я говорю:

— Возможно. Лично я не замечал.

Сусекин говорит:

— Они днём излучаются, когда кругом светло, поэтому мало кто их видит.

Я говорю:

— И какой же вы делаете анализ?

Сусекин отвечает:

— Я беру плотность прохождения, прибавляю температуру воздуха и вычитаю кровяное давление. Если результат делится на семь без остатка, этот человек, или, проще сказать, объект, для меня открывается целиком и полностью.

Тогда я говорю:

— А как он откроется, если он сам не в курсе, что он может ожидать в ближайшее время?..

Сусекин говорит:

— Тогда я из верхнего давления вычитаю нижнее и опять всё делю на семь. Если в итоге выйдет три целых шестьдесят две сотых, человек мне ясен как стёклышко.

После нашего разговора прошло не больше пяти дней, и Брындина назначили директором фабрики-прачечной в новом микрорайоне.

Меня, конечно, это дело исключительно заинтересовало. Прихожу к Сусекину и говорю:

— Ионы вам не соврали — Брындин пошёл на повышение. Не могу ли я лично насчёт себя узнать, какие у меня намечаются ближайшие перспективы?

Сусекин говорит:

— Не всегда ионы дают всеобщее и обязательное излучение. Наиболее наглядно они выделяются у активных объектов, одним словом, у энергичных товарищей. Не хочу вас обижать, но ваши ионы пока себя никак не проявляют.

Я, конечно, обиделся, но виду не подал.

— Значит, у меня не проявляют, а у других проявляют?

— Не у всех. Вот уж у кого они излучаются, так это у Морковина. Ионы из него так и брызжут — человек, безусловно, на пороге повышения.

Можете представить: недели не прошло — и пожалуйста, назначают Морковина в Дом быта на руководящую работу.

Честно сказать, это меня заело, захожу опять к Сусекину. Я говорю:

— Прошу приглядеться к моим ионам, потому что мне надо знать, на что я могу рассчитывать.

Сусекин говорит:

— Мне придётся высчитывать положительный и отрицательный заряд. Минуточку. В итоге — двести восемьдесят девять. На семь не делится. Боюсь, что у вас дело пахнет выговором.

Тогда я говорю:

— У меня к вам больше вопросов нет, и ваш научный анализ мне ни к чему. Меня одно только интересует: откуда вам известно моё кровяное давление, если я его сам года два не мерил, а?

Тут Сусекин, конечно, растерялся, потом говорит:

— В некоторых случаях я беру средние цифры: сто двадцать — восемьдесят, остаток делю на семь, и в итоге всё получается один к одному.

Получив такую информацию, а именно — предсказание выговора, я нисколько не удивился, когда в приказе по управлению схватил выговор за нарушение технологии и халатное отношение к работе.

Выговор в приказе — это, конечно, не подарок. Но меня в данном конкретном случае интересует другое. Неужели ж несколько отдельных случаев порчи и утери шерстяных и синтетических изделий, а также случая невнимания к клиентам со стороны приёмщиц в зале индивидуальных барабанов для химчистки оказали такое большое влияние на излучение ионов, что даже человек, непосредственно в химчистке не работающий, мог разглядеть в перспективе вышеупомянутый выговор?

Желая в данном вопросе разобраться лично, я посоветовался с одним деятелем науки. Сам он работает философом, а третий товарищ, который был с нами, тоже имеет прямое отношение к научному миру: он служит на автобазе Академии наук. Все они в один голос заявили, что гражданин Сусекин делает не что иное, как пудрит народу мозги, если он берётся предсказывать разные моменты в жизни отдельных работников.

О чём говорит этот случай? О том, что давно пора пошире развернуть научную пропаганду среди населения, чтоб выбить из рук почву у тех товарищей, которые в современной обстановке вводят людей в заблуждение и наводят тень на плетень.

Вызывает меня директор…

Вхожу к нему в кабинет, он указывает на кресло и говорит:

— Вы, наверно, догадываетесь, зачем я вас пригласил?

Я говорю:

— Если бы я мог обо всём догадываться я был бы мудрец но я не мудрец и к сожалению не обладаю свойством заранее угадывать но вообще такие люди бывают у нас в школе учился один паренёк по имени Гена…

Директор говорит:

— Про Гену потом. А пока послушайте, что я вам скажу…

— Слушаю.

— Недоволен я вами.

— Что вы имеете в виду?

— Вместо того чтобы заниматься делом, вы, образно выражаясь, сидите и размазываете кашу по тарелке…

— Какую кашу? Конкретно.

— Манную.

Я говорю:

— Вы знаете почему я спросил какую кашу потому что не всякую кашу можно размазать по тарелке если гречневую сварить покруче вы её нипочём не размажете при всём старании она только будет рассыпаться помню отдыхал я в Макопсе был у нас там повар…

Директор говорит:

— Об этом потом.

Я говорю:

— Пожалуйста я просто хотел привести наглядный пример чтобы вы сразу поняли мою мысль чтобы вы уловили что я хочу сказать хуже нет если тебя неправильно истолкуют ты говоришь одно а люди понимают совершенно другое и в итоге выходит недоразумение…

Директор говорит:

— Три дня назад вы должны были сдать отчёт.

Я говорю:

— Зачем мне это объяснять зачем если б я был посторонний гражданин другими словами человек который работает совсем в другом учреждении тогда конечно стоило бы ввести данного товарища в курс дела а раз он ориентирован в данном вопросе значит он надо полагать смекает что ему нужно на сегодняшний день сделать вы только поймите меня правильно я никогда не стал бы останавливаться на этом вопросе кабы не было отдельных случаев когда поставленная задача выполнялась не на все сто процентов не от начала до конца а так спустя рукава тяп-ляп шаляй-валяй…

Излагаю я свои мысли, гляжу на директора, а он сидит с закрытыми глазами и тихо спрашивает:

— Где отчёт? Отчёт где?

Я говорю:

— Вы знаете товарищ директор что я больше всего в вас ценю не знаю как на других людей но на меня ужасно тяжело действует любая попытка подойти к делу абстрактно я что люблю я люблю когда мне прямо задают вопрос на который я в свою очередь должен ответить если человек готов и как говорится созрел чтобы конкретно ответить на вопрос то не о чём говорить и совершенно не к чему разводить лишние дискуссии а надо просто и самое главное кратко по-деловому изложить своею принципиальную позицию вы меня понимаете?