Сладкая, как мед - Джоан Вулф

— Да, я отлично вас понял, — отвечал герцог. — Не хотите ли выпить чего-нибудь прохладительного?

Паттерсон, не в силах скрыть отчаяния, сверлил Чевиота взглядом, не веря собственным глазам и ушам.

Черт побери, этот сопляк даже глазом не моргнул! Можно подумать, это не у него из-под носа только что уплыло восемнадцать миллионов фунтов!

— Дедушка, может быть, приказать подать чаю? — предложила Сара.

— Нет! — буркнул торговец. Он больше не в силах был усидеть на месте, и диван жалобно скрипнул, когда Паттерсон вскочил на ноги. — Мне уже пора. Есть еще одно срочное дело в городе.

— Понятно. — Герцог тоже поднялся, а следом за ним и Сара. — Было очень приятно повидаться с вами, сэр. — Хозяин учтиво подал гостю руку и продолжил:

— Надеюсь, вы отобедаете вместе с нами на днях? Я ведь говорил, что мы скоро уедем в Нортумберленд.

— Хм-м-пф! — невнятно отозвался Паттерсон.

Ему волей-неволей пришлось ответить на пожатие этой изящной, элегантной, наманикюренной и на удивление мускулистой руки. Затем он обернулся к внучке.

— Береги себя, моя девочка! И не забывай, что я с нетерпением жду правнуков.

Паттерсона поразил тот лукавый взгляд, которым эта маленькая чертовка обменялась со своим мужем. Но уже в следующий миг Сара стыдливо потупила глазки и послушно ответила:

— Хорошо, дедушка!

— Мы сделаем все от нас зависящее, сэр, — совершенно серьезно заверил герцог.

— Хм-м-пф! — снова фыркнул торговец. Но тут он увидел, что Чевиот намерен лично проводить гостя до дверей, и воскликнул:

— Нет, нет, не надо! Я сам найду дорогу!

Но на герцога это не подействовало.

— Я непременно должен вас проводить, — с неизменной учтивостью возразил он.

Шагая в сопровождении родственника через просторный холл, Паттерсон с горьким разочарованием думал: есть ли на свете что-нибудь, что могло бы вывести из себя этого проклятущего сопляка?

Как только Сара осталась одна, она вновь уселась на диван, чтобы обдумать столь неожиданные новости.

Зачем деду потребовалось ставить их в известность о том, что он изменил свое завещание? Как всегда, мотивы его поступков оставались для Сары загадкой и оставляли чувство горького недоумения.

Вскоре в гостиную вернулся ее муж, но не стал садиться, а повернулся спиной к камину, внимательно вглядываясь в ее растерянное лицо.

— Прости, Сара! — промолвил он. — Это из-за меня твой дедушка пошел на такой шаг.

— Энтони, я ничегошеньки не понимаю! — чистосердечно призналась она.

Но для герцога мотивы поведения Паттерсона вовсе не являлись такими же загадочными, как для нее.

— Твой дедушка считает, что я выжал из него слишком много денег, и захотел отомстить, — пояснил он. — Он вычеркнул тебя из завещания в надежде унизить этим меня, но в итоге причинил боль только тебе. Мне очень жаль, но боюсь, что туг уже ничего не поделаешь. Его гордость слишком уязвлена, и потребуется время, чтобы залечить эту рану.

Сара долго сидела молча, обдумывая его слова. Наконец она сказала с тяжелым вздохом:

— Дедушка никогда не мог понять, как человек может решить, что у него достаточно денег. Он считает, что все только и мечтают о том, как бы получить их еще больше.

— Надеюсь, дорогая, — заметил герцог, не спуская с жены светлых проницательных глаз, — ты тоже будешь считать, что у тебя достаточно денег, потому что больше их взять неоткуда — разве что твой дедушка снова изменит завещание.

— Я вообще не считала, что имею какие-то свои деньги! Что это за фонд, о котором вы говорили?

— Я как раз хотел попросить Макса все тебе объяснить. Поверь мне, все очень просто. Из тех четырех миллионов, что перевел на мой счет твой дедушка, четверть миллиона стала твоим личным фондом. Он полностью в твоем распоряжении, Сара! Я не имею права брать эти деньги. И теперь ты будешь обеспечена, что бы ни случилось.

— Это что, так принято у всех вступающих в брак?

— Ну, у нас, во всяком случае, принято откладывать так называемую вдовью долю, — как можно непринужденнее отвечал герцог.

— А чем этот фонд отличается от настоящей вдовьей доли?

— Тем, что твои деньги вложены под определенные проценты и ты всю жизнь будешь получать с них доход.

Сара в замешательстве потупилась, но через миг заставила себя поднять взгляд и спросила:

— Почему ты это сделал?

— Я считаю, что для тебя будет важно иметь в своем распоряжении какие-то деньги, — просто ответил он. — Например, тебе не придется обращаться ко мне, если ты пожелаешь купить приглянувшуюся картину. Или ждать, пока я смогу отвезти тебя в Париж, если ты захочешь отправиться туда одна. Мне так будет гораздо спокойнее, дорогая. Ведь это будет означать, что ты не зависишь от меня даже в мелочах.

— Понятно, — мрачно кивнула Сара.

— Я узнаю, когда ты сможешь побеседовать с Максом, и он объяснит тебе все подробности, — с улыбкой пообещал Энтони.

— Но я не желаю ничего знать об этих деньгах! — воскликнула она, нервно стиснув руки. — Я привыкла обходиться малым. Зачем мне столько денег?

— Тебе никто и не велит тратить сразу четверть миллиона, — ласково произнес он. — Ты можешь обойтись процентами, не трогая основной суммы. Или поместить эти деньги в какие-то акции.

Сара молчала, сосредоточенно хмуря брови.

— Поверь, это вовсе не так хлопотно. Макс позаботится о них вместо тебя.

— Стало быть, дедушка решил так: раз у меня теперь есть этот самый фонд, мне ни к чему его деньги? — все с той же озабоченностью уточнила Сара.

— Совершенно верно. Прости меня, Сара, я меньше всего мог предположить такую реакцию, когда настоял на том, чтобы он создал этот фонд.

— Но меня совершенно не волнуют его деньги! — нетерпеливо воскликнула она.

— Сара, все-таки восемнадцать миллионов фунтов — не какая-то мелочь,

— возразил Энтони с горькой улыбкой.

— Все, что мне нужно, — это свобода заниматься живописью, — отрезала Сара, упрямо тряхнув головкой. — И ты дал мне эту свободу!

Энтони наградил ее самой ослепительной улыбкой и воскликнул:

— Жена моя, ты просто жемчужина среди женщин! — Он шагнул к ней и добавил:

— А теперь, с твоего позволения, я бы хотел повидаться со своим банкиром.

— Конечно! — ответила Сара.

Однако она еще долго сидела одна в гостиной, стараясь не поддаться неприятной мысли о том, что в отличие от нее Энтони все-таки мог и расстроиться, утратив восемнадцать миллионов фунтов.

В тот же день Саре нанес визит Невилл Харви.

Не в пример Уильяму Паттерсону молодой человек по достоинству оценил элегантную обстановку большой гостиной в Селбурн-Хаусе.