Приговоренный - Леонид Влодавец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Машина остановилась на асфальтированной дорожке, которая окаймляла дворик по периметру.
— Милости прошу к нашему шалашу! — пригласил Курбаши, вылезая первым и помогая Клыку выбраться.
Клык огляделся. Да, культурно устроился Курбаши. Но этот замкнутый внутренний дворик все-таки вызывал в памяти образ тюряги. Конечно, окна тут были большие, а крылечко, у которого остановился джип, очень уютное, но все-таки не очень это нравилось, когда четыре стены со всех сторон.
— Пошли, Петя, — подставляя Клыку плечо, сказал Курбаши. — Помогу. А вы, девчата, не отставайте.
«Нет, не может он заподлянку устроить. — Теперь Клык чувствовал себя неловко из-за того, что подозревал Курбаши. — Не тот мужик».
Через крылечко вошли в дом. Глаза зарябило от хрусталя, картин, ковров, ваз, украшавших холл.
— Это у нас малая прихожая, — сообщил Курбаши, — для своих. Перед главным входом побольше, но там как-то неуютно. Вася!
— Я, — отозвался один из пареньков, сидевших рядом с Надеждой.
— Распорядись, чтоб там комнаты для гостей приготовили. Нормальные, со всеми удобствами, понял?
— Так точно.
— А пока присаживайтесь, в ногах правды нет. Кофе, коньяк?
— Того и другого, и можно без хлеба, — ответил Клык фразой из мультика про Винни-Пуха.
— Мы, между прочим, и пообедать не откажемся! — сказала Надежда, у которой, само собой, понятие о скромности было довольно смутное.
— Сделаем. Сейчас будет организовано. Но кофе тоже не повредит. Антоша, оповести.
— Пошел, — сказал второй охранник и вышел.
Клык только здесь вспомнил, что чемодан и кошелка с оружием остались в джипе.
— Я, конечно, извиняюсь, товарищ подполковник, — сказал он, — у вас тут как, вещички не теряются?
— Не теряются, — ухмыльнулся Курбаши, — не переживай. У вас, товарищ Гладышев, никаких сомнений быть не должно. Не мучайтесь этими вопросами. Отдыхайте, поправляйтесь и так далее. Потом, не спеша, все оговорим. Сам понимаешь, что девушкам наши дела не интересны.
— И еще вопрос, — поинтересовался Клык. — Как бы себя в порядок привести?
— Одежду тебе мы поменяем, — пообещал Курбаши, — да и отмыться надо, побриться, а то ты не на капитана похож, а на бомжа.
— Ему нужно перевязку сделать, — спохватилась Вера, — и мыться осторожно, чтоб грязь в рану не занести.
— Медицина у нас имеется. Все будет в лучшем виде, — успокоил гостеприимный хозяин.
Появился Вася, которого Курбаши посылал распорядиться насчет комнат для гостей, но не один, а в сопровождении двух милых блондинок, кативших перед собой изящную, европейского производства инвалидную коляску.
— Вот она и медицина, — порадовался Курбаши. — Молодец, Василий, догадался. Катенька и Настенька, примите больного и проведите санобработку.
Эти приятные создания, хрустя крахмальными халатиками, нежно взяли Клыка под ручки и усадили в коляску, а затем покатили по коридору.
— Кто из вас Катенька, а кто Настенька? — спросил Клык. От этих сестер милосердия исходил аромат какого-то импортного мыла, тонких духов и вовсе не пахло ничем лекарственно-больничным.
— Я Катя, — сказала та, что держалась за спинку коляски левой рукой и шла справа сзади, — а Настя — слева.
— Как в раю, — заметил Клык. — Стало быть, теперь вы меня лечить будете?
— Будем, — кокетливо тряхнув кудряшками, ответила Настя, — долго и больно.
— Уколы колоть станете? — Клык дурашливо сжался в комок.
— Обязательно! — хором ответили ангелочки. — В попку!
— А клизму не вставите?
— Если очень попросите, — бесшабашно ответила Настя, — запросто!
Уже уезжая за угол коридора, Клык услышал, как Вася доложил Курбаши:
— Три комнаты на втором этаже сейчас подготовят.
— Возражений нет? — спросил «подполковник Титов».
— Есть! — возникла Надежда. — А нельзя нам вдвоем с Веркой в одной комнате, а? Все же место незнакомое, мы вас не больно знаем, а вдвоем как-то не так страшно.
— Ради Бога, пожалуйста! — радушно развел руками Курбаши. — Если вам так удобнее, никаких возражений не имею.
— И еще, — совсем уж требовательно заявила Надежда, — раз вы нас насильно вывезли, без вещей, то хоть халаты с тапочками дайте.
— Сделаем. У вас будет все необходимое, питание четырехразовое, как в доме отдыха. Не беспокойтесь, денег не возьмем.
— Еще не хватало! — фыркнула Надежда.
Вера помалкивала. Не очень ей нравилось все это. Видела она современных чекистов, даже самого Рындина как-то раз интервьюировала, причем он ей плакался, что с финансами у облуправления ФСБ не густо. Вряд ли в соседней области дела могли обстоять лучше. Конечно, как говорил Шекспир, «есть многое на свете, друг Горацио, что неизвестно нашим мудрецам», но что-то подсказывало Вере, что ее мистифицируют. Правда, Клык у нее все еще вызывал доверие, которое возникло после того, как он отсылал ее в Москву, на Лубянку, но сейчас Вера все больше сожалела, что вчера пожалела Клыка и не уехала. «Подполковник Титов» слишком уж походил на тех крутых, которые раскатывали по облцентру на иномарках. Тем более что «Гранд-Чероки» тоже не на АЗЛК производят. Но самое главное, Вере опять показалось, будто она уже видела где-то этот джип…
Размышления Веры прервались с появлением какой-то толстой гражданки неопределенного, но скорее всего предпенсионного возраста, в синем халате уборщицкого образца.
— О, а вот и тетя Маша! — воскликнул Курбаши. — Готово?
— Так точно, — ответила тетка. — Нехай идут…
— Я не прощаюсь, — сказал Курбаши Вере и Наде, — встретимся за обедом.
Тетя Маша сделала приглашающий жест, и марфуткинские дамы последовали за ней.
— Теть Маш, — спросила Надежда по-свойски, — ты тоже в КГБ работаешь?
— Я тут прибираюсь и стираю, — уклончиво ответила тетя Маша. — А чего и как тут — у начальника спрашивайте.
— У подполковника?
— Ну у этого, который вас привез.
Они поднялись на второй этаж, прошли немного по коридору, и тетя Маша указала им на открытую дверь.
— Ух ты! — восхитилась Надежда, не рискуя наступить пыльной и облупленной босоножкой на пышный просторный ковер, покрывавший пол в комнате. Тут была и стенка, похоже, из натурального дерева, а не из фанерованной ДСП, и просторный кованый диван, и пара кресел, в которых можно было: покойно выспаться, и широкая кровать, и большой японский моноблок, и что-то вроде радиомузыкального центра…
Вера и Надя как по команде сняли обувку и лишь после этого вошли в отведенные апартаменты.
— Тапочки принесть? — спросила тетя Маша потеплевшим голосом. — Халатики тута висят, в стенке,
тапки вот прежние гостьи с собой унесли, на халяву.
— Стиранные халатики-то? — поморщилась Надежда.
— Чистенькие и свеженькие, не сомневайся, дочка. И полотенчики, и мыло, все в ажуре. Вот тут за дверкой — ванна, а тут — туалет. Далеко бегать не надо.
— Чур, я первая в ванну! — заорала Надежда и, забрав из отделения стенки розовый махровый халат, направилась мыться. Тетя Маша вышла, должно быть, за тапочками, а Вера осмотрела книжные полки и тумбу под моноблоком, в которой хранились диски, видео- и аудиокассеты.
Вере всегда казалось, что по содержанию видео- и библиотеки можно понять, с кем имеешь дело. Но, поглядев корешки книг и кассет, убедилась, что их подбирали для самых разных людей, которые тут останавливались или могли остановиться в будущем. Среди книг она увидела и трехтомник Пушкина, и пересказ какого-то австралийского телесериала, и мелкие книжонки «Библиотеки любовного романа», и булгаковский роман «Мастер и Маргарита», детективы и фантастику, Маяковского и Достоевского — короче, все в кучу. То же самое творилось и среди кассет. «Терминатор» и «Эммануэль», «Девчата» и «Белое солнце пустыни», Феллини и «Война и мир» Бондарчука. Даже «Чапаев» был. Аудиотека содержала и альбомы «Битлз», и «Машину времени», и русские народные песни, и какую-то неведомую Вере Иму Сумак…
Пока Надежда ополаскивалась, а Вера изучала содержимое полок, Клык подвергался перевязке. Ангелочки прикатили его в помещение, напоминавшее одновременно и приемный покой больницы, и операционную. Здесь с Клыка сняли штаны, уложили на какой-то топчан и начали изучать.
— Давно тебя тяпнули? — спросила Катя, размотав наложенные Верой бинты и рассматривая рану.
— А это важно? — прищурился Клык.
— Важно. — Мордочки у обеих сестер посерьезнели.
— Двое суток тому назад.
— Надо же! — удивилась Настя. — А не врешь?
— Да, — покачала головой Катя, — что-то не похоже. По-моему, ты уже недельку отлежал. И красноты почти нет, и затягивается все хорошо. Даже выходное. Ты уж не стесняйся, скажи правду. Мы девушки понимающие.
— Да чего мне стесняться? — удивился Клык. — Я ж знаю, у кого нахожусь. Мы с Курбаши семь лет назад вместе срок мотали.