Прокол - Михаил Самороков

— В Саркофаге уже больше года идёт глобальная перестройка. Появились новые конструкции, агрегатные блоки, антенны. По оценкам наших специалистов, «О-Сознание» создаёт излучатель нового типа. Это и есть проект «Прокол».

Цой тут же вспомнил слова погибшего лейтенанта. «Данные по операции „Прокол“ полностью подтверждаются». Точнее, по проекту. Вот оно что.

— По оценкам наших аналитиков, эта игра является неким программным обеспечением для управления процессом прокола пространства-времени. А события должны будут происходить по следующей схеме: в определённый момент времени установка Саркофага начинает свою работу, создавая Сверхвыброс. В момент пробоя образуется канал, по которому огромный поток аномальной энергии устремляется в прошлое. На подготовленную, так сказать почву. Созданный благодаря этой игре мощный эгрегор послужит платформой, или основой для образования Зоны.

Полковник посмотрел на Димку, который слушал, открыв от удивления рот.

— Ты понял, Дима, как тут всё хитро закручено? Зона будет везде. Весь шарик будет одной сплошной Зоной. И эта инициация произойдёт почти мгновенно. Такие дела.

Цой пришибленно молчал. Вот это перспективочка!

— Наша реальность, та, в которой мы сейчас живём, исчезнет в момент пробоя. И не будет никакой альтернативной реальности, никакой другой Земли. Будет только Зона.

— Ну них… себе — сказал Димка. А потом повторил это ещё семь раз.

Приймак бросил коробку с диском на стол, с силой помассировал себе виски, и вполголоса витиевато матюкнулся.

— Наши аналитики имеют своё мнение по поводу самой Зоны. Они считают, что Зона — это не просто зона отчуждения, или зона аномальной активности. Аналитики считают, что Зона — это ещё один вариант ноосферы, аналогичной нашей. Если упрощённо, то Зона — она живая. Более сложная, нежели существующие варианты существования белковых тел, самоорганизующаяся замкнутая биосистема. Разумная, к тому же, просто её разум отличен от нашего. Поэтому, пытаться искать логику в её поведении — всё равно, что пять литров воды пытаться налить в трёхлитровую банку.

— Ну да, вообще-то — неуверенно пробормотал Димка — вон, сталкеры все Зону живой считают. Матушка-Зона, растудыть твою в качель! И не зря, видать.

— Да, легенды на пустом месте не возникают — полковник оживился, вскочил, забегал по комнате. Димка с удивлением смотрел на взволнованного контрразведчика, до того необычным было его поведение.

— Мы давно замечали за Зоной явления, носящие характер некоей разумности. Например, Зона мгновенно реагирует на малейшие попытки вмешательства человека в её, так сказать, личную жизнь. И реакция на внешние раздражители очень сходна с поведением живого организма. По крайней мере, мы зареклись наносить точечные ядерные удары по областям Зоны. Скачкообразное увеличение ареала, появление новых очагов аномальной активности, новых свойств у существующих представителей мутагенной среды, и образование новых видов. Да ещё и радиоактивное пятно вдобавок. Мало нам радиации…

— А попробовать установить контакт не пробовали? — спросил Цой.

— Хех… контакт. С десяток отделов, занимающихся этим делом, я только навскидку тебе назову, это только те, которые я курирую — полковник остановился напротив Димки, заложил руки за спину, и покачался на носках взад-вперёд. — Не хочет Зона контактировать!

— Так и я бы не захотел — усмехнулся Димка — если бы меня сначала ядрёными бомбами долбили, в колючку замотали, а потом только спрашивать что-то начали. И, небось, специальные тесты ей суёте, разумность доказать пытаетесь, да? Посадили крысу в клетку, и давай заставлять по лабиринтам бегать… А просто поговорить никто и не пытался.

— А как ты себе это представляешь? — начал заводиться полковник. — Здравствуйте, мы люди, а ты — кто? Так, что ли?

— А я не знаю — окрысился в ответ Цой — это ж вы тут специалисты. Деньги за это получаете, звания всякие там, и блага. А я — кочегар простой. Вот только, когда я песни приходил попеть, на гитаре поиграть, то пару раз даже дождь прекращался, и солнышко выглядывало. Не знаю, может, и совпадение. Но я по этому поводу не особо закидывался. И не втыкал. Лично я от Зоны вообще ничего не хотел и не хочу. И живой до сих пор… был.

Димка помрачнел. Перспектива жить, изредка вылезая из костюма, что и говорить, не вдохновляла. Полковник правильно оценил смену настроения, подошёл поближе и положил руку на плечо.

— Вот поэтому, Дима, я сейчас с тобой и разговариваю. Это всё прелюдия была, а теперь давай-ка, брат, перейдём к делу.

Цой снизу вверх посмотрел на полковника. Что и говорить, Приймак умел разговаривать с людьми. Сейчас от него веяло доброжелательностью и желанием помочь. И, хотя Димка понимал, что это — всего лишь профессиональная уловка, но чувство симпатии к полковнику не проходило.

— Ну? — хмуро буркнул Цой. — Говорите, что вы там напридумывали… Только, чё-то мне кажется, что Вы мне сейчас не путёвку на курорт предлагать будете. И вообще, в последнее время мне что-то везти начало на всякую жопу.

— Да, ситуация непростая — согласился Приймак. — Но всё можно решить. В положительную для тебя сторону. Скрывать не стану, задание самоубийственное даже на первый взгляд. Но если ты сможешь его выполнить, то я — Приймак вытянулся перед Димкой — лично я, полковник Приймак, позабочусь о том, чтобы ты дальше жил. Героя Украины я тебе не гарантирую, сдаётся мне, что это тебе и не надо. Однако — решаемо. А обеспечить твоё безбедное существование — это даже не обсуждается. Вся экономика страны будет на тебя работать. Лишь бы она была, эта страна…

— Ну, так и что мне делать надо?

— Спасти мир, естественно, что ж ещё? — усмехнулся Приймак.

— Да-а-а, вот кем ещё не приходилось работать, так это Брюсом Уиллисом. Ладно, всё когда-нибудь случается в первый раз. И что мне нужно делать?

— Лейтенант Николаенко проводил разведку боем — полковник уже устроился в кресле, сцепил руки на столе и начал вводить Димку в курс операции «Прокол».

— Необходимо воспрепятствовать инициации Сверхвыброса. Даже если это произойдёт ценой уничтожения установки излучателя. Хотя — полковник усмехнулся — нам бы очень хотелось в ней покопаться.

— Само собой — ухмыльнулся Цой. — вам что ни дай, вы сразу думаете, как бы это приспособить, чтобы стреляло.

— Издержки профессии — скупо улыбнулся полковник. — Николаенко мог бы уничтожить установку, но он этого не сделал. Мотивы его поступка мы выясним позже, когда удастся его реанимировать. Сейчас мы…

— Что сделать? — ошарашено спросил Димка. — Реанимировать?!! Так он что — не того?..

— Того. Совсем того — полковник развернул монитор и продемонстрировал Димке изображение того самого «инсулинового шприца», которым Димка уколол лейтенанта. — Это новое экспериментальное средство, созданное на основе вытяжки из слюны кровососа. Соматический биологический консерватор. При введении этого препарата в кровь живого организма, ну, или в мёртвое тело, через пару минут это тело переходит в состояние анабиоза. Консервируется. Признаков жизни не подаёт по причине отсутствия таковых. Объект не живёт. Но и не умирает. А если инъекция была сделана в мёртвое тело сразу же после наступления смерти, то и не разлагается. Что даёт надежду когда-нибудь его реанимировать. Сейчас мы уже вплотную подошли к этой возможности. Для Николаенко эта возможность будет лучшей наградой за проявленные доблесть и героизм.

— Во блин, какие дирижаблики! — изумлению Димки не было предела. — Так, а если вы ещё не умеете оживлять, то нафига лейтенанту такая радость? На всякий случай?

— Препарат экспериментальный, и случай действительно представился очень удобный — полковник помолчал немного, а потом выдал такое, от чего у Димки резко поубавилось симпатии и к лейтенанту, и к полковнику, и к армии в целом.

— Предполагалось, что лейтенант Николаенко использует препарат на другом биообразце. Другими словами, на первом подвернувшемся сталкере.

У Цоя перехватило дыхание.

— Это подло — тихо сказал Димка. — Какие же вы, ребята, скоты…

— Твари, ублюдки и моральные уроды — подхватил полковник. — Знаю всё, что ты хочешь и можешь мне сказать. И я оправдываться не буду. Если можешь, научи нас действовать по-другому. И мы будем действовать именно так. Только без этих сопливых: «Должен же быть какой-то другой выход». Конкретику, пожалуйста!

Димка проглотил слова, которые только что собирался сказать. А других слов у него и не было.

— Цель оправдывает средства, не разбив яиц, не приготовишь омлет, всё во имя Великой Цели… — Приймак тяжело взглянул на Димку. — Ты может, думаешь, что нам легко отдавать такие приказы? Правильно думаешь. Нам легко. Если бы я переживал за каждый приказ, при выполнении которого кто-нибудь пострадал, или погиб, я бы давно застрелился. Как ни гадко и не противно это признавать, но некоторые решения получены ценой людских жизней. Радуйся, что не тебе приходится эти приказы отдавать, а со своей совестью я как-нибудь разберусь.