Я подарю тебе новую жизнь - Кира Муромцева

отбирали у меня силой, привлекая полицию на потеху всем соседям. Я отчаянно вырывалась, до последнего не желая отдавать своего ребенка. Да, возможно, Сергей действительно прав, и я должна была отпустить его с родным отцом, но всё внутри меня противилось этому решению. Собственноручно отдать его в лапы этого монстра?! Нет, я не смогла. Я бы не посмела.

— Вы признаете свою вину?

— Что?! — около двух суток я не сплю.

В тюремных заслонках время бежит совершенно по-другому и этот нескончаемый поток голосов, омерзительная сосущая пустота и отчаянье, складываются в бешеную какофонию, медленно сводя меня с ума. Следователи упорно пытаются доказать мою эфемерную вину, давят и обвиняют в похищении Тимы.

В моей голове все событие смешиваются в один сплошной ком, и я больше не понимаю, где прошлое, а где настоящие. Лишь долгие гудки набатом бьют по вискам и короткое «перезвоню», что так и отпечаталось на обратной стороне век. Стоит лишь прикрыть глаза и кошмар повторяется. Раз за разом. И я уже не понимаю, где Тима, а где Сашенька.

Именно в такие моменты я вдруг понимаю, что больше не справляюсь со своими внутренними демонами.

— Вы ненавидите своего мужа?

Не знаю, какими правдами и неправдами Сергею это удается, но вскоре в моей жизни появляются сеансы психолога. И пусть поначалу я отчаянно сопротивляюсь этому, но в последствии смиряюсь, становясь зависимой от этих посещений.

Нет, я не стала ментально здоровой личностью. До этого было слишком далеко, но и винить себя и Сергея в произошедшем с нашими жизнями стала гораздо сложнее. Не все обстоятельства зависят от нас и от нашего выбора, как бы прискорбно это не звучало.

— Нет, — отвечаю уверенно на поставленный вопрос, нервно теребя пальцами край кофты.

— Вы любите его? — продолжает допытываться женщина, делая очерки в своем блокноте.

— Я не знаю. Наверное…

— Закройте глаза и представьте, что его нет больше в Вашей жизни. Что вы чувствуете?

Прикрыв веки и глубоко вздохнув, возвращаюсь мысленно в прошлое, где Сергея больше нет рядом. Где, кроме грызущего одиночества и боли, я не чувствую абсолютно ничего.

— Пустота, — выдавливаю из себя еле слышно. — Я чувствую пустоту. Будто был яркий свет, а потом кто-то щелкнул тумблер выключателя.

— Вам больно?

— Сильно, — ладонью тру грудь, пытаясь хоть немного унять жжение.

— Открывайте глаза, Яна. И теперь вновь спросите себя, любите ли Вы этого человека. Можете не отвечать вслух. Достаточно просто быть честной самой с собой.

И я действительно мысленно честно отвечаю на вопрос, ответ которого и так лежит на поверхности, терпеливо ожидая своего часа.

Люблю…И любила все эти годы, когда его не было рядом. Вопреки обидам, горечам расставания и утраты. Даже тогда, когда, казалось бы, и не умею больше любить. Любила, когда отчаянно пыталась ненавидеть.

И ведь два пропущенных звонка, совсем не повод переставать это делать. Верно?!

Но когда Сергей вновь зовёт меня замуж, подбираясь, будто тигр завидевший добычу, я теряюсь. Свадьба — это ведь закономерный итог двух влюбленных сердец. Однако понимание, что мы это уже проходили и у нас ничего не получилось — неимоверно страшит, лишая возможности двигаться дальше.

Я трусливо ухожу от ответа, отшучиваюсь и наивно полагаю, что эта тема канет в небытие, но Сергей слишком упрям и явно не собирается отступать. А еще вдруг оказывается, что вся история с Викой, не более чем вымысел и отчаянная попытка бывшей невесты, вернуть расположение Царева.

— Она заплатила отцу Тимы, чтобы тот накатал на тебя заявление.

— Что? — поначалу опешив, я громко сглатываю и переспрашиваю: — Заплатила?

— Что тебя удивляет? — Сергей засовывает руки в карманы брюк и отходит к зарешечённому окну. — Он продал собственного сына. Дважды.

— Дважды?

— Я заплатил ему, чтобы он не отсвечивался в нашей жизни. Не думал, что у этой крысы хватит смелости меня кинуть, — хмыкает Царёв.

— Подожди… — отрицательно качаю головой, не в силах переварить услышанную информацию. — Но откуда Вика вообще узнала про Тиму? И как нашла его отца?

— Следила, наверное, — пожимает он плечами. — Я не вдавался в подробности.

— И что теперь? Со мной? С Тимой? — делаю небольшую паузу и добавляю чуть тише: — С нами?

— А мы есть? — спина бывшего мужа напрягается, он резко разворачивается и в несколько шагов оказывается рядом. Перегибается через разделяющий нас стол, нависает, сжав губы в одну тонкую линию.

— Ты ведь так и не ответила на моё предложение.

— Это обязательно?

— Сама как думаешь? — шепчет он, препарируя меня своим жестким нетерпеливым взглядом.

Я молчу. Секунды растягиваются в минуты, и он не выдерживает первым. Выпрямляется, натянутый, подобно тетиве и, горько усмехнувшись, произносит:

— Ты так и не простила меня?

— Простила, — отвечаю молниеносно, даже не задумываясь над ответом.

— Тогда почему?

— Я боюсь. Боюсь, что всё снова повторится. Что мы вновь не справимся с поставленными ролями. Что разрушим всё то, что так отчаянно выстроили из праха. Посмотри на нас, Сереж. Мы будто на минном поле. Один неверный шаг, и мы подорвемся, взлетим на воздух. Я больше не выдержу.

— Нельзя постоянно ожидать чего-то плохого, Яна. Жизнь состоит из миллиардов оттенков, а не только из черного и белого. Мы справимся, — он садится напротив, берет мои ладони в свои большие, подносит к губам, оставляя невесомый поцелуй. — Вместе. Как и планировали. Я, ты, Тима.

— Тима?

— Конечно. Я ведь говорил, что нам будет проще усыновить его, находясь в законном браке и…

— Я в тюрьме, Царев, — невесело хмыкаю я.

— Я это исправлю. Обещаю.

И ведь не обманул. Исправил. Когда судья объявляет оправдательный приговор, лишь твердый и непоколебимый взгляд Царёва не дает мне свалиться в обморок, прямиком в зале суда.

— Суд постановил, признать гражданку Царёву Яну Витальевну невиновной в совершении преступлений, предусмотренных пунктом д, статьи 126 УК РФ и освободить из-под стражи в зале суда….

Эпилог

«Просто держи меня за руку, прямо до самой старости

Преданные до зависти, вместе и в горе, и в радости

Ты это все, пожалуйста, береги»

Ирина Дубцова — Я люблю тебя до Луны

Яна

Бывают ночи, когда я просыпаюсь в холодном поту. В темноте нашариваю рукой ночник и теплый мягкий свет, озаряя комнату, прогоняет все ночные кошмары прочь. А затем, сделав несколько глубоких вдохов, я крепче прижимаюсь к твердой спине мужа и сладко засыпаю. Моё невыносимое и болезненное прошлое никогда не оставит меня в покое, но это не мешает мне жить дальше. Почти не мешает…

Я научила себя подсознательно больше не ждать новых ударов судьбы. Прорабатываю свои проблемы с психологом,