Я подарю тебе новую жизнь - Кира Муромцева

просто и легко. И уж точно не у нас, когда тысячи «но» существенно усложняют жизнь.

Я любила его. Безумно и всепоглощающе. Любила, даже когда казалось, что ненавижу весь этот чертов мир и его в том числе.

И сейчас люблю. До мелких мушек перед глазами и тянущего из меня все жилы чувства безысходности.

Успеваю принять душ и приготовить завтрак, прежде чем на кухне появляется заспанный ребенок. Старательно делаю вид, что занята, страшась выдать себя с головой и показать, как мне неловко перед ним. Уж точно я не хотела, чтобы вчера Тима видел меня такой жалкой и разбитой.

— Дядя Сережа приходил? — бубнит Тима, засунув целый оладушек в рот.

— Нет, — лукавлю я, отрицательно качая головой и ощущая, как щеки покрывает красная краска стыда. — Не приходил. Молоко или чай?

Отворачиваюсь, достаю из верхнего кухонного шкафчика чашку, мимоходом приложив тыльные стороны ладоней к щекам, чтобы хоть как-то унять идущий изнутри жар.

— Чай.

Рутина спасает. Отработанные до автоматизма движения дарят обманчивое спокойствие, но мысленно я то и дело возвращаюсь к Сергею и тому безумию, что охватило нас всего несколько часов назад.

Будто я снова стала прежней молодой необремененной проблемами Яной. Той самой, что безоговорочно влипла в любовь, как в паутину, напрочь отключая разум и идя на поводу у сердца. Однажды, я уже поплатилась за это…Цена любви оказалась слишком высока.

Тимофей сосредоточено пьет чай и болтает ногами сидя на стуле. Кот крутится под ногами, выпрашивая еду со стола, а за окном поют птички и слепит яркое солнце. Почти идеально, если не считать отсутствие Сергея рядом с нами.

Гораздо позже я пойму, как сильно ошибалась, упустив последнюю возможность насладиться этим моментом. Ведь когда в дверь позвонили вся моя жизнь, вновь пошла под откос…

Отчаянно ожидая увидеть Сергея, я спешно припустилась к входной двери, не соизволив посмотреть в глазок и совершенно позабыв про элементарные правила безопасности. В тот кошмарный момент я и подумать не могла, что может произойти что-то еще. Гораздо страшнее беременной невесты на пороге моего дома.

— Ну, здравствуй, дамочка, — хищно оскалился мужчина. — Я за сыном.

Несомненно, в этот раз папаша Тимки выглядел гораздо лучше, чем в прошлую нашу встречу. Гладко выбрит, причесан, даже облачен в некое подобие костюма, состоящее из мятого и явно маленького на него пиджака и давно изжитых себя черных классических брюк. Однако, относительно приличный вид портил наливающийся под глазом синяк и щербатый рот, который сейчас противно ухмылялся, пока мужчина оглядывал меня с головы до ног.

— На порог то пустишь? — хмыкнул мужик и не дожидаясь ответа, крикнул мне за плечо: — Тимоха, собирайся. Папка пришел.

Я онемела. Внутренности сковало егозой до такой степени, что легкие напрочь забыли про свои главную функцию и дышать становилось всё сложнее и сложнее. И лишь одна мысль набатом била в голове: «не отдам».

— Пошел вон, — прошипела я, собравшись с силами.

Тело действовало на голых инстинктах. Закрыть собой, уберечь, сохранить. Я перекрыла дверной проем, прекрасно понимая, что отодвинуть меня в сторону ему ничего не стоит. Прихлопнет как муху и не заметит.

— Ну уж нет, куколка. Наигралась в дочки-матери и хватит, — захохотал мужик.

— Немедленно убирайтесь или я вызову полицию…

— И что ты им скажешь, а? Что ребенка чужого украла и у себя удерживала? Это статья, Сладкая. А знаешь, что с такими красотками на зоне делают? — его пальцы грубо хватают меня за подбородок и лицо верзилы оказывается совсем близко к моему.

Не размыкая пальцев и дыша на меня смрадом гнилых зубов и паров алкоголя, он продолжает неистово наслаждаться моей беспомощностью и смеяться, в то время как я задыхаюсь от страха.

Страх не за себя. На самом деле мне глубоко плевать, что в конечном итоге будет со мной, но Тима не заслуживает такой жизни. И внешний вид, его якобы вставшего на путь исправления отца, меня совершенно не обманывает. Что ждет его дальше? Голод, нищета, алкоголь, наркотики? Какое будущее сможет обеспечить ему такой родитель? В какое чудовище он превратится, спустя несколько лет?

Этот мальчик — моё всё. Он заставил меня открыть глаза, заставил поверить, что не все потеряно, что я еще могу жить. Смеяться, любить, верить. Он спас меня от самой себя.

— Папа, не трогай тетю Яну. Пожалуйста, — решительный детский голос привлекает к себе внимание и мужик отпускает меня, поднимая руки ладонями в верх и делая шаг назад.

— Тимоха! Как я соскучился, охламон ты мелкий. Иди к папочке!

— Тима, нет, — срывается мой голос на крик.

19.1. Виктория

«Ждёшь в глазах моих печаль? Прошло, не мечтай!

Знаю, любишь его и тебя мне не жаль!

Раз не видишь по глазам, читай по губам:

"Знаешь, я его никому не отдам!"»

МакSим — Не отдам

Виктория

— Забираешь своего сопляка и проваливаешь. Будет сопротивляться — вызывай ментов. Этой дряни не помешает посидеть на нарах. Всё понял?

Вытаскиваю из сумочки пачку с тонкими сигаретами, достаю одну, поджигаю зажигалкой, предварительно щелкнув кнопку внутри фильтра и затягиваюсь с превеликим наслаждением, выдыхая кольца дыма в узкое пространство авто.

Мужчина сидящий рядом неопределенно ведет плечами и, шмыгнув носом, скалится:

— А бабло? Ты обещала!

Хочется заорать на этого дебила, но я лишь перегибаюсь к заднему сиденью и хватаю сумку в которой хранится несколько внушительных пачек красненьких купюр. Пришлось потратиться на это достаточно рисковое предприятие, в надежде, что игра стоила свеч.

— Забирай и пошел вон. Не дай бог узнаю, что ты меня нагрел. Пеняй на себя. Уяснил?

— Не кипишуй, детка. Я человек чести.

Невесело хмыкаю рассматривая убогого, который невольно стал моим напарником. У судьбы явно своеобразное чувство юмора.

— Ты только скажи, на кой хер тебе этот слащавый? — скалит гнилые зубы бабуин и наклоняется ко мне чуть ближе, поигрывая бровями. — Я ведь гораздо лучше. Пусть себе тетешкает чужого пацана дальше.

— Не твоего ума дела, — рычу я, сквозь зубы. — Вали, давай. И чтобы больше никогда здесь не появлялся. Никто не должен знать, что мы хоть как-то знакомы.

Этот слащавый, как выразился папаша мелкого засранца, ничто иное, как мой счастливый билет, который я уж точно не упущу и не отдам никакой блеклой мыши, по типу его бывшей женушки.

Потратить столько с*ка лет впустую? Упустить золотую жилу? Я не тупоголовая дурочка, за которую он меня принимает и своего уж точно не упущу.

Яна, Яна, Яна — это чертова Яна отравляла всю нашу совместную жизнь. Не было и секунды, когда он не