Огня для мисс Уокер! - Ольга Алексеевна Ярошинская

права принимать предложение инспектора. Возможно, они теперь по разные стороны лагеря. Он – охотник, она… А кто она сама – еще надо выяснить.

– Давайте найдем убийцу и разгадаем все секреты, – сказала Джейн, отбирая у него свой зонт. – А после продолжим наш разговор. Если вы все еще будете этого хотеть.

Глава 14

Дела семейные

Тяжелые ворота стояли открытыми нараспашку, и Джейн быстро прошла по шуршащему гравию, слыша позади шаги инспектора.

Темная фигура садовника выросла перед ней, но Джейн лишь обогнула его, предоставив Ральфу самому разбираться с Томасом. Сейчас ей нужна миссис Олдброк и, не мешкая ни минуты, Джейн потянула тяжелую дверь и вошла в дом. Отшвырнув в сторону и зонт, и сумочку, она взбежала по лестнице и остановилась лишь перед спальней хозяйки. Переведя дыхание, постучала и, не дождавшись ответа, вошла. Комната была пуста. Колыхались занавески, шумел яблоневый сад за окном, а рассвет разливался акварелью над холмами, по которым ветер гнал зеленые волны.

Послышался отдаленный стук, и Джейн повернулась к двери. Трость миссис Олдброк отбивала каждый шаг, словно колотушка, предупреждающая о приближении волка. Сильвия появилась в дверном проеме и застыла, пристально глядя на Джейн яркими глазами. Вот и дежавю, о котором говорил Ральф. Это уже происходило, совсем недавно: Джейн и миссис Олдброк напротив, пусть она тогда и выглядела слегка иначе.

– Вы моя бабушка? – спросила Джейн.

– Похоже на то, – ответила Сильвия.

Джейн кивнула, разглядывая небрежно забранные седые волосы дамы, расстегнутую пуговку на манжете платья. Она одевалась впопыхах.

– Вы вервольф?

– Да, – произнесла миссис Олдброк, и короткий ответ будто придавил Джейн могильной плитой.

Она потерла грудь, вдохнула глубже. Окно открыто, а ей вдруг перестало хватать воздуха.

– Значит, это вы убили Марту, – сказала Джейн, и собственный голос показался ей чужим: хриплым и жестким, как воронье карканье.

– Нет, – покачала головой Сильвия. – Я не убивала ее.

Кровь шумела в ушах Джейн, губы пересохли, и она, облизнув их, едва заставила себя задать следующий вопрос:

– В городе есть еще вервольфы?

– Да, – сказала женщина. – Ты.

Солнце выглянуло из-за холмов и плеснуло светом в лицо Джейн, но после все вдруг угасло, становясь черно-белым, откуда-то издали послышался испуганный вскрик Сильвии, взволнованный голос Ральфа. Они звали Джейн по имени, но она убегала прочь, и трава мягко пружинила под ее ногами, которых отчего-то стало четыре.

* * *

Ральф едва сумел отделаться от садовника, который упорно загораживал проход в дом, делая без того невыразительное лицо абсолютно непроницаемым.

– Я расследую убийство, – кипятился Ральф. – Вы понимаете, что сейчас препятствуете полиции?

– Хозяйка не велела, – бубнил Томас на одной ноте.

– Миссис Олдброк сказала, что я могу приходить в поместье в любое время, – слегка приврал он.

– Хозяйка не велела, – продолжил гундосить слуга, однако потом глянул куда-то в сторону, где всходило солнце, и будто по невидимому сигналу отступил, позволяя Ральфу пройти.

Он быстро поднялся по лестнице, следуя на голос, доносящийся из глубины дома, и вбежал в спальню.

Джейн лежала на кровати, а старуха обеспокоенно хлопала ее по щекам, звала по имени и обмахивала ладонью.

– Что вы с ней сделали? – воскликнул он, бросаясь к девушке.

– Это вы что с ней сделали! – рыкнула женщина. – Я предупреждала вас, не так ли?

– Она без сознания!

– И с синяками на шее!

Ральф слегка смутился, заметив след на нежной коже мисс Уокер. Один бог знает, чего ему стоило сдержаться и не воспользоваться ее доверчивостью этой ночью. Джейн была такой красивой, такой нежной, а ее губы, руки, тело отзывались на его ласки так искренне и пылко, словно были созданы для этого.

– Надо расстегнуть ей платье, – хмуро сказал он и потянулся к мелким пуговкам.

Сегодня ночью он дошел до десятой – ровно столько понадобилось расстегнуть, чтобы его ладонь смогла скользнуть за ткань и сжать упругую грудь с твердым соском.

Трость миссис Олдброк больно стукнула его по запястью.

– Даже не думайте, инспектор!

– Уверяю вас, у меня самые серьезные намерения относительно мисс Уокер, – заявил он.

Ральф вполне осознавал, что обязан сделать предложение. Он мысленно смирился с фактом, что его холостяцкой жизни пришел конец, и даже начал находить в этом свою прелесть. Красивая жена с горячим темпераментом – то, что надо для полного счастья. И Джейн тоже хотела – и предложения, и его самого. В последнем он был более чем уверен.

Но что-то неуловимо изменилось после того, как им на дорогу выскочил волк. Джейн резко отдалилась и стала холодна, как Снежная королева.

Она слабо застонала, и миссис Олдброк заботливо помогла ей сесть, устроив под спину подушку.

– Вот так, дорогая, не волнуйся, – успокаивающе бормотала она. – Все хорошо, ты дома…

– Ральф? – Джейн жалобно посмотрела на него, но миссис Олдброк оттеснила его и сухо сказала:

– Инспектор уже уходит.

– Джейн, что случилось? – спросил Ральф, проигнорировав замечание старухи. – Ты в порядке?

– Да, – ответила она, ее взгляд прояснился, и в голубых глазах снова появился уже знакомый ему лед. – Мне просто стало дурно.

– Неудивительно, – зло прокомментировала старуха. – Похоже, ты вовсе не спала этой ночью.

Еще один взгляд, острый, как кинжал, метнулся в Ральфа.

– Между нами не было… – он замялся. – Мы не…

– Ничего не было, – сказала Джейн, не глядя на него, и сердце Ральфа заныло от тоски.

Так уж и ничего? А ее руки, скользящие по его плечам, а ее губы, такие горячие и нежные, а то, как она шептала его имя…

– Мне жаль, Сильвия, если я заставила вас волноваться, – сказала Джейн и обратилась к Ральфу, глядя куда-то поверх его плеча: – Вы не могли бы оставить нас, инспектор?

– Джейн, я не понимаю…

– Мне надо поговорить с миссис Олдброк наедине, – ответила она твердо. – Это личное. Я благодарю вас за все, что вы сделали для меня, мистер Рейнфорд, но дальше я справлюсь сама.

Ральф сжал зубы, коротко поклонился и вышел из спальни.

«Надо было отбросить все приличия и сделать ее своей этой ночью», – думал он, шагая по ступенькам. Он толкнул дверь так, что она распахнулась и с глухим стуком ударилась о стену. Надо было снять с нее и платье и все белье, и пусть бы она не шептала его имя, а выкрикивала, срывая голос. Впивалась ногтями в его плечи, выгибалась ему навстречу, а после взлетала с ним вместе на вершину страсти. И еще раз. И еще.

А он, дурак, решил сделать все правильно.

– Подвезти до города? – спросил Томас все с тем же каменным выражением