Адская ширма - И Паркер

Тора загоготал.

— Нас только пропустили. На следующий день полдеревни забилось в нашу баню. Ну ладно, скажи, а сюда-то ты как попал?

— Из-за проклятой воинской повинности. Я был еще совсем зеленый, когда меня сгребли эти вшивые ублюдки. Вот в итоге я здесь и оказался. Ну а ты?

Тора погрустнел. Он не мог припомнить ни одного случая, чтобы кто-то из солдат возвратился потом в свою деревню. Сам он так больше и не видел своих родителей.

— Ну и я примерно так, — сказал он, не вдаваясь в подробности.

Хозяин понимающе кивнул:

— Да-а… Времена не из легких! Ну а вид у тебя процветающий сейчас. Везучий ты черт! Видать, боги к тебе благосклонны. А я вот тихонько умираю с голоду. — Он похлопал себя по голому животу и хихикнул.

Тора рассмеялся.

— Ну да, всего мне досталось помаленьку — немножко воевал, немножко скитался, а главное, почти всегда везло. Меня, кстати, Торой кличут.

— Ага, вон оно что! Тигр, значит? — Толстяк кивнул со знанием дела. Любому, кто побывал на военной службе, было известно, как уважаемы прозвища, полученные там. — Ну, я-то сам не такой прыткий. Прозвали меня там Юси, потому как на большого неуклюжего быка похож. — Он наклонился под стойку, достал оттуда кувшин, налил из него в две чарки и одну пододвинул к Торе. Босоногие работяги с грустью заглянули в свои пустые чарки, глотая слюну. — Ну ладно, ладно! — смилостивился Бык и плеснул в их чарки из открытого бочонка. — Вот вам! За счет заведения. В честь моей знаменательной встречи с земляком.

Троица заулыбалась, раскланялась и дружно опрокинула свои чарки с подозрительным пойлом.

Тора сначала осторожно отведал. Самодельная бражка Юси оказалась крепкой, но пришлась в самую пору — приятно обожгла нутро после долгих скитаний по вечернему холоду. Тора поднял чарку и осушил ее до дна одним медленным смачным глотком.

— Да ты живешь лучше, чем тебе кажется, Бык, — с усмешкой сказал он и рыгнул.

Юси зашелся хохотом, и живот его затрясся, как соевая паста.

— Ну а чем же ты все-таки занимаешься? Дело свое имеешь?

— Нет. Служу у одного человека. Но он по достоинству оценивает мои таланты и обращается со мной хорошо.

— Э-э! Везучий пес! Все ему пожалуйста — и крыша над головой, и одежка нарядная, и жратва сытная трижды в день, да еще деньги на личные расходы! — Юси с завистью покачал головой и вернулся к теме прошлого. — Кстати вот, о крепком вине. Не приходилось ли тебе пробовать знаменитое пойло, что гнали монахи в монастыре на реке Тонэ? Они называли его соком горных ягод или как-то в этом роде и продавали во всех деревнях вниз и вверх по реке. Ох и крепкий был этот сок, скажу я тебе!

Тора помнил это и еще многое другое. Побеседовав немного о прошлом, он все-таки умудрился спросить про Уэмона.

— Уэмон? Как же, как же! Такими гостями горжусь! — воскликнул обрадованный Юси. — Я вроде слышал, они ходят заниматься к госпоже Вишневый Цвет. А тебя интересует кто-то из девчонок? Ты смотри, будь поосторожней с этой дамой, друг мой, и рук не распускай. Госпожа Вишневый Цвет не выносит грубых манер. Она известная акробатка и выступала при дворе.

Поначалу Тора даже не поверил. О женщинах актерской профессии всегда ходила дурная молва. Многие из них жили тем, что продавали свое тело в перерывах между выступлениями. И он, конечно же, мог себе представить, что творилось в заведении госпожи Вишневый Цвет.

Бык снова взялся за кувшин.

— Нет, спасибо, — сказал Тора. — Мне пора. Уже поздно, а мне еще нужно отработать свою мисочку риса. Скажи только, как разыскать эту госпожу Вишневый Цвет, и я пойду.

Бык нахмурился.

— А ты, случаем, не присматриваешь забаву в постель для своего хозяина? Ведь тогда лучше было бы сунуться в веселый квартал. Или он предпочитает мужчин?

Молниеносным движением Тора схватил Юси за веревку, поддерживающую штаны, и потянул на себя. Толстяк шмякнулся пузом о стойку, охнул и выругался. Не отпуская веревки, Тора придвинулся к нему и рявкнул:

— Ах ты грязная развратная скотина! Ты за кого меня принимаешь? За какого-то пошлого сводника, старающегося для извращенца?

— Прости, братец, я не хотел! Отпусти меня! — взмолился толстяк.

Тора медленно разжал руку.

— А ты наглый, если смеешь обвинять своего земляка в таких вещах. Я лучше бы откусил себе язык, чем стал бы спрашивать у тебя, как ты отделался от воинской службы.

Юси слегка побледнел и испуганно сказал:

— Не надо ничего объяснять, братец. Чем бы ты ни занимался, я желаю тебе удачи. Каждый из нас имеет свои секреты. Помни только, что не надо обижать госпожу Вишневый Цвет. Она еще не забыла про те неприятности и оторвет тебе яйца, если ты просто даже станешь улыбаться ее девушкам. Ее дом находится за храмом бога войны, через две улицы от реки. В общем, легко найдешь.

— Какие еще неприятности? — поинтересовался Тора.

— А ты что, не слышал? Какой-то ублюдок разгуливал по улицам и резал шлюх. Госпожа Вишневый Цвет взяла одну такую бедолагу к себе. Говорят, выглядит она теперь хуже обезьяны — носа, считай, нет и рот весь перекосился. А госпожа Вишневый Цвет!.. Ну что за женщина! Ну что за доброе сердце! — Бык восхищенно закатил глаза и вздохнул. А Тора подумал, что даме скорее всего просто требовалась дешевая прислуга.

Один из работяг вдруг обрел дар речи и воскликнул:

— Это дьявола рук дело! Дьяволы свободно разгуливают по ночам! Один из них пытался сотворить такое и со мной. Мне удалось спастись только благодаря амулету да молитвам. — Он сунул руку под рваную куртку и вытащил оттуда болтавшийся на шее замызганный пахучий мешочек.

Тора вздрогнул, но не показал виду.

— Ладно, Бык, спасибо за вино, но мне пора идти. Похоже, на улицах становится не так-то уж спокойно с наступлением темноты.

Ветер так и старался сорвать с него одежду, а на лице он чувствовал прикосновение чего-то мягкого и влажного. Задрав голову и щурясь на свет раскачивающегося фонаря, он увидел в его золотистом кругу пляшущие снежинки. Первые в этом году.

Заведение госпожи Вишневый Цвет он нашел без труда, хотя оно совсем не выглядело как дом терпимости. Само здание, длинное и приземистое, походило на склад. У него были прочные беленые стены и деревянная крыша, закрепленная огромными камнями. Несколько минут он стоял перед дверью, пытаясь разобрать, что написано на ее табличке. Даже при всей своей неграмотности он оценил изящество слога. «Учебный Зал Доблестного Духа и Небесной Грации. Госпожа Вишневый Цвет, владелица». Ну и ну!.. Тора отродясь не видывал, чтобы дома терпимости имели такие цветистые названия. Из двух высоких крохотных окошек пробивался свет и доносились какие-то странные звуки — приглушенный топот, короткие вскрики и чуть ли не хрюканье. Может, в этом заведении посетителям предлагались какие-то совершенно новые, неизведанные удовольствия, и Тора был совсем не прочь обогатить свой опыт новыми знаниями.

Усмехнувшись, он посильнее ударил деревянным молоточком о медный гонг, висевший на крюке рядом с дверью. Тот издал приятный чистый звук, и дверь сразу же распахнулась.

Он шагнул в тускло освещенную прихожую. В полуоткрытую дверь он увидел кусок прекрасно освещенного зала с деревянным полом, устланным соломенными циновками. Вдруг в этом проеме промелькнула женская фигурка, как показалось Торе, совершенно обнаженная. За ней еще одна. Потом, передвигаясь прыжками, обратно пропорхала первая. Тора тихонько крякнул. Обычные сексуальные забавы, доступные в заведениях столицы, его давно мало впечатляли, но сейчас в нем зашевелилось любопытство. Интересно, какие услуги способны предложить эти две крошки?

Игру его разгулявшегося воображения прервал скрипучий голос:

— Чем мы можем служить вам, господин?

Тора обернулся. Какой-то древний старик, закрывая входную дверь, изучал гостя пристальным взглядом.

— Да вот мне сказали, — хрипло начал Тора, — что госпожа Вишневый Цвет… э-э… развлека… то есть что актеры время от времени заходят сюда.

— Да, заходят. И другие господа тоже. Имя госпожи Вишневый Цвет широко известно в этом кругу. А не скажет ли господин, что он предпочитает? Что-нибудь акробатическое? Или, может быть, господину больше нравятся мужские занятия с мечом или секирой?

Тора посмотрел вперед, в проем приоткрытой двери. Любовные утехи с акробатикой он еще мог себе представить, но мечи и секиры!.. А что, если такого рода учеба окажется ему не по карману?

— А нельзя ли сначала взглянуть, перед тем как решить? — спросил он у старика.

— Ну конечно, можно. Пожалуйста, проходите! — Старик распахнул дверь и вошел первым. Он сразу плюхнулся на скамью рядом с дверью и предложил сесть Торе. — С удовольствием отвечу господину на все его вопросы

Тора остановился на пороге с отвисшей от удивления челюстью. Он ожидал попасть в какую-нибудь крошечную гостиную, где девушек показывают клиентам, но оказался в огромном тренировочном зале. Теперь он увидел, что порхаюшие девушки не были обнаженными. Одетые в специальное белье, они вместе с молодыми мужчинами упражнялись во всевозможных прыжках и пируэтах. Парни подпрыгивали, перекатывались, кувыркались на циновках, подбрасывали женщин в воздухе и ловили их. Движения их были настолько умелы и слаженны, что, казалось, сливались в один сплошной круговорот. Медленно пятясь, Тора добрался до скамьи и опустился на нее, не отрывая зачарованных глаз от акробатов. Немного погодя он сумел различить в этом беспрерывном кружении человеческих тел трех мужчин и двух женщин и только теперь понял свою ошибку. Место, куда он пришел, было не домом терпимости, а учебным залом акробатов и актеров.