Полное собрание стихотворений - Александр Блок

10 октября 1905

«Вися над городом всемирным…»

Вися над городом всемирным,В пыли прошедшей заточен,Еще монарха в утре лирномСамодержавный клонит сон.

И предок царственно-чугунныйВсё так же бредит на змее,И голос черни многострунныйЕще не властен на Неве.

Уже на домах веют флаги,Готовы новые птенцы,Но тихи струи невской влаги,И слепы темные дворцы.

И если лик свободы явлен,То прежде явлен лик змеи,И ни один сустав не сдавленСверкнувших колец чешуи.

18 октября 1905

«Еще прекрасно серое небо…»

Еще прекрасно серое небо,Еще безнадежна серая даль.Еще несчастных, просящих хлеба,Никому не жаль, никому не жаль!

И над заливами голос черниПропал, развеялся в невском сне.И дикие вопли: «Свергни! О, свергни!»Не будят жалости в сонной волне..

И в небе сером холодные светыОдели Зимний дворец царя,И латник в черном[12] не даст ответа,Пока не застигнет его заря.

Тогда, алея над водной бездной,Пусть он угрюмей опустит меч,Чтоб с дикой чернью в борьбе бесполезнойЗа древнюю сказку мертвым лечь...

18 октября 1905

«Ты проходишь без улыбки…»

Ты проходишь без улыбки,Опустившая ресницы,И во мраке над соборомЗолотятся купола.

Как лицо твое похожеНа вечерних богородиц,Опускающих ресницы,Пропадающих во мгле...

Но с тобой идет кудрявыйКроткий мальчик в белой шапке,Ты ведешь его за ручку,Не даешь ему упасть.

Я стою в тени портала,Там, где дует резкий ветер,Застилающий слезамиНапряженные глаза.

Я хочу внезапно выйтиИ воскликнуть: «Богоматерь!Для чего в мой черный городТы Младенца привела?»

Но язык бессилен крикнуть.Ты проходишь. За тобоюНад священными следамиПочивает синий мрак.

И смотрю я, вспоминая,Как опущены ресницы,Как твой мальчик в белой шапкеУлыбнулся на тебя.

29 октября 1905

Перстень-страданье

Шел я по улице, горем убитый.Юность моя, как печальная ночь,Бледным лучом упадала на плиты,Гасла, плелась и шарахалась прочь.

Горькие думы – лохмотья печалей —Нагло просили на чай, на ночлег,И пропадали средь уличных далей,За вереницей зловонных телег.

Господи боже! Уж утро клубится,Где, да и как этот день проживу?..Узкие окна. За ними – девица.Тонкие пальцы легли на канву.

Локоны пали на нежные ткани —Верно, работала ночь напролет...Щеки бледны от бессонных мечтаний,И замирающий голос поет:

«Что я сумела, когда полюбила?Бросила мать и ушла от отца...Вот я с тобою, мой милый, мой милый.Перстень-Страданье нам свяжет сердца.

Что я могу? Своей алой кровьюНежность мою для тебя украшать...Верностью женской, вечной любовьюПерстень-Страданье тебе сковать».

30 октября 1905 (1915)

«Прискакала дикой степью…»

Прискакала дикой степьюНа вспененном скакуне.«Долго ль будешь лязгать цепью?Выходи плясать ко мне!»

Рукавом в окно мне машет,Красным криком зажжена,Так и манит, так и пляшет,И ласкает скакуна.

«А, не хочешь! Ну, так с богом!»Пыль клубами завилась...По тропам и по дорогамВ чистом поле понеслась...

Не меня ты любишь. Млада,Дикой вольности сестра!Любишь краденые клады,Полуночный свист костра!

И в степях, среди тумана,Ты страшна своей красой —Разметавшейся у станаРыжей спутанной косой.

31 октября 1905

Бред

Я знаю, ты близкая мне...Больному так нужен покой...Прильнувши к седой старине,Торжественно брежу во сне...

С тобою, мой свет, говорю...Пьяни, весели меня, боль! —Ты мне обещаешь зарю?Нет, с этой свечой догорю!

Так слушай, как память остра, —Недаром я в смертном бреду...Вчера еще были, вчераЗаветные лес и гора...

Я Белую Деву искал —Ты слышишь? Ты веришь? Ты спишь?Я Древнюю Деву искал,И рог мой раскатом звучал.

Вот иней мне кудри покрыл,Дыханье спирала зима...И ветер мне очи слепил,И рог мой неверно трубил...

Но слушай, как слушал тогдаЯ голос пронзительных вьюг!Что было со мной в те года, —Тому не бывать никогда!..

Я твердой стопою всхожу —О, слушай предсмертный завет!..В последний тебе расскажу:Я Белую Деву бужу!

Вот спит Она в облаке мглыНа темной вершине скалы,И звонко взывают орлы,Свои расточая хвалы...

Как странен мой траурный бред!То – бред обнищалой души...Ты – свет мой, единственный светДругой – в этом трауре нет.

Уютны мне черные сны.В них память свежеет моя:В виденьях седой старины,Бывалой, знакомой страны...

Мы были, – но мы отошли,И помню я звук похорон:Как гроб мой тяжелый несли,Как сыпались комья земли.

4 ноября 1905 (1915)

Сытые

Они давно меня томили;В разгаре девственной мечтыОни скучали, и не жили,И мяли белые цветы.

И вот – в столовых и гостиных,Над грудой рюмок, дам, старух,Над скукой их обедов чинных —Свет электрический потух.

К чему-то вносят, ставят свечи,На лицах – желтые круги,Шипят пергаментные речи,С трудом шевелятся мозги.

Так – негодует всё, что сыто,Тоскует сытость важных чрев:Ведь опрокинуто корыто,Встревожен их прогнивший хлев!

Теперь им выпал скудный жребий:Их дом стоит неосвещен,И жгут им слух мольбы о хлебеИ красный смех чужих знамен!

Пусть доживут свой век привычноНам жаль их сытость разрушать.Лишь чистым детям – неприличноИх старой скуке подражать.

10 ноября 1905

«Свободны дали. Небо открыто…»

Свободны дали. Небо открыто.Смотрите на нас, планеты,Как наше веселое знамя развито,Вкруг каждого лика – круг из света.

Нам должно точить такие косы,Такие плуги,Чтоб уронить все слезные росы,Чтоб с кровью вскрыть земляные глуби

Друзья! Над нами лето, взгляните —Безоблачен день, беззакатно светел.И солнце стоит высоко – в зените,И утро пропел давно уже петел.

Мы все, как дети, слепнем от света,И сердце встало в избытке счастья.О, нет, не темница наша планета:Она, как солнце, горит от страсти!

И Дева-Свобода в дали несказаннойОткрылась всем – не одним пророкам'Так все мы – равные дети вселенной,Любовники Счастья...

Ноябрь-декабрь (?) 1905

Стихотворения 1906 года

Сказка о петухе и старушке

Петуха упустила старушка,Золотого, как день, петуха!Не сама отворилась клетушка,Долго ль в зимнюю ночь до греха!

И на белом узорном крылечкеПромелькнул золотой гребешок...А старуха спускается с печки,Всё не может найти посошок...

Вот – ударило светом в оконце,Загорелся старушечий глаз...На дворе – словно яркое солнце,Деревенька стоит напоказ.

Эх, какая беда приключилась,Впопыхах не нащупать клюки...Ишь, проклятая, где завалилась!..А у страха глаза велики:

Вон стоит он в углу, озаренный,Из-под шапки таращит глаза...А на улице снежной и соннойСуматоха, возня, голоса...

Прибежали к старухину дому,Захватили ведро, кто не глуп...А уж в кучке золы – незнакомыйРобко съежился маленький труп...

Долго, бабушка, верно, искала,Не сыскала ты свой посошок...Петушка своего потеряла,ан, нашел тебя сам петушок!

Зимний ветер гуляет и свищет,Всё играет с торчащей трубой...Мертвый глаз будто всё еще ищет,Где пропал петушок... золотой.

А над кучкой золы разметенной,Где гулял и клевал петушок,То погаснет, то вспыхнет червонныйЗолотой, удалой гребешок.

11 января 1906

«Милый брат! Завечерело…»

Милый брат! Завечерело.Чуть слышны колокола.Над равниной побелело —Сонноокая прошла.

Проплыла она – и стала,Незаметная, близка.И опять нам, как бывало,Ноша тяжкая легка.

Меж двумя стенами бораРедкий падает снежок.Перед нами – семафораЗеленеет огонек.

Небо – в зареве лиловом,Свет лиловый на снегах,Словно мы – в пространстве новом,Словно – в новых временах.

Одиноко вскрикнет птица,Отряхнув крылами ель,И засыплет нам ресницыБелоснежная метель...

Издали – локомотиваПоступь тяжкая слышна...Скоро Финского заливаНам откроется страна.

Ты поймешь, как в этом мореОблегчается душа,И какие гаснут зориЗа грядою камыша.

Возвратясь, уютно ляжемПеред печкой на ковреИ тихонько перескажемВсё, что видели, сестре...

Кончим. Тихо встанет с кресел,Молчалива и строга.Скажет каждому: «Будь весел.За окном лежат снега».

13 января 1906