Старик в углу - Эмма Орци

квартирная хозяйка вскоре услышит стоны и выпустит вас, так что с вами всё будет в порядке. А теперь выпейте это – вот так-то лучше». Он затолкал мне в рот что-то горькое, и больше я ничего не помню.

Когда я пришёл в себя, то сидел в кресле, привязанный к нему верёвкой, а рот был замотан шерстяной шалью. У меня не было ни малейшей возможности освободиться или закричать. Я почувствовал себя ужасно скверно и потерял сознание».

Мистер Реджинальд Пепис закончил читать, и никто в переполненном суде не издал ни звука; взор судьи был прикован к очаровательной даме в великолепном платье, утиравшей глаза изящным кружевным платком.

Необыкновенный рассказ жертвы столь дерзкого нападения держал всех в напряжении. Оставалось заслушать свидетельство миссис Мортон, чтобы сенсация приобрела необходимую полноту. Обвинитель вызвал жену пострадавшего, и она медленно, грациозно вошла в ложу для дачи показаний. Несомненно, она остро переживала как пытки, которым подвергся её муж, так и унижение от того, что её имя оказалось насильно вовлечено в мерзкий скандал, связанный с шантажом.

Мистер Реджинальд Пепис дотошно расспросил миссис Мортон, и ей пришлось признаться, что человек, шантажировавший её, был связан с ней таким образом, который навлёк бы ужасный позор и на неё саму, и на её детей. Рассказ миссис Мортон постоянно прерывали слёзы и рыдания, а кружевной платочек, который она прижимала к глазам дрожавшими руками, унизанными кольцами, производил трогательное впечатление.

Так вот, в семнадцать лет она сочеталась тайным браком с одним из тех иностранных авантюристов, которые усеивают любую страну, как навозные мухи. Он называл себя графом Арманом де ла Тремуйлем. Он оказался низким мерзавцем: выудив у неё около 200 фунтов и несколько бриллиантовых брошей, внезапно бросил её, обронив, что плывёт в Европу на «Аргентине» и ни за что не вернётся. Увы, она была влюблена в эту грубую, несчастную юную душу, потому что, когда неделю спустя прочитала, что «Аргентина» потерпела крушение, и, похоже, никому не удалось спастись, пролила множество горьких слёз из-за своего раннего вдовства.

К счастью, её отец, очень богатый мясник из Чикаго, ничего не узнал о преступной глупости своей дочери. Четыре года спустя он отвёз её в Лондон, где она встретила мистера Фрэнсиса Мортона и вышла за него замуж. Прошло шесть-семь лет счастливой супружеской жизни, и тут внезапно, как молния, прорезавшая чистое голубое небо, по почте пришло напечатанное на машинке письмо, подписанное «Арман де ла Тремуйль», полное заверений в бессмертной любви, рассказывавшее длинную и трогательную историю о годах страданий в чужой земле, где он оказался после того, как чуть ли не чудом спасся во время крушения «Аргентины», но так и не мог наскрести достаточную сумму денег, чтобы отправиться домой. Наконец судьба благоволила ему. После многих превратностей он обнаружил местонахождение своей дорогой жены и теперь готов простить всё, что было в прошлом, и снова раскрыть ей свои любящие объятия.

Далее произошло всё то, что обычно происходит, когда сталкиваются негодяй и глупая женщина. Испугавшись, она не решалась рассказать об этом мужу. Но зато переписывалась с графом де ла Тремуйлем, умоляя его ради неё самой и памяти о прошлом не пытаться увидеться с ней. Она смогла заставить его прислушаться к доводам разума с помощью нескольких сотен фунтов, переданных через Брайтонское почтовое отделение в его руки. И наконец мистер Мортон как-то раз случайно наткнулся на одно из писем графа де ла Тремуйля, что вызвало естественный интерес. Жена призналась во всём, положившись на милосердие мужа.

Мистер Фрэнсис Мортон был бизнесменом, смотревшим на жизнь практически и трезво. Его вполне устраивала жена, содержавшая его в роскоши, так что он и в мыслях не имел оставить её. С другой стороны, граф де ла Тремуйль, казалось, был вполне согласен отказаться от женщины за достойное вознаграждение. Миссис Мортон, единолично и полностью контролировавшая своё состояние, была готова заплатить и замять скандал, который, как она считала – поскольку не блистала умом – грозил ей тюремным заключением за двоемужие. Мистер Фрэнсис Мортон написал графу де ла Тремуйлю, что жена готова передать ему 10 000 фунтов в качестве платы за её абсолютную свободу и его собственное полное исчезновение из её жизни. Предложение было принято, и в 9 часов утра 17 марта мистер Мортон покинул свой дом с 10 000 фунтов в кармане.

Публика и судья выслушали рассказ миссис Мортон, затаив дыхание. Ими владело одно лишь сочувствие к очаровательной женщине, которая скорее являлась жертвой греха, нежели грешницей, и чья самая серьёзная ошибка, по-видимому, заключалась в полном отсутствии умения трезво распоряжаться собственной жизнью. Но могу заверить вас в одном: ни разу на моей памяти люди не испытали такого потрясения, как в тот момент, когда судья после непродолжительного молчания мягко предложил свидетельнице:

«А теперь, миссис Мортон, не будете ли вы любезны взглянуть на подсудимого и сказать мне, узнаёте ли вы в нём своего бывшего мужа?»

И она, даже не поворачиваясь к обвиняемому, тихо пробормотала:

«О нет, ваша честь! Конечно, этот человек не граф де ла Тремуйль».

ГЛАВА XXVI.

СЕНСАЦИЯ

– Уверяю вас, что ситуация была довольно драматичной, – продолжил Старик в углу. Когтистые руки лихорадочно схватили верёвку, будто обрели некую новую силу.

– Отвечая на дальнейшие вопросы судьи, миссис Мортон заявила, что никогда не видела обвиняемого; возможно, он был посредником. Все письма, полученные ей, были напечатаны на машинке, но подписаны «Арман де ла Тремуйль», и подпись эта, безусловно, ничем не отличалась от подписей в письмах, полученных ей много лет назад и до сих пор бережно хранимых.

«И вам никогда не приходило в голову, – спросил судья с улыбкой, – что полученные вами письма могут быть поддельными?»

«Как это – поддельными? – решительно возразила миссис Мортон. – Никто не знал о моём браке с графом де ла Тремуйлем, а тем более в Англии. И, кроме того, если некто знал графа достаточно близко, чтобы подделать его почерк и шантажировать меня, почему этот некто так долго выжидал? Я замужем уже семь лет, ваша честь».

Вполне логично. Правда, оставался вопрос: насколько миссис Мортон была обеспокоена в действительности. Но личность преступника, напавшего на мистера Фрэнсиса Мортона, следовало окончательно установить, прежде чем обвиняемый будет предан суду[75]. Доктор Меллиш пообещал, что на следующий день разрешит мистеру Фрэнсису Мортону явиться в суд на полчаса и опознать обвиняемого, и рассмотрение дела