Соперницы - Джессика Мэннинг

– Дорогуша, папа хочет тебя видеть. Я пришла предупредить тебя, что Жильбер Гадобер уже паром исходит от желания потанцевать с тобой.

– Ах, мама, как я не хочу видеть этих напыщенных глупых людишек, которым дела нет ни до меня, ни до моих чувств.

– Доченька, разве ты не хочешь танцевать? Ты же любишь балы. Найди себе молодого красивого парня и наслаждайся вечером.

– Молодой красивый парень, с которым я хочу потанцевать, не может себе этого позволить.

– А что с ним? – испугалась Анриетта. – Ты говоришь о ком-то конкретно, Алиса?

– Ах нет, мам, ну конечно, нет. А с Гадобером, наверное, придется станцевать один танец. Должна же я выполнить свой долг перед папой.

– Он неплохой мальчик.

– Дай-ка мне поразмышлять. Он туп, уродлив, самодоволен, а в целом, пожалуй, да, весьма неплохой мальчик.

Мама с дочкой от души рассмеялись.

Алиса нашла Блеза в саду позади веранды, где он кормил с рук привязанную к дереву обезьянку. Ее отец привез дюжину капуцинов специально для бала. Но их привязали к деревьям, чтобы животные не пугали гостей, чтобы никто не давал им есть, чтобы они не гадили на глазах у публики.

Голодный капуцин жадно ел апельсин вместе с кожурой, смешно гримасничая и с благодарностью глядя на Блеза. Алиса гордилась тем, что у нее такой добрый друг.

– Не угостите бокалом шампанского даму? – сказала она, с любовью глядя на Блеза.

– О да, моя королева, для вас все, что угодно.

– Зря мы отдали всех кучеров Дювалону, – говорила Анжелика Сюзанне, сидя рядом с ней на облучке. – Ты хоть представляешь, что о нас подумают, когда мы приедем в карете без кучера и сопровождения?

– Все знают о нашей ситуации, – увещевала ее Сюзанна, крепко сжимая в руках вожжи. – Кроме того, я не доверяю никому, кроме Сета, а его так и так забрали, поэтому лучше уж я как-нибудь сама. Пожалуй, надо было выехать раньше, – сменила она тему.

– Да уж, а то все подумают, что мы в последнем списке Дювалона.

– Интересно, – продолжила разговор Анжелика, когда они свернули с аллеи на дорожку, ведущую к поместью, – как месье Бранниган будет добираться? Мы же отдали все кареты герцогу.

– Может, он поедет в карете Джулии Таффарел?

– А ты хоть одну видела?

– Не припомню.

– Вот и я не припомню. Знаешь, мне даже интересно, как она появится на балу, ей же сто лет в обед, ею детей пугают. Однажды мы с братом бегали по ее лугам – была у нас такая привычка с Жаном Луи – и наткнулись на нее. Серая рабочая рубаха, мужские грубые ботинки на ногах и развевающиеся белые волосы. Мы перепугались до смерти!

При упоминании о Жане Луи девушки замолчали и так и доехали до парадного входа в Саль-д'Ор в тишине. Сет подоспел раньше других негритят, чтобы открыть дверь хозяйкам.

Прежде чем зайти в дом, Сюзанна остановила золовку и посмотрела ей в глаза.

– Анжелика, помни одно: Эритаж стал для меня домом, и я сделаю все, чтобы вернуть его для тебя и себя.

– Но каким образом, Сюзанна?

– Просто доверься мне, у меня есть план.

Не найдя никого, с кем хотелось бы перекинуться словечком, и выпив больше шампанского, чем позволял возраст и здравый смысл, Тео решил вернуться на бал и подкрепиться.

Гости продолжали прибывать, и кареты сновали на пристань и обратно, привозя все новых и новых гостей. Тео начинал уже подумывать, не покинуть ли ему это сборище, но мысль о Джулии удерживала его.

Добравшись наконец до столика с едой, Бошемэн заметил Анжелику Журден и Сюзанну, вдову ее брата. Девушки смотрелись потрясающе. Обе были обворожительно красивы. На Анжелике было платье из белого шелка со светло-зелеными полосами вдоль корсажа. Прибранные сзади волосы украшены хризолитовыми заколками. Сюзанна нарядилась в такое же полосатое платье, только на желтой ткани вырисовывались красные полосы, а грудь и волосы были в гранатовых украшениях. Несмотря на их красоту, девушки явно не знали, куда идти, в глазах обеих сквозила паника. Бедняжки! Особенно плохо было Анжелике. Конечно, Сюзанна потеряла мужа, но у нее было много родственников, а вот у Анжелики не было никого, кроме брата. А сейчас у них нет даже крыши над головой. Каково это, жить из милости нового хозяина? Несчастные девочки, надо будет как-нибудь зайти к ним, предложить свою помощь.

В зал вошел Филипп. Тео отметил, что молодой креол уже изрядно пьян. Взгляд его блуждал, а поза была похожа на гончую, учуявшую подраненного зверя. Проводив взглядом Филиппа, он заметил чету Мартино. Молодые явно скучали. Что ж, их можно было понять: богатые, красивые, влюбленные друг в друга. Им ни до кого нет дела. Плохо ли это? Наверное, плохо, но по крайней мере они искренни в своих чувствах. Дети, выросшие, но так и не повзрослевшие дети.

Рядом с Тео, кружа в танце, пронеслись Жильбер и Алиса. Младший Гадобер был на вершине блаженства и болтал без умолку, а вот Алисе, похоже, не терпелось закончить танец.

– Я танцую лучше всех, – говорил Жильбер Алисе. – Я учился в Европе. Я знаю несколько языков, а еще я прекрасно стреляю из ружья.

Боже мой, ну неужели он не знает ни одного предложения, которое начиналось бы не с «я»? Больше всего Алису раздражали не внешность Жильбера и не его малый рост, а его беспрестанная хвастливая болтовня. Наконец танец закончился.

– Потанцуем еще? – спросил Жильбер.

– Нет! – чуть не закричала Алиса. – Я устала. Лучше встретимся в саду… попозже… через часик.

– Я могу пойти с тобой.

– Не стоит, мне нужно попудрить носик.

– А где мы встретимся?

Но Алиса уже спешила к выходу. На улице становилось прохладно, и девушка немного успокоилась. Ах, как бы ей хотелось закрыться у себя в комнате, запереться на все замки и никуда не выходить. Но она знала, что отец не простит ей этого. Она уже собиралась идти обратно, как вдруг на дорожке, ведущей от аллеи, показался странный экипаж. Таких карет не делали уже лет пятьдесят, даже самые старые экипажи ее отца выглядели гораздо новее. И хотя, карета была свежевыкрашенна, а занавески на окнах выстираны и аккуратно поглажены, это лишь подчеркивало древность конструкции.

Зачарованная Алиса подошла поближе. Негритята смотрели с открытыми ртами, как дряхлый негр неспешно спустился с облучка и открыл дверцу, застыв в поклоне. Первым из кареты вышел мужчина, которого Алиса не без основания приняла за американца. Бранниган подал руку и помог Джулии Таффарел спуститься на землю. Ройал стоял к ней спиной, и она не видела его лица, но его мощная спина и бедра, обтянутые белоснежным льном, впечатлили ее. Но когда Джулия вышла на свет, Алиса не могла отвести от нее взгляда. Раньше девушка часто видела ее издалека, в детстве она считала ее ведьмой, но когда подросла, то поняла, что Джулия всего лишь одинокая несчастная старушка. И вот сейчас эта самая старушка преобразилась до неузнаваемости. Ее серебристые волосы аккуратными волнами лежали на плечах, добавляя строгости к ее безупречной осанке. Платье ниспадало серебристым шелком с зеленым рисунком до самой земли. А на шее сверкало невероятной красоты жемчужное ожерелье. Она была похожа на королеву.