Седьмое евангелие от «ЭМ» - Франц Гюгович Герман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
– Босс, посмотрите наработки по операции «Наркотик», – протянул Грелкин несколько исписанных листов Погребняку.
– Положи, потом гляну, – указал пальцем на стол босс, – я в Ташкент уезжаю, наверное месяца на три.
– Новое задание?
– Нет, хочу поближе познакомиться с объектом.
– Почему в Ташкенте?
– Он там на курсах будет учиться.
– А мне здесь оставаться или тоже в Ташкент?
– Считай, что у тебя отпуск. Можешь отдохнуть в Центре, а можешь и здесь оставаться, но сильно не расслабляйся. Операция «Прорыв» хорошо была рассчитана, несмотря на её смазанное окончание, но в общем-то всё сделал правильно. До сих пор удивляюсь, как случай мог свести вас с тем доктором со скорой. Просто начинаешь верить в какое-то высшее провидение. Постарайся больше нигде с ним не засветиться. Ты, кстати, как с вычислительной техникой?
– Честно сказать, Босс, никак. Это выше моего понимания. Пробовал книжки читать – через минуту засыпаю.
– Ладно, – это, действительно, не наше, но общую политику надо пониать. Без ЭВМ сегодня никуда…
* * *
По министерской разнарядке в следующем году на завод должна была прийти новая ЭВМ – ЕС-1046. Решено было установить на ней новую систему «СВМ» – систему виртуальных машин, поэтому трое операторов были отправлены на трёхмесячную учёбу в Ташкент. Среди них был и Семён.
Учебный центр разместил трёх красноярцев в военной гостинице местного авиапредприятия. Семён сидел на кровати и занимался исследованием очередной точечной структуры игры «Эволюция», когда вернулся сосед по гостинничному номеру – Евгений Иванович.
– Сегодня в буфете только красненькая, – обратился он к Семёну, – уважаешь красненькую?
– Да не особенно, ещё студентом как-то отравился пуншем…
– Правильно, чем прозрачней продукт, тем он качественнее. Вчера толком не успели познакомиться, вижу – ты человек не военный, а почему в военной гостиннице?
– Куда учебный центр разместил, там и остановились. Мы не выбирали.
– Так ты на учёбе здесь?
– Да, до нового года будем в Ташкенте.
– А я здесь уже полгода торчу.
– В командировке?
– На местном заводе. Новую систему обкатываем.
– Вы – авиастроитель?
– Можно и так сказать. Система «свой-чужой», слышал наверное.
– Так, – неопределённо качнул головой Семён.
– Распознавание цели на радаре самолёта. Ну ладно, чем занят?
– Собственно, ничем особенным, пытаюсь найти минимальную структуру выживаемости.
– Теория игр?
– Да нет, просто игра. Логика, аналитика в зависимости от начальных условий.
– Грелкину, наверно, не помешало бы.
– Кому?
– Да есть у меня в группе один молодой человек. Логика иногда хромает. Ну так что? Идём? Познакомлю тебя с местными достопримечательностями. Я это называю: «очаг культуры».
Очаг культуры находился недалеко, на Алайском рынке. Несмотря на выходной день, на рынке было людно. Евгений Иванович остановился около какой-то будки и по-свойски, но не громко стукнул в закрытый ставень. Тут же ставень распахнулся и в окошке появилось приветливое узбекское лицо.
– Салам алейкум, – приветствовал Евгений Иванович, – на двоих.
– Салам, дорогой, – почти мгновенно из окошка протянулась рука с тарелочкой, на которой был стаканчик с водкой и три манта.
– Прими, – распорядился Евгений Иванович и расплатился, получая вторую такую же тарелочку.
Проснувшись на третий день прибывания в Ташкенте, Семён ужаснулся – вся подушка была покрыта нешуточным волосяным покровом. Волосы из головы почему-то выпали. Семён со страхом дотронулся до своей головы. Всё вроде было на месте, но на подушке волос тоже было много. Вероятнее всего организм таким образом отреагировал на резкий переезд из зимы в лето и скинул лишнее.
Практически ежедневно с Евгением Ивановичем что-то случалось. Семён вернулся с учёбы в два часа дня, а Евгений Иванович уже был дома.
– Что-то сегодня живот крутит, не стал до поздна сидеть с этими схемами, решил – дома посмотрю. Тебе, как молодому, бежать. Надо закрепить желудок, а что закрепляет? – поднял он палец, – водка с солью.
В следующий раз свалилась на Евгения Ивановича простуда.
– А как с простудой бороться? – мудро излагал Евгений Иванович, – необходимо принимать водку с перцем.
Потом потеряли секретную схему «свой-чужой». Оказалось, накануне на этой схеме сельдь разделывали и на столе под тарелками забыли. Нахождение ценной пропажи требовалось отметить. Потом пригнали десантный самолёт на модернизацию. Пока взамен готовили новый самолёт, пили с экипажем спирт. Потом два дня приходили в чувство, принимая по совету Евгения Иваныча «кровавую мэри». В общем, вернувшись из Ташкента, Семён не в шутку подумывал сдаться наркологам, но молодой организм помог выйти из пике. Больше всего за эти три месяца Семён скучал по математике. К этому времени в его математических пристрастиях начало замечаться смещение интересов от дифференциальной геометрии к проективной. Проективная геометрия вообще для Семёна была открытием. В технических вузах её совсем не преподают и даже не упоминают, а в госуниверситетах касаются только вскользь.
На вычислительном центре после установки новой ЭВМ назревала революция. Главный теоретик выссказывал свои соображения начальнику отдела. К этому времени старший оператор ушла в декрет, а её место занял Семён.
– Виктор Васильевич, – говорил Борис Валентинович, – мне кажется вы не рационально используете потенциал наших работников. Пора старшего оператора переводить в программисты. Я тут на днях заглянул в его тетрадку… Аж голова пошла кругом.
– Боря, я присматриваюсь к нему.
– Да что присматриваться, надо своего системного программиста растить. Новую ЭВМ получили. Сейчас вторая по пятам на подходе. Давно нужен на вычислительном центре свой хороший системный программист, чтобы проблемные программисты знали к кому обращаться со своими вопросами, чтобы в работе ЭВМ была твёрдая продуманная линия, а то дёргают электронщиков по делу и без дела… И нечего тут присматриваться.
Для Семёна было полной неожиданностью, когда ему вдруг объявили, что он переведён на должность системного программиста и должен возглавить соответствующее бюро. Правда в штате этого бюро не было ещё ни одного человека.
Притча о системном программисте
Доводилось ли вам когда-нибудь бывать на серьёзном вычислительном центре? Зайдя на такой центр, первое, что бросается в глаза – это тишина и спокойствие царившие в коридорах. На двери одной из комнат висит табличка «Посторонним вход воспрещён». В этой комнате находится машинный зал. Оттуда едва слышно доносится размеренный гул работающих ЭВМ. На других дверях висят таблички с надписями: «начальник ВЦ», «бюро проблемного программирования», «бюро постановки», «бюро подготовки данных», «бюро тех. обслуживания» и др..
Вдруг открывается какая-то дверь и в коридор выскакивает озабоченный и взъерошенный молодой человек и устремляется в машзал. Через секунду этот же человек выскакивает оттуда с рулоном распечаток и мчится в бюро к электроникам. Ещё через секунду он выходит оттуда с огромной бабиной для магнитофона и снова скрывается в машинном зале. И так весь день. У вас невольно складывеся впечатление, что только один человек, как папа Карло, трудится на этом ВЦ.
– Кто этот парень, что носится по коридорам? – спросите
