Возрождение полевых цветов - Микалеа Смелтцер

Я сжимаю в ладонях его шершавые щеки и смотрю в его глаза.

– Я тоже тебя люблю.

Я дорожу возможностью сказать ему эти три слова. Он отстраняется, его член все еще возбужден.

– Оставайся здесь.

Он идет в ванную и включает кран. Вскоре он возвращается и прижимает мне между ног теплую влажную ткань. Я ерзаю, не в силах удержаться. Он только что был во мне, а мне уже хочется все повторить. Тайер превращает меня в ненасытного монстра.

Прикусив губу, он нежно протирает мою киску. Затем он ловит мой взгляд и спрашивает:

– Ты хочешь еще детей?

Я уже думала о том, хочу ли я еще, особенно в последнее время с учетом того, что Сэде через несколько месяцев исполнится шесть. Когда Калеб заговорил о детях, я встревожилась не потому, что не хотела больше детей, а потому, что мне казалось неправильным рожать ребенка от него. Я чувствовала, что он заслуживает большего.

– Да, – уверенно отвечаю я.

Он откладывает полотенце в сторону.

– Ты знаешь…

– Знаю что? – спрашиваю я, когда он замолкает.

Он достает из комода трусы и надевает их.

– Ты знаешь когда?

– Пока нет. – Я нервно отворачиваюсь. – Думаю, скоро. Сэде скоро шесть, и я знаю, она будет рада стать старшей сестрой.

Он наклоняется ко мне, обхватывает мое лицо и нежно проводит пальцем по моей нижней губе.

– Ты можешь отказаться, я не рассержусь…

– Отказаться? – переспрашиваю я и прищуриваюсь.

– Я бы хотел, чтобы ты перестала принимать противозачаточные.

Что?!

– Я… Как? Сейчас?

Он кивает.

– Мне нравится быть отцом, и я хочу иметь от тебя больше детей. Я хочу смотреть, как наши дети растут в этом городке с его причудливыми традициями. Хочу видеть, как ты печешь кексы для школьных мероприятий. Я хочу… Я уже сказал тебе, что хочу прожить с тобой жизнь, и это будущее начинается сейчас. – Не в силах сдержаться, я начинаю плакать. – Черт, детка, я не хотел доводить тебя до слез.

– Поверь, это слезы счастья, – икая, заверяю его я.

Я не ожидала, что этим утром у нас состоится подобный разговор, и я знаю, что мы слишком быстро решились на ребенка, но это кажется… таким правильным. Мама была бы счастлива, она бы этого для меня хотела. Она хотела, чтобы и Джорджия, и я поняли, что жизнь коротка, даже если ты доживешь до старости и умрешь в своей постели. Нельзя позволять страху удерживать тебя. Нужно жить.

– Ты уверена? – допытывается он, смахивая с моих щек слезы. – Я знаю, что это немного не по правилам, но я хочу этого с тобой, и какого хрена нам ждать. Но я ни за что не хочу на тебя давить, и если ты планировала иначе, я соглашусь.

– Да. Ты хочешь от меня еще одного ребенка?

– Еще одного, и еще, и столько, сколько ты мне позволишь.

– Давай сначала сделаем одного, – смеюсь я, – а уж потом ты начнешь планировать ребенка номер три и так далее.

– Договорились.

Его улыбка согревает мне сердце.

– Я сегодня же брошу противозачаточные. – Тайер сияет. – И не надо выглядеть таким счастливым при мысли о том, что ты меня снова обрюхатишь.

Он усмехается.

– Я уже сделал это однажды, несмотря на противозачаточные. Ты уж прости, я повел себя излишне дерзко.

Я тыкаю его в бок.

– Отстань. Мне нужно принять душ и одеться. Сэда скоро встанет.

А вот Лорен, скорее всего, проспит до полудня.

Я начинаю вставать, но он обхватывает меня за талию и притягивает к себе. Мои ладони опускаются на его накачанный торс.

– Ты уверена, что хочешь?

Я закатываю глаза.

– Если бы я не хотела, я бы тебе сказала.

– Все происходит быстрее, чем я планировал. Я хотел сделать все правильно, не торопить тебя…

Я зажимаю рукой его рот.

– Это наше право. Ты не можешь поставить любовь на паузу. Я целую вечность ждала, когда наконец назову тебя своим. И я не хочу больше терять ни секунды.

– Черт, я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. А теперь отпусти меня. От меня пахнет сексом. И еще нужно выбросить в мусорное ведро противозачаточные.

Он отпускает меня, шлепнув по заднице. Я улыбаюсь ему через плечо.

– Подожди, – останавливаюсь я в дверях ванной, – это то, о чем ты хотел со мной поговорить? О ребенке?

Он открывает другой ящик комода и достает шорты.

– Вообще-то нет.

– О? – Я стою в ожидании подробностей.

Он качает головой.

– Не смотри так испуганно. Поговорим об этом позже.

Он берет рубашку и выходит из спальни, закрывая за собой дверь.

Глава тридцать пятая

Тайер

Я обыскиваю свою кладовую в поисках ингредиентов, чтобы приготовить на завтрак домашние вафли. Надеюсь, когда Салем их поест, ее хмель окончательно выветрится.

Я не хотел навязывать Салем ребенка, но так получилось. Я люблю ее, хочу провести с ней оставшуюся часть жизни, так какой смысл ждать? Тем более что она, по-видимому, хочет того же.

Я собираюсь поднять этот вопрос снова, когда буду уверен, что у нее совершенно ясная голова, и заодно спросить о переезде.

Едва я закончил замешивать тесто, как ко мне врывается Сэда в пижаме и трет сонные глаза.

– Я хочу есть.

– Я готовлю вафли. Будешь их есть или хочешь что-то другое?

– Вафли! – кричит она, в ее карих глазах восторг.

– Поможешь мне накладывать их ложкой в вафельницу?

– Да, ура! – Она радостно кивает.

Она забирается на стул, и я протягиваю ей ложку. Она наливает тесто, а я закрываю крышку.

– Когда загорится зеленый свет, значит, готово.

– А можно мне шоколадные чипсы?

Улыбаюсь. Я должен был догадаться, что она захочет шоколадные чипсы.

– Да. Сейчас дам.

Я достаю чипсы из кладовки и ставлю их на барную стойку, к другим продуктам.

– Зеленый! – взволнованно кричит она, указывая на вафельницу.

– Позволь, это сделаю я, – я беру резиновую лопаточку. – Вафля горячая. – Я вынимаю вафлю и кладу ее на тарелку. – Так, пора снова добавлять тесто.

Мы работаем сообща и заканчиваем как раз к тому времени, когда спускаются Салем и Лорен.

Салем только что приняла душ, ее волосы влажные, на ней ее обычные шорты и майка. Лорен выглядит так, будто ее переехал поезд. Волосы взъерошены, в уголках рта слюни, и на ней до сих пор пижама.

– Тетя Лорен! – кричит Сэда, слезая со стула.

Лорен прижимает пальцы к вискам.

– Тише, тише, мой любимый мелкий гремлин.

– Я не знала, что ты здесь, – продолжает Сэда и обхватывает руками ноги Лорен.

Бедная Лорен выглядит так,