Возрождение полевых цветов - Микалеа Смелтцер

сих пор трудно осознать, что это моя дочь. У меня есть маленькая девочка. Впервые за долгое время мое сердце переполнено.

До того, как мы с Кристой узнали, что у нас будет мальчик, я не мог представить, чтобы у меня родилась дочь. Я был бы счастлив в любом случае, но надеялся, что родится мальчик. Я знал, как с ним обращаться, быть отцом мальчика для меня легко. У меня есть брат, и я с детства привык к мальчишеской компании.

Когда Салем призналась мне, что родила от меня девочку, я не почувствовал ни малейшего разочарования. Сэда – подарок судьбы, плод настоящей любви. У нас с Салем есть нить, которая всегда будет связывать нас и возвращать в прошлое.

Я убираю со лба ее волосы и говорю, что люблю ее. Потом тихо выскальзываю из комнаты для гостей, которую собираюсь превратить в ее царство.

* * *

Я не знаю, в котором часу Салем ложится в кровать. Она прижимается ко мне, греет о мои ноги свои холодные пальцы. Я приоткрываю глаза.

– Это подлый поступок, – шучу я.

– Согрей их, пожалуйста, – просит она и шевелит пальцами ног. – Мне жаль, что Лорен так себя вела, – шепчет она и икает. – Она слегка перебрала. Но она хотела как лучше.

– Она тебя любит. Мне нравится, что она тебя защищает.

Салем улыбается.

– Она отменная подруга. Она выходит замуж, представляешь? К тому же, он миллиардер. Да, самый настоящий. Лорен влюбилась в богатенького, все ее мечты о любовнике-миллиардере воплотились. – Она закрывает рот рукой, подавляя зевоту. – Я напилась и несу бред. – Она смеется.

– Я хочу с тобой кое о чем поговорить, – шепчу я, проводя пальцем по ее губам.

Ее глаза округляются.

– О, нет. У меня проблемы? Клянусь, я не настолько пьяна.

– Все хорошо, детка. Но такие вещи не стоит обсуждать, когда ты пьяна и хочешь спать.

– Тогда утром?

– Утром, – обещаю я.

Я обнимаю ее, она кладет голову мне на грудь, и когда я уже решаю, что она уснула, на мою кожу падают ее слезы.

– Солнышко, – шепчу я, еще крепче прижимая ее к себе.

– Ее больше нет, Тайер. Больше нет, – всхлипывает она. – Я больше никогда не увижу свою маму.

Я прижимаюсь губами к ее макушке:

– Я здесь. Если хочешь – плачь, кричи, что угодно. Я буду с тобой.

Она просто плачет, потому что иногда это единственное, что остается.

Глава тридцать четвертая

Салем

Я просыпаюсь и сжимаю свои виски. Вчера вечером я выпила слишком много вина. Я не собиралась, но засиделась допоздна, болтая с Лорен и, честно говоря, просто пытаясь забыть о событиях дня. Сноровки в этом деле у меня нет, и с утра я чувствую себя отвратительно.

Не говоря уже о том, что я плакала во сне и у меня опухли глаза. Моей мамы больше нет. Я не могу прийти к ней и увидеть ее. Не могу позвонить и услышать ее голос. Я никогда больше не услышу ее смех и не увижу ее улыбку. Скатившись с кровати – кровати Тайера, я, спотыкаясь, иду в ванную. Тайер принимает душ, а я сажусь на унитаз.

– Зубная паста, – бормочу я, желая поскорее избавиться от неприятного привкуса во рту.

Тайер выходит из душа, и я бесстыдно любуюсь им в отражении зеркала. Только Тайер способен повернуть мои мысли в другое русло и одним своим видом прогнать печаль.

Тайер берет с вешалки полотенце и оборачивает его вокруг талии. Я хнычу, когда он подходит ко мне, и судорожно сжимаю ноги. Похмелье лишь усиливает мое возбуждение.

Он обхватывает меня сзади и целует мою шею. Я прислоняюсь к нему и вдыхаю лесной аромат его геля для душа. Он держит меня, и мне сразу становится легче. Я полощу рот и достаю щетку для волос.

– Вино затуманило мою память, но, кажется, ты собирался о чем-то поговорить.

Он опирается бедром о раковину.

– Собирался.

– И? – я откладываю щетку для волос.

Я возбуждаюсь только от одного только взгляда на него. Ему следовало бы пойти одеться, потому мокрый после душа Тайер в одном полотенце – то еще зрелище.

– Хватит так на меня смотреть, – прищурившись, говорит он.

– Как – так? – Я облизываю губы. Я ничего не могу с собой поделать, меня тянет к нему, и горе заставляет меня еще больше хотеть, чтобы он обнял меня и полюбил.

– Как будто ты хочешь, чтобы я тебя трахнул.

Я вызывающе поднимаю подбородок.

– Может, и хочу.

Я не знаю, кто двигается первым, но я вдруг оказываюсь в его объятиях, его рука обхватывает мой затылок. Наши языки переплетаются, и он заталкивает меня в спальню. Он опускает меня на постель, и я тихо кричу, перестав ощущать тепло его тела. Он проверяет, заперта ли дверь, и возвращается ко мне.

– Боже, я чертовски тебя люблю! – рычит он и набрасывается на меня.

Некоторым приходится ждать такой любви всю жизнь. Я обрела ее в восемнадцать лет в лице своего ворчливого соседа-садовода, соседа-дровосека. На время наши пути разошлись, но нам было суждено снова оказаться здесь.

Я срываю с себя топик. Он жадно ласкает мою обнаженную грудь, наклоняется и берет в рот сначала один сосок, затем другой. Я разматываю полотенце, оно падает на пол, а я быстро хватаю его твердый член. Он тяжело дышит, стягивает мои трусики и кидает на пол. Его пальцы находят мой клитор.

– Да, здесь! – умоляю я, двигая бедрами.

Он продолжает ласкать меня так, как я хочу, а я глажу его член.

– Хочу внутрь тебя! – умоляет он. – Иначе кончу прямо так.

Я направляю его член в свою киску, и он жадно погружается внутрь. Он со стоном откидывает голову назад, и мне жутко нравятся звуки, которые он издает. Это так возбуждает – слышать, какое удовольствие он получает от моего тела!

Мои ногти впиваются в его ягодицы, подстегивая его. Все происходит быстро и жестко, и мне это нравится.

– Блядь, детка! – стонет он, крепче сжимая мои бедра. – Ты так крепко обхватываешь мой член!

Он встает у края кровати, за ноги подтягивает меня ближе к себе и приподнимает мои бедра. Смена позиции – это все, что мне нужно, чтобы содрогнуться от оргазма. Он сильнее и быстрее двигает бедрами, пока не изливается внутрь меня. Он падает на меня сверху, удерживая свой вес руками по обе стороны моей головы.

– Я люблю тебя, – шепчет он мне на ухо. – Я люблю тебя без