Соседкины проблемы в наследство - Наталья Ботина

— Как Иван Степанович? Ему лучше?

Медсестра бросила недовольный взгляд на любопытную больную и нехотя ответила:

— Значительно лучше.

Ободренная таким ответом Натка без стеснения вошла в палату.

Постояла немного у постели, наблюдая, как он дышит. Если честно, она не знала, как должно проявляться улучшение состояния тяжелого больного. Он все так же был подключен к аппарату искусственной вентиляции легких, из-под ключицы торчал катетер, от которой тянулись прозрачные трубки капельницы, и все так же медленно капало лекарство. От груди старика тянулись несколько проводков и заканчивались у небольшого прибора с темным экраном.

— Привет, дедуля! — негромко, но бодро поздоровалась она со стариком, как будто он мог ее слышать, — это опять я. Ты уж извини, но я знаю, что эта Юлия вовсе не твоя дочь. Что же она от тебя хочет?… Но ты не волнуйся, это мы все равно выясним… Дед, ты давай держись. Чего это ты умирать вздумал? Подумаешь, машина на него наехала! На меня тоже наехала, так я ведь ничего…

Натка разговаривала вслух и одновременно поправляла простынь и одеяло. Но вдруг ее рука нащупала одну штучку, о предназначении которой она догадывалась. Индикатор должен был быть прикреплен к груди больного, и записывать показания работы сердца. Но почему-то это индикатор, как и все остальные, лежал рядом с больным, а не был прикреплен к определенному участку груди на уровне сердца. Тут Натка увидела, что экран прибора, где должна непрерывно отражаться работа сердца в виде электрокардиограммы, выключен. Она заметила также, что аппарат искусственной вентиляции легких работает не в таком ритме, как работал раньше. Все включатели стояли на отметке «минимум». Сначала она решила, что это и есть улучшение состояния больного, когда участие искусственных аппаратов в жизнедеятельности больного постепенно снижается до минимума, но тут она взглянула на лицо старика. Оно стало синюшного оттенка, а лекарство в капельнице перестало капать совсем.

Пулей она выскочила из палаты и бросилась к дежурной медсестре. Та мирно беседовала с Виктором, Наткиным охранником и кокетливо ему улыбалась.

— Скорей! Сюда! — позвала Наталья, — Здесь что-то не так!

Медсестра, тут же сбросив с лица игривость, поспешила на зов. Секунды ей хватило, чтобы оценить ситуацию. Она быстро восстановила работу приборов. Тот, что отражал работу сердца, жалобно запищал, на его мониторе поползла почти прямая линия с редкими не очень крутыми изгибами. Пока медсестра включала приборы, Натка успела сбегать за врачом. Тот отдал распоряжения, строго приказал всем посторонним выйти из палаты и приступил к реанимационным мероприятиям. Вокруг Худорожкова началась суета, именно такая, какую Натка представляла, судя по фильмам про врачей. А еще через некоторое время все успокоилось, и жизнь травматологического отделения потекла в привычном режиме. Медикам удалось восстановить работу сердца старика. Цвет его лица вновь приобрел бледно-розовый оттенок, но сам он оставался все так же, неподвижен.

— Чертовщина какая-то, — возмущался врач, после того, как самое страшное было уже позади, — какой идиот убавил давление воздуха до минимума? Если бы Наталья Анатольевна вовремя не вошла в палату, через пять минут было бы уже поздно, — отчитывал он медсестру, которая, по его мнению, допустила халатность, — А следить за приборами — это ваша обязанность… У больного только-только стала отмечаться положительная динамика, а тут такое!..

— Я ничего не отключала, честное слово, — оправдывалась девушка.

— По-вашему дед сам у себя все отключил? Еще раз такое повториться — уволю. Так и знай.

Натка слушала, как врач устраивает «разгон» и искренне сочувствовала девушке. Она теперь точно знала, что дежурная сестра не виновата. Не зря она не смогла узнать медсестру, вышедшую из палаты старика за минуту до Наткиного визита. И злой взгляд, и недовольный ответ, все встало на свои места и легко объяснялось. Но Ната решила, не стоит пугать раньше времени персонал отделения, надеясь, что Юля, а это была именно она, Натка теперь в этом не сомневалась, вряд ли рискнет еще раз появиться на месте неудавшегося преступления.

Первый порыв был позвонить мне и все рассказать, но она знала, что мы с Андреем отправились в квартиру старика искать какие-то доказательства преступной деятельности Юли и ее дружка Мирона. Понимая всю серьезность операции, она решила не торопиться.

— Я думала, дождусь, когда ты сама мне позвонишь, вот тогда и собиралась все рассказать, — оправдывалась подруга, — тем более все ведь обошлось. А когда суета вокруг Худорожкова закончилась, я пошла к себе в палату, прилегла и заснула.

— А Виктор где был в это время? — возмутилась я, поняв, что Натку сонную похитили прямо с больничной койки.

— Не знаю, вроде как всегда, с дежурной медсестрой трепался.

— Эти сволочи, наверное, тебе что-то вкололи, — предположила я, вспоминая, как прислушивалась к ее слабому дыханию, холодела от одной мысли, что Натка так и не очнется.

— Да, укол я тоже помню, в ногу. Только это мне во сне снилось, будто меня змея укусила. Или оса, — сомнение отразилось на ее лице, — не могу точно вспомнить. Голова трещит.

Моя многострадальная голова тоже напоминала о себе, все-таки по ней вчера не раз стучали нехорошие парни. О раненой руке и вывихнутой ноге и говорить нечего. Я постаралась не обращать на такие «мелочи» внимание, тем более, что нам предстояло подумать о своей дальнейшей безопасности, если, конечно это слово применительно было к той ситуации, в которой находились мы с Наткой. Но моя дорогая подруга была рядом со мой, и уже это обстоятельство внушало некоторую надежду.

Глава 33

— Так. Ладно, давай думать, как будем выкручиваться. Эти сволочи, наверное, еще спят и в ус не дуют, что нас уже двое. Мы им покажем! — Натка решительно поднялась и уже расхаживала по сараю, примеряя в руках то вилы, то грабли, — Вот это тоже может пригодиться, — она достала серп и взмахнула им в воздухе, — Не подходи! Башку снесу! — прорепетировала она сцену самообороны.

Я невольно рассмеялась. Натка везде оставалась сама собой. Никакие катаклизмы не могли лишить ее оптимизма.

— Ты давай тоже поднимайся, занимай позицию. Они не должны застать нас врасплох. Мы будем во всеоружии! Иди сюда. Будешь стоять вот здесь с пустым ведром в руках. Первый, кто войдет, получит железный колпак. Потом ты делаешь ему подножку, он падает, тут я ему поддам этой штукой, — она продемонстрировала увесистую деревянную дубину.

Натка двигалась по сараю, словно по сцене, расставляя все на свои места, объясняя каждую мизансцену. Я как завороженная наблюдала за подругой и восхищалась ее решительности и умению предвидеть каждый шаг «актеров». Правда спектакль, который мы собирались сыграть, будет проходить без зрителей и бурных оваций, но зато награда за него — жизнь.

На секунду, переводя дух, Натка выглянула в окошко, внимательным взглядом окинула двор и спросила:

— Ты не знаешь, где у них тут гараж?

Я отрицательно покачала головой.

— А зачем нам? — не смогла я уловить ход Наткиных мыслей.

— А как же? Нам ведь надо как-то выбираться из этого логова. Мы ведь не можем их убить. Мы должны их оглушить, и пока они приходят в себя, мы уедем на их машине.

— А зачем нам гараж? — я никак не могла взять в толк, что Натка задумала.

— Тань, ну ты чего? Совсем соображать перестала? Где мы с тобой машину должны взять? Или думаешь, они нам ее к крылечку подгонят? — Натка в нетерпении всплеснула руками, вернее одной, вторая покоилась в гипсе, — Пока я завожу машину, ты тихонечко доковыляешь до ворот и откроешь их, я выеду из гаража, подберу тебя, и только они нас и видели, — очень довольная собой закончила она.

Я в это время тоже подошла к окну и выглянула. В недоумении я уставилась на пустой двор.

— Где же этот чертов гараж? — продолжала рассуждать Натка, — Отсюда ни черта не видно. Может он там, за домом? — предположила она.

Я молча хлопала глазами, пытаясь сообразить, что меня так смущает, и, наконец, поняла.

— Натка, нет здесь никакого гаража! И бандитов, похоже, нет!

— С чего ты взяла? — уставилась на меня подруга.

— А с того! Смотри, видишь, пусто!?

— Ну? И что?

— А вчера здесь машина стояла. Черная такая, с леопардом, а вон там мотоцикл был.

Я указала место, где вчера мы с Андреем видели транспорт Мотыля.

— А сегодня их нет, — я радостно посмотрела на Натку.

Та недоверчиво глянула на меня, потом снова выглянула в окно, протерла кулаком глаза, словно стирая занавес, за которым могла таиться реальность и снова уставилась на пустой двор.

— Сбежали! Даже ворота за собой не потрудились закрыть, — воскликнула она, наконец, — Вот здорово! А с чего бы это?