Соседкины проблемы в наследство - Наталья Ботина

— Вот уродка неуклюжая! — ругала я сама себя, виновато поглядывая на Андрея.

— Зачем ты так себя? — успокаивающе отозвался он.

— А как же? Не упади я там, на лестнице в переходе, может быть, нам удалось бы убежать.

Оказалось, что Андрей думал совсем по-другому. Конечно, ему было страшно жаль меня. Он выразил готовность сам терпеть за меня муки, которые доставляли мне мои травмы. Но он с благодарностью вспомнил, как я, не в силах самостоятельно идти, страдала, а он в это время успел спрятать чемодан с документами и деньгами.

— Подумай сама, бандиты все равно настигли бы нас, ведь они были на колесах и притом вооружены. Но тогда бы они без проблем получили в свои руки тот чемодан, и оставлять в живых ненужных свидетелей им было бы совсем не обязательно и даже опасно. Так что твоя неуклюжесть сыграла нам на руку. Если бы ты не упала, мы бы в тот момент не догадались спрятать документы. А так у нас есть немного форы: пока они не получат деньги и, главное, документы, убивать нас поостерегутся.

Поразмыслив над тем, что говорил Андрей, я немного успокоилась и даже перестала себя корить.

— Давай лучше посмотрим, что с твоей ногой, — заботливо предложил он.

Аккуратно, стараясь не делать лишних движений, Андрей стянул с моей больной ноги сапог. Я в это время, что было сил, закусила губу и сжала кулаки. Вернее кулак. Раненая рука не слушалась.

— Так. Все ясно, вывих голеностопа. Надо вправлять, — в голосе послышалось сострадание, перемешанное с неизбежностью.

— А как? — чуть не плача от страха прошептала я, — Ты умеешь?

— Это очень больно, — предупредил он, — ты будешь кричать.

— Я не буду, — слабо пообещала я.

— Ты не сможешь, — возразил он, — мужики не выдерживают, а ты тем более.

Он признался, что в жизни ему несколько раз приходилось вправлять вывихи, полученные коллегами или его подопечными на тренировках. Этому учили его в институте физкультуры. Но он боялся, что я не выдержу и закричу, привлекая тем самым внимание Мотыля.

— Давай просто перетянем потуже до лучших времен, авось они наступят, — проговорил он не очень оптимистично.

— Вправляй, — не желая быть обузой в такой ответственный момент, решительно приказала я, — Я буду терпеть.

С этими словами я закусила рукав пальто и зажмурила глаза так сильно, что голова моя затряслась от напряжения.

Андрей хотел возразить, видимо, понимая, что я переоцениваю свои силы, но, видя, как решительно я настроена, не посмел. Он присел возле меня поудобнее, обеими руками взялся за ногу, наверное, мысленно попросил себе благословения и изо всех сил дернул ногу на себя, а потом в сторону. Сустав щелкнул и вернулся в правильную позицию.

Нога приняла прежний вид, стопа больше не была неестественно выгнута вовнутрь. Андрей невольно залюбовался моей ногой и нежно погладил больное место. Думаю, он бы с удовольствием поцеловал ее, если бы обстановка располагала к такой нежности.

Только я всего этого уже видеть не могла. Да и силой мужества похвастать, тоже не получилось. Я была в обмороке. Андрей не стал хлестать меня по щекам, приводя в чувство. Он лишь аккуратно поправил мою голову, подложив под нее свою куртку, и занялся раной на руке. Выяснилось, что сама по себе рана была не опасна, но, сколько я потеряла крови, никто не знал, да и обработки рана требовала немедленной, иначе был большой риск заражения крови.

Пока я была без сознания, он воспользовался самоваром, стоящим здесь же на столе. К счастью в нем была еще теплая кипяченая вода, промыл мою рану, а в качестве перевязочного материала использовал чистую накрахмаленную салфетку, оказавшуюся под рукой. Он накрыл чистой салфеткой рану и забинтовал старым бинтом, отбросив грязную его часть. Когда он уже заканчивал перевязку, я негромко застонала, приходя в себя. Андрей нежно чмокнул меня в нос, и я тут же открыла глаза.

— Где я? — испуганно спросила.

— Все нормально, ты умница! Как нога?

— Ноет, — недолго прислушиваясь к своим ощущениям, созналась я.

— Ничего, это нормально.

Остатком грязного бинта он наложил тугую повязку на больной сустав и помог мне надеть сапог. Я скрипела зубами от боли, но не издала ни звука. Я чувствовала, Андрей был просто восхищен моим мужеством, но постеснялся еще раз похвалить. Лишь сдержанно улыбался.

— Вот так-то лучше, — приговаривал он, — теперь давай думать, как будем выбираться отсюда.

Он помог мне подняться. Усадил на деревянный пристенок, выполняющий роль скамейки, а может даже лежанки, по всему периметру комнаты. Сам решил узнать, куда ведет вторая дверь, которая совершенно точно была не заперта и даже приоткрыта. Он скрылся за дверью, а спустя минуту вернулся разочарованный.

— Там сауна и душ, — доложил он, — ни одного окна.

— Что же делать? — я, как могла, сдерживалась, чтобы не показать свой страх, граничащий с паникой, — Как нам отсюда выйти?

— Придется как все, через дверь, — невесело пошутил Андрей, он хотел приободрить меня, но пока у него это плохо получалось.

Он достал отмычку, которой уже пользовался сегодня, и принялся открывать замок. Очень скоро у него это получилось. Дверь бесшумно открылась, и звук музыки стал еще громче.

— Сиди тихо, — предупредил он меня и, стараясь шагать бесшумно, пошел в сторону, откуда доносилась музыка.

Но я, не в силах перебороть свой страх, тихонько последовала за ним, надеясь в нужный момент оказаться рядом. Поэтому своими глазами видела все, что происходило в доме минутой позже.

Подонок-меломан, молодой парень, тот самый мотоциклист, что был вместе с Мироном в «Водолее», когда мы с Андреем вычисляли Мирона, Мотыль, как называл его второй бандит, наслаждаясь музыкой, совершенно забыл, зачем его здесь оставили. Он сидел на диване, вольготно раскинув руки вдоль спинки, а ноги закинув на журнальный столик, и пялился в телевизор. Часы на стене над его головой показывали три часа ночи. Он покачивался в такт музыки и даже подпевал, наслаждаясь этим занятием и не замечая ничего вокруг.

— Что же тебе не спится? — зловеще спросил Андрей и вышел из укрытия, — Сам не спишь и другим не даешь, музыку-то выключи.

В первое мгновение Мотыль никак не отреагировал. Продолжая сидеть, вскользь глянул на вошедшего и остался безучастным. Но в следующую секунду вновь посмотрел на Андрея, спохватился, соскочил. Его мысли, по всей видимости, не поспевали за действиями, потому что он пытался вскочить на ноги, так и не убрав их со столика. При первом взгляде в сторону Андрея он, вероятно, принял его за своего товарища, а когда понял, что жестоко ошибся, страшно испугался. Он дергался и никак не мог подняться на ноги. Андрей твердым шагом подошел близко к парню. От дикого страха глаза Мотыля стали похожи на шарики от пинг-понга, готовые вот-вот вырваться наружу. Андрей взял его за грудки и рывком поднял с дивана. Парень от страха заскулил как шелудивый пес и попытался вырваться. Андрей с размаху ударил его кулаком в живот. Тот охнул и зажмурился, согнуться пополам Андрей ему не дал. Но тот от боли подогнул колени и почти повис у Андрея на руке. Невольно Андрею пришлось наклониться вместе с ним и ослабить хватку. Тогда Мотыль резко дернулся и толкнул Андрея, тот запнулся за журнальный столик и повалился назад. Этого замешательства хватило парню, чтобы вырваться из рук обидчика и занять более выгодную позицию. Он успел схватить стеклянную бутылку за горлышко и лихорадочно оглядывался по сторонам, в поисках твердого предмета, о который можно разбить бутылку и превратить ее в реально опасное оружие. К счастью для Андрея такого предмета в поле зрения Мотыля не оказалось, поэтому он размахивал бутылкой, словно вицей, как это делают когда отмахиваются от назойливой мошкары. Андрей перевалился через столик, легко вскочил на ноги и вновь бросился на парня. В прыжке он выбросил вперед ногу и выбил из рук парня бутылку, та упала на мягкий пушистый ковер и даже не разбилась. Следующий удар ногой пришелся Мотылю в подбородок. Его отбросило к стене. По ней же он плавно сполз вниз, безвольно опустив голову на грудь. Андрей, восстанавливая на ходу дыхание, подошел к парню.

Я наблюдала за всем происходящим из-за угла, зажмуриваясь каждый раз, когда кто-то из борющихся собирался нанести другому удар. Когда, наконец, поняла, что добро все-таки победило зло, облегченно выдохнула, но из укрытия выходить не спешила. Мотыль еще представлял собой кое-какую опасность, и я не хотела лишний раз отвлекать внимание Андрея на себя.

— Пульс есть, зрачки реагируют, значит живой, — сказал он вслух, проверив рефлексы поверженного противника.

Еще недавно точно так же Мотыль проверял самого Андрея.

— Как все быстротечно, — вздохнул Андрей, сетуя неизвестно на что.

Он достал из кармана жгут и связал парню руки за спиной. Чтобы связать ноги, ему пришлось вынуть ремень из брюк Мотыля.