Безупречная жена - Стефани Лоуренс

Танец закончился, она присела в заключительном реверансе и, выпрямившись, встретила сияющий взгляд мистера Хемминга.

– Как замечательно было танцевать с вами, мисс Мэннеринг! – Он галантно предложил ей руку. – Я надеюсь, вы станете посещать все предстоящие балы и праздники?

– Полагаю, я приму в них участие. – Антония оперлась на его руку, и он повел ее прямиком к камину.

– А вы уже видели мраморные статуи лорда Элджина? По моему скромному мнению, их вполне стоит посмотреть.

Антония уже собралась ему ответить, но тут к ним присоединился знакомый мистера Хемминга – мистер Каррутерс. Когда их представили друг другу, тот витиевато расшаркался. В течение следующей минуты к ним примкнуло еще двое – сэр Фредерик Смолвуд и мистер Рили. Не успела Антония и глазом моргнуть, как оказалась окруженной группой джентльменов. Все они принялись весело болтать, потом она станцевала кадриль с сэром Фредериком и заключительный котильон с мистером Каррутерсом. Мистер Рили умолял, чтобы Антония узнала его при их следующей встрече.

Гости начали расходиться. Вынырнувший словно из ниоткуда Джеффри сообщил, что Генриетта уже хочет домой. Антония вежливо извинилась перед своими кавалерами и грациозно удалилась.

Удобно устроив Генриетту на сиденье экипажа и укутав в запасные шали, Антония с несказанным облегчением откинулась на подушки и принялась размышлять над увиденным.

– Тетушка, – спросила она, когда экипаж загрохотал по мостовой, – а у женатых мужчин принято сопровождать жен на такие приемы?

Генриетта презрительно фыркнула:

– Ты, должно быть, заприметила Моггсов? Ничего удивительного – эта парочка нежно воркующих голубков сразу привлекает внимание. – По ее тону было понятно, что дам старшего возраста эта чета не слишком впечатляет. – На твой вопрос отвечу так – нет, это, как правило, не в обычае. Мало того что Джерард Моггс откровенно теряет разум из-за своей жены, она к тому же еще и в интересном положении, так что, я полагаю, к ним следует относиться снисходительно.

Антония кивнула, теперь она видела Моггсов в их истинном свете.

– На самом деле это очень деликатный вопрос – насколько допустимо супругам проявлять внимание друг к другу на людях, – заговорила в темноте Генриетта, и ее голос почти полностью заглушал веселый стук колес экипажа. – Конечно, он не так часто поднимается, ведь джентльмены таковы, какие они есть. Всеми силами держатся за свои клубы и обеды. Большинство из них, впрочем, появляется изредка на самых пышных балах и приемах, чтобы мимоходом кивнуть своим женам. И все-таки общее мнение таково, что, по крайней мере, в Лондоне супружеские пары ведут светскую жизнь отдельно, каждый согласно собственному календарю. – Она взбила свои шали. – Это, конечно, удерживает от того, чтобы открыто выражать свои чувства на публике.

Все сомнения по поводу взгляда тети на поведение Моггсов рассеялись. Антония нетерпеливо заерзала на сиденье.

– Я считала, что джентльмены часто сопровождают дам на всяческие светские мероприятия.

– Разумеется. – Генриетта сладко зевнула. – Но эта обязанность ложится в основном на неженатых мужчин, убежденных холостяков или еще не пойманных в сети брака счастливцев. Лишь изредка замужняя дама может рассчитывать, что муж возьмется ее сопровождать – и только если он сам пожелает посетить данное торжество.

Тень внутри экипажа скрыла помрачневшее лицо Антонии. Ее радость от совместных поездок с Филиппом, их искренний смех, то несомненное удовольствие, которое она испытывала в его обществе, – неужели все это исчезнет, стоит им повенчаться? Уйдет в прошлое, чтобы больше никогда не вернуться? Тогда для чего люди женятся, если брак мешает мужу проводить время в обществе жены?

Экипаж завернул за угол и покатил по Гросвенорсквер. Джеффри зашевелился в своем углу. Как только они подъехали к дому Рутвенов, он мгновенно выпрыгнул наружу, с трудом подавляя зевоту. Вместе с Антонией они высадили Генриетту из экипажа и помогли ей взойти на крыльцо, где Карринг уже ждал их у широко распахнутых дверей.

Позади него в ярко освещенном холле Антония увидела Филиппа. Когда они вошли, он шагнул навстречу:

– Приятный был вечер?

Вопрос адресовался Антонии, но Джеффри ее опередил.

– Да, в общем-то скука смертная, – ответил он, подавляя очередной зевок. – Ничего интересного, кроме разве что тети-дракона у одной богатой невесты. Она и вправду выглядит словно горгона.

– Неужели? – удивленно поднял брови Филипп.

– Истинно так, – уверил его Джеффри. – Все, я иду спать.

– В таком случае, – ткнула его под ребра Генриетта, – ты можешь отвести меня наверх. – Она обернулась: – Карринг, немедленно пришлите ко мне Трент.

– Сию секунду, миледи, – низко поклонился Карринг. Антония, стоя рядом с Филиппом, проводила взглядом брата и тетушку.

– Зайдем в библиотеку. – Слова Филиппа и его рука, опустившаяся ей на локоть, заставила Антонию повернуться к нему. – Много было танцев?

После их отъезда Филипп тоже вышел из дому, подавляя нелепое желание отправиться с ними, вместо того чтобы встретиться с Хьюго и тесной компанией их общих приятелей в Бруксе. Все вместе они двинулись в Будлз, а потом в одно закрытое для широкой публики заведение на Пэлл-Мэлл. Но Филиппу было слишком тревожно, он никак не мог сосредоточиться на игре. В конце концов он сослался на какие-то дела и вернулся домой, где принялся ленивыми шагами мерить пол библиотеки.

– Два котильона и кадриль. – Антония, повинуясь его настойчивости, прошла с ним в библиотеку. Филипп закрыл за ними дверь.

– И вы все их танцевали?

– Да.

Он остановился рядом с одним из кресел с подголовником, стоявшим у старинного камина, где весело пылало оранжевое пламя. Антония села, зашелестев юбками. Филипп некоторое время молча смотрел на нее.

– Хотите что-нибудь выпить на ночь?

Антония задержала на нем взгляд, потом с улыбкой покачала головой. Но Филиппа это не обмануло.

– В чем дело? – Ее улыбка напомнила ему о той неугомонной девчонке, какой она была когда-то.

– Вообще-то, – сказала она, и в глазах ее заплясали озорные огоньки, – я страшно хочу стаканчик теплого молока, но даже представить себе не могу, как отреагирует Карринг на такую просьбу.

– Так уж и не можете? – медленно вздернул брови Филипп. Повернувшись, он прошел через комнату к шнурку колокольчика.

– Филипп! – встрепенулась Антония.

Филипп махнул рукой:

– Я всего лишь возвращаю старый долг. – Вернувшись, он сел в кресло напротив Антонии.

Вошел Карринг, массивный и торжественный:

– Вы звонили, милорд?

– Да. – Лицо Филиппа было абсолютно непроницаемо. – Мисс Мэннеринг желает выпить на ночь стаканчик теплого молока.