Ученик Рун (СИ) - Якубович Александр

— Ого! — выдохнули ребята, во все глаза наблюдая за тем, как растворяется магическая печать.

— Лучше бы полено помог расколоть, — фыркнул Гран, — я его уже минут пять развалить не могу.

Я проследил за взглядом рыжего и увидел полено аж с тремя мощными суками. Да, такое точно непросто взять даже острым топором, не говоря о колуне…

— Так это, я еще не умею, — ответил я Грану под внимательными взглядами остальной шайки.

Рыжий опять фыркнул.

— Не умеешь или не хочешь? И что ты за маг такой, что первых рун не знает?

На это мне ответить было нечего. Осиор обучил меня защите, потому что я освоил дикие руны Ур и Нид, сейчас показал лечение… А об атакующих печатях речи пока еще даже не шло, хотя они находились в самом начале рунного ряда.

Вместо ответа лопоухому я передал ребятам сверток с гостинцами. Рубахи, штаны, две пары башмаков — я достал и свои старые, которые пылились под кроватью. Принес я и две фунтовые буханки хлеба, что положил в небольшую котомку мне Ирман. Там же был круг копченой колбасы — настоящей, из мяса, а не кровяной — и небольшая стопочка медовых сот.

От такого богатства ребята буквально потеряли дар речи, а при виде колбасы даже Гран перестал колоть дрова и подтянулся к остальной шайке.

— Это Ирман передал, — сказал я, показывая на угощения, — и сказал вам, Невер и Сопля, заглядывать к нему. Работа–то никуда не делась, когда я учеником стал. Вы придете?

Младшие, которые в это время пожирали глазами и свежий хлеб, и колбасу, только утвердительно закивали, да так активно, что я побоялся, что у них отвалятся головы.

— Конечно придем, Рей, конечно! — уверил меня Невер.

Но гостинцы гостинцами, а работу доделать надо. Как–то незаметно я втянулся в дела шайки, помогая ребятам. К своему удивлению я заметил, насколько окреп за время, прожитое с учителем; то, что раньше казалось тяжелой работой, сейчас давалось мне довольно легко, без надрыва. Я отъелся, стал сильнее, начал раздаваться в плечах. Да и ежедневная помощь Ирману не давала мне заплыть жиром. Так что в какой–то момент Гран передал мне колун, которым я быстро развалил оставшиеся бревна на дрова, а сам лопоухий помог младшим с водой и уборкой.

Через некоторое время вышла и Рига, неся котелок с похлебкой из рыбной требухи, которая оказалась очень кстати к принесенному мною хлебу и колбасе. Когда ребята, довольные, в обновках, доели, я попрощался с бандой, пообещав еще заглянуть к ним на рынок или так же, вечером к Риге, а сам двинул к задней двери в трактир. Сегодня я планировал поговорить и с господином Кнассом.

— А чего ты через заднюю дверь? — удивилась кухарка. — Иди, зайди как человек!

Я только молча кивнул, пришлось обходить трактир.

Сейчас внутри было многолюднее. Посетители — в основном местные грузчики — о чем–то галдели, слышались пьяные вскрики, а компания у стены фальшиво горланила какую–то моряцкую песню о родных берегах.

Быстро проскользнув через зал, я устроился за тем самым небольшим столиком. Буквально через минуту перед моим носом встал небольшой кувшин с сидром и пара стаканчиков, что принесла Марта. Удивительно, но девушка даже улыбнулась мне, будто бы это не она во время бури предлагала мне пойти и отобрать еду у свиней. Впрочем, это, казалось, было так давно, что я об этом даже и не вспомнил, а просто улыбнулся дочери кухарки в ответ.

Еще через некоторое время за столиком появился и сам хозяин трактира, господин Кнасс.

— Ну здравствуй, Рей! — громко, почти крича, поприветствовал меня трактирщик. — Эй! Смотрите все, кто к старику Кнассу захаживает! Ученик поясного магика! Рей!

По залу прокатился в целом одобрительный гул, но была и пара комментариев о том, где этих самых магиков видали.

— Ну что, хорошие вести принес, парень? — хитро спросил Кнасс, наливая себе сидра.

Я, памятуя, как вел себя Осиор, немного помолчал, для важности, чтобы не выдать своей радости. А потом сказал:

— Да, господин Кнасс, вести хорошие. Мой учитель пусть и посомневался, но разрешил мне попрактиковаться в магии Ур на вашем добре. Так сказать, извлечь пользу для всех, — глаза трактирщика алчно блеснули, так что я быстро добавил немного горечи в свои слова, — но только при условии, что меня не будут обижать с оплатой, пусть я и ученик. Понимаете?

Радости у трактирщика поубавилось, но по хитрому усатому лицу Кнасса я видел, что он все равно обует меня по полной, как говаривал Ирман. Ну и ладно, в любом случае за укрепление обручей на бочках я планировал просить не меньше двух серебрушек за штуку, а за печку — все десять. То есть трактирщику придется раскошелиться минимум на полновесный серебряный, а то и положить сверху десяток мелких монет. Все зависит от того, сколько бочек требуют моего внимания.

— Отлично, отлично! — выдавил Кнасс. — Когда сможешь приступить? А то знаешь, парень, печка совсем плоха, бочки–то потерпят, не укатятся. Из погреба–то! А вот печка да…

— Завтра могу прийти, — спокойно ответил я. — В обед, когда людей поменьше будет, нормально?

— Отлично! — воскликнул Кнасс. — Отлично! Ну, тогда отдыхай, старый Кнасс угощает! — трактирщик подвинул ко мне кувшин с сидром, — Марта! Тащи ушей и кровянки гостю! И хлеба!

С ребятами я не ел — зачем? — так что сейчас от угощения не отказывался.

Быть магом мне нравилось все больше и больше, а когда к столу подошла улыбающаяся Марта с косой, перекинутой на пышную грудь, я окончательно понял, что моя жизнь изменилась. Потому что дочь кухарки улыбалась так только, когда видела Финна и никогда раньше — мне.

С самого утра следующего дня я только и думал о том, как пойду в трактир чинить печку, чем навлек на себя недовольство учителя.

— Рей! Хватит витать в облаках! Уже третья печать разваливается! Соберись! — прикрикнул на меня Осиор.

С желтыми рунами сегодня на самом деле не клеилось, и колдовал я из рук вон плохо. Вот, я создаю очередной контур, пытаюсь поместить в него руну Эо, но печать приходит в движение и рассыпается еще до того, как я успеваю напитать ее магической силой.

— Отвратительно! Да что с тобой такое сегодня?! — воскликнул учитель.

— Извините, — потупился я, чувствуя, что на самом деле недостаточно внимателен, — просто сегодня в обед я договорился с господином Кнассом, что приду печку латать, вот и…

Учитель моментально успокоился, поняв причину моей утренней расхлябанности.

— Нервничаешь? — участливо спросил поясной маг.

Я только кивнул головой. Конечно же нервничаю! А если у меня не получится? Может, стоило бы подождать, когда я попрактикуюсь на стенах форта и с другими делами управы, а потом уже браться за печку? А если не получится?

Осиор же только хмыкнул, покачав головой:

— Быстро ты, Рей, но я уверен, что ты справишься. Давай тогда уж печати Ур повторим! Если ты сегодня целителем быть не способен…

И отправил прямо мне в ноги магическое лезвие, причем достаточно большое! Недели тренировок не прошли даром. Печать Ур я создал почти моментально, причем достаточных размеров, чтобы она полностью погасила заклинание учителя. А потом и следующее, и следующее.

— Ну, хоть защиту колдовать не разучился, и то хорошо! — удовлетворенно заметил Осиор. — Пойдем, попьем чаю.

Это «пойдем, попьем чаю» было сигналом к тому, что на сегодня магические занятия окончены. Рано, до полудня было не меньше часа.

Но перечить учителю я не стал, потому что чувствовал, что толку от меня не слишком много, а в который раз повторять печати защиты сейчас смысла не было.

— Учитель, — обратился я к Осиору уже в кухне, — у меня есть вопрос.

— Задавай, — спокойно ответил Осиор, шевеля угли под чайником.

— Почему вы учите меня рунам исцеления, когда я еще не практиковал руны атаки? Они же раньше по ряду идут… — спросил я.

Слова Грана о том, что я какой–то неправильный маг засели в голове и этот вопрос метался в моем мозгу наравне с мыслями о печке в трактире.

Сначала поясной маг ничего не ответил, будто размышляя над тем, что должен мне сказать. Я терпеливо ждал, чувствуя, что затронул не самую простую тему.