Ученик Рун (СИ) - Якубович Александр

Так что я еще раз подбросил кошель в руке и, поймав мешочек из грубой кожи в воздухе, будто повторяя за Осиором, бодро поднялся со своего места.

Решено. Раз учитель дал мне выходной и денег, то я иду в город.

Глава 14. Звон монеток

Не знаю, было это дел рук учителя, либо же просто повезло, но погода выдалась просто отличная.

Я уверенно шагал по улицам верхнего города, абсолютно не боясь быть остановленным стражей или кем–то из взрослых. Сейчас я был полноправным горожанином, и хотя я не успел привыкнуть к этому чувству причастности к новой для себя группе, но оно мне нравилось. Было относительно спокойно и безопасно. И лавочники не косят глаз, когда ты подходишь к их лотку, а улыбаются и спрашивают, смотрю ли я что для себя, а может для моего уважаемого учителя? И прохожие не морщат нос от одного твоего вида, а страже вообще нет до тебя дела.

Я чувствовал себя озаренным светом Осиора, но не обжигающим Маном, а именно сиянием мощи поясного мага, ведь толика уважения к достижениям и статусу моего учителя перепадала теперь и мне.

Впрочем, довольно быстро повадки уличного бродяги дали о себе знать. Я сошел с центра улицы, прижавшись к стенам, контролировал взглядом окружающее пространство и вообще, старался не слишком привлекать к себе внимание. Но когда идешь в серой мантии с медным кольцом ученика мага на груди, не привлекать к себе внимание — дело непростое.

На рынке была такая толчея, что я решил сначала зайти к Риге, спросить, как дела у ребят, не было ли драк и все в подобном духе. Кухарка подкармливала сразу несколько шаек беспризорников, так что если надо были выяснить, что творится на этой стороне жизни Нипса, то лучше человека не найти. Ну, кроме воров, само собой.

Сначала я воображал, как подойду к заднему двору в своей мантии, как удивится кухарка моему жетону, как будет спрашивать, чему я уже научился. Может, покажу пару печатей, а чего нет? Учитель запрещает мне пользоваться дикими рунами, ведь они постоянно тянут силы и Осиор боится, что я могу себя пережечь. С печатями же все проще и понятнее, да и свой предел я нащупал: десяток полноразмерных и три дюжины мелких заклинаний подряд. А после — начинала кружиться голова, да так, что я чуть не валюсь с ног. Этот эффект учитель называл магическим истощением.

«Каждый раз, когда ты создаешь печать, ты пропускаешь через свои каналы разлитую вокруг силу и направляешь в контуры! А как ты знаешь, каналы эти — вполне разрушимы! Так что достиг предела — восстановись!», — любил повторять поясной маг каждый раз, когда видел, что я начинаю бледнеть.

С другой стороны Осиор гонял меня, потому что магические каналы — что те мышцы. Конечно, сила и перспективы мага зависят от его изначального дара, но и магические способности можно было развивать. Постоянное колдовство, без надрыва и травм — вот прямой путь к поясу, а то и плащу. Учитель не сомневался, что жетон я получу довольно легко, причем не только по защите, но даже по поиску.

Но как только показались знакомые улочки и повороты — то есть до трактира оставалось не более пяти минут ходу — мое сердце стало колотиться от волнения. А что если Рига погонит меня? Магов многие недолюбливали, хотя бы за то, что свой статус они получали, что те аристократы — по удаче рождения таковыми, а не своим трудом. Даже самый слабый маг жил лучше лавочника или фермера, а уж те же гарнизонные колдуны вообще не знали нужды…

Так что к забору вокруг трактира я подбирался, будто тот вор. Заглянул внутрь, через щель в досках, убедился, что никого нет. Немного постоял в переулке, ожидая, что Рига выйдет покормить свиней или за дровами, но за добрых полчаса я увидел только того самого гадкого слугу, что без конца доносил хозяину заведения. Подойти к задней двери да постучаться? А что, если откроет этот мерзкий хлыщ?

Я мялся, стоя у забора и не знал, что мне делать. Поговорить с Ригой, показать ей свою мантию, жетон, поговорить об учителе и справиться о том, как там ребята — страсть как хотелось. Но с другой стороны я всего лишь ученик и нарываться на злобного полового, что погонит меня прочь, тоже желания было мало.

Решение пришло внезапно. Я вышел из переулка на улицу и заметил, как в трактир уверенно заходят несколько побитых жизнью грузчиков. И в этот момент я понял, что мне больше не нужно жаться на заднем дворе и выжидать, когда Рига выйдет выплеснуть помои.

Пытаясь справиться с гулко стучащим сердцем, я двинул ко входу в заведение. Уже была осень, стало холодать, так что мне пришлось толкнуть сбитую из грубых досок дверь, после чего я оказался в общем зале.

Тут было темно, пахло кислым пивом и таким же кислым, застарелым потом. По всему помещению стояло с дюжину прямоугольных столов с грубыми лавками на шестерых, а вдоль стен — такие же, но намного длиннее, на большие компании столы, способные вместить полтора десятка человек. Прямо напротив входа располагалась стойка, за которой можно было выпить пива или эля, сделать заказ или просто почесать языком с хозяином, что был на раздаче и разливе. Весь трактир освещался пятком старых масляных ламп, что висели под потолком на ржавых цепях.

Прямо сейчас, посреди дня, помещение было полупустое. Занято в лучшем случае пять небольших столов, да еще парочка завсегдатаев — это было видно по синим носам и щербатым улыбкам — терлись у стойки.

На секунду я замер у порога, но после выбрал себе стол поближе к выходу, аккуратно уселся за лавку и стал ждать. В кабаках и трактирах я никогда не был — а откуда у мелкого бродяги деньги на такую роскошь? — поэтому что мне делать дальше, я категорически не знал.

Так, молча, разглядывая посетителей, которые нет–нет, да бросали на меня взгляды, я просидел минут десять. Пока один из грузчиков, что сидел с коллегами в трех столах от меня, не поднял руку и не гаркнул на весь зал:

— Хозяин! Пива нам! Два кувшина!

Хорошо знакомый мне владелец трактира, господин Кнасс, мигом бросил слушать байку одного из пьяниц и повернулся к ряду бочек за спиной со вбитыми в них медными кранами.

— И давай свежего! Без кислятины! — добавил грузчик под смешки своих товарищей.

Что такого смешного было в просьбе принести свежего пива, я не знал. Видимо, какая–то местная шутка. Но уже через три минуты, как был сделан заказ, из–за стойки вынырнула Рига.

Обычно женщина работала на кухне, но я знал, что днем она и убиралась, и кормила свиней и работала на разносе, а становилась у плиты и печи только вечером, когда наблюдался наплыв клиентов.

Грузчик, заприметив рослую женщину, только хохотнул и попытался ущипнуть Ригу за зад, за что моментально получил по рукам.

— Спокойнее! А то стражу кликну! — угрожающе, как она умела, ответила кухарка.

В момент, когда Рига уже разворачивалась обратно к стойке, ее взгляд упал на мой столик. Сначала женщина не поняла, что тут забыл такой юнец, как я, а потом в ее глазах мелькнуло узнавание.

— Рей! — воскликнула Рига, подходя к моему столу. — Чего тут сидишь?!

— Да вот, учитель отпустил в город, повидаться пришел… — ответил я, густо краснея.

— Давай, ближе к стойке перебирайся, там есть хороший столик! Ты же ученик колдуна теперь? Того поясника, что Ракона к праотцам отправил?

Я утвердительно кивнул, после чего Рига только хмыкнула, поднимая меня за локоть.

— Пойдем, посидим! Угощу тебя…

— У меня есть деньги! — быстрее, чем следовало, воскликнул я. — Я закажу!

Рига только глянула на меня через плечо, а потом продолжила вести к тому самому столику.

Новое место было и чище, и светлее, и будто бы укрыто от чужих глаз. Вот только находилось у самого входа в кухню — поэтому Рига его и выбрала.

— Мы сюда особо никого не пускаем, только если постоянных, что не буянят и работать не мешают, — зачем–то пояснила женщина.

Как–то очень быстро меня усадили за маленький круглый столик, где поместятся в лучшем случае трое, после чего Рига крикнула: