Ученик Рун (СИ) - Якубович Александр

— Давай сюда, ставь. И да, булку я тоже съем, спасибо, — неискренне, механически сказал маг.

Я, стараясь не раздавить битое стекло в крошку, поставил поднос на освободившийся столик и быстро налил горячий отвар в приготовленную чашку, после чего протянул питье учителю. Осиор принял сосуд из моих рук, постоял, глядя куда–то в пустоту, а потом, не сделав и глотка, рухнул на кучу тряпок, которыми было завалено кресло.

— Учитель… Может я открою окно? Тут совсем нет воздуха… — сдерживая кашель, сказал я.

— Не надо, не трогай. Это помогает от боли, — остановил меня Осиор.

Слова мага звучали резко, даже с небольшой угрозой.

Маг сделал небольшой глоток из чашки, поморщился и, отставив питье в сторону, стал шарить по карманам мантии.

— Вот, — сказал маг, протягивая мне небольшой кусочек желто–коричневой, липкой грязи, что и была пыльцой желтоцвета, — положи в чаши. По чуть–чуть, немного. Главное, чтобы дым расходился равномерно…

Не смея ослушаться, я, едва не глотая слезы от страха за учителя, стал раскладывать отраву по чашам.

Сколько он так сидит? С самой дуэли? Полторы декады? Или прошло больше? Я откровенно потерял счет дням, но скоро праздник урожая — начало осени, так что довольно давно. Желтоцвет убивает волю, это известно доподлинно. Рабыни в публичных домах, где широко используется этот заморский дурман, уже через год работы становятся ни на что негодны, просто тени людей, что послушно выполняют приказы.

— Спокойнее, Рей, я в своем уме, — тихо, едва шевеля сухими губами, сказал Осиор, — просто так надо. Это моя цена.

— За что? — машинально спросил я, укладывая очередную порцию пыльцы в чашу с угольками.

— За магию, мальчик. Ты думаешь, я просто так боялся того, что ты пережжешь себя? Если ты надорвался, то потом любая попытка обратиться к тем рунам, что тебя покалечили… Любая попытка приведет тебя в такую комнату. Точнее, к тому, что ты будешь жевать это жменями, а то и сидеть над дымом, вдыхая полной грудью. Нет, Рей, не смотри так, я знаю, что делаю. Скоро, скоро станет легче… Где Ирман?

— Я говорил, в управе.

— В управе… — повторил за мной Осиор, будто пытался осознать, что это за место и где находится. — С рунами всегда надо быть осторожным, Рей. Всегда. Даже если тебе кажется, что ты познал их, они все равно…

Тут учитель закашлялся и, схватившись за чашку, сделал несколько глубоких глотков, осушив ее до дна. А потом просто вытянул перед собой руку, требуя налить ему еще.

Я быстро схватил чайничек и наполнил емкость до краев, после чего Осиор осушил и ее, устало откинувшись на тряпки.

— Когда Ирман вернется… Ладно, я сам с ним поговорю…

— Возьмите булку, учитель, — напомнил я Осиору про лакомство. — Вы очень любите мед. Он восстанавливает силы, сами говорили.

Маг только улыбнулся самыми уголками губ, но за куском сдобы потянулся. Даже откусил пару раз, с превеликим трудом проталкивая вязкие куски сквозь глотку в горло и запивая все это отваром.

— Да, Рей, ты прав, люблю. Спасибо что принес, — сказал маг и я понял, что мне пора.

Ведь я и так не должен был видеть то, что увидел.

Уже выходя из кабинета, я понял, насколько сильно у меня повело голову просто от десяти минут внутри. Будто лестница вот–вот прыгнет навстречу! И эта странная легкость по всему телу. А он сидит там уже который день!

Ирман нашел меня в ступоре, на кухне. Одного вдоха ядовитой сладости, что я принес на своей одежде из кабинета Осиора, было достаточно, чтобы слуга все понял.

— Я что тебе говорил, малец! Я что говорил! — взвился слуга. — Просто поставь чайник и жди меня! Ты чего поперся!

— Я просто занес учителю чай, раз уж тебя задержали в управе, Ирман, — дерзко ответил я.

Желтоцвет притуплял чувства, в том числе и чувство самосохранения. Ругаться со слугой не стоило.

— И что?! И что?! — кричал слуга.

— Занес чай, — все так же флегматично продолжил я. — С булкой и медом. Учитель поблагодарил меня.

— С булкой? И медом? — удивленно переспросил Ирман. — И он поел?

Я утвердительно кивнул, продолжая разглядывать медный бок большого чайника, что мы ставили на очаг.

— И часто он так? — внезапно спросил я Ирмана.

Слуга нахмурился. По всему его виду было понятно, что он не хочет обсуждать дела своего господина с его учеником.

— И часто? — повторил я свой вопрос.

— Это все ты виноват! — сквозь зубы прошипел Ирман. — Ты и твоя проклятая магия поиска, твой проклятый дикий Инг.

А после развернулся и демонстративно вышел из кухни, оставив меня один на один с потухающим очагом и блестящим медью чайником.

Глава 13. Ученичество

Больше я в комнату учителя не заходил. Ирман строго за этим следил, но я и сам не рвался, на самом деле. Слишком много я видел людей на улицах портового города, чью душу поглотила пыльца желтоцвета или кто упал замертво от семян бычьего цветка. Так что мои дни, пропитанные праздным бездельем, продолжились.

Все изменилось в первый день осени — за декаду до праздника урожая. Я как обычно спустился вниз, чтобы пойти во двор и умыться в бочке, как встретил на кухне учителя.

Осиор выглядел бледным и осунувшимся, но здоровым. Черная пустота из глаз ушла, как и вязкая медлительность из движений. Сейчас учитель был в своей любимой песочной мантии, подпоясан зеленым кушаком, а от растительности на лице остались только тонкие щегольские усики, что носили молодые аристократы или такие же молодые маги.

— Утро доброе, Рей, — с улыбкой поприветствовал меня Осиор, и у меня окончательно отлегло.

Учитель вернулся, выбрался из ямы дурмана.

— Доброго утра, учитель, — я слегка поклонился Осиору, чем вызвал у него приступ заливистого смеха.

— Что с тобой сделал Ирман? Бил, что ли? Успокойся, Рей! Медное кольцо — просто медное кольцо. Ты уже давно мой ученик, это просто символ, вот и все. Чай будешь?

— Да, конечно, учитель. Только мне бы умыться…

Осиор сделал неопределенное движение головой, которое, впрочем, можно было расценивать весьма однозначно. «Давай, пошевеливайся».

Когда я вернулся на кухню, посвежевший, с волосами, собранными в тугой хвост, на столе уже стояла вчерашняя каша, чай, свежая булка и неизменный горшочек с медом.

— А где Ирман? — внезапно спросил я, густо краснея.

По уму, это я, как ученик, должен был накрыть утром на стол. Подмастерья всегда помогают по хозяйству. А тут получилось все наоборот.

— Я его отправил по делам и за покупками, — легкомысленно ответил маг, протирая о локоть ложку до блеска, — так что вот, решил немного сам заняться делами. Надо же возвращаться к жизни, так?

На лице мага блуждала улыбка, так что я только улыбнулся ответ и согласно кивнул. Да, жизнь должна продолжаться.

Чуть позже вернулся и Ирман. Он принес какие–то тюки с одеждой, кое–что из еды и несколько писем из столицы, что предназначались его господину. Осиор мельком глянул на них, а потом спрятал под мантией, со всем остальным же он доверил разбираться своему слуге.

— Ладно, пойдем, Рей, мы и так потеряли много времени, — сказал Осиор, вставая из–за стола.

В кабинете учителя лишь некоторые знаки свидетельствовали о том, что творилось внутри совсем недавно. Чаши курительниц были чисто вымыты и сейчас лежали рядом с сундуком у кровати, плотная ткань с окон снята, а сама комната — хорошо проветрена. Куда–то делась и грязная одежда, так что об употреблении дурмана свидетельствовал лишь едва различимый запах этой отравы, что буквально пропитал собой доски пола и стены. Но и он со временем уйдет.

— Садись, — кивнул учитель на мое привычное место, сам размещаясь за рабочим столом, — рассказывай, чем занимался.

— Ну… — начал я. — Особо ни чем. Помогал по хозяйству, где Ирман позволял, ходил на пляж. Разок к ребятам заглянул, но там мне не очень рады были… Вот и все, наверное.

Учитель сейчас сидел, сложив пальцы домиком и о чем–то размышлял.