Рисунок шрамами - Юлия Шолох

Он смотрит на девочку сверху вниз, глаза такие широкие, будто ему страшно.

- Нет.

Такое короткое, злое. Настолько твёрдое, что повторять и не нужно. Я отбрасываю его руки, отталкиваю, будто прокаженные, и отпрыгиваю в сторону. Шиплю не хуже змеи:

- Ты единственный, кто хотя бы отдалено напоминает в замке сострадательное существо. Никогда бы не подумала, что скажу такое… но плохой, пропащий человек никогда бы не сделал того, что ты… не сделал бы голема. Ты можешь нам помочь, больше нам некуда идти. Поэтому пусть будет так – сейчас я оставлю эту девочку тут и уйду, – и делай что хочешь! Только посмотри вначале на неё и подумай, что её ждёт, если ты откажешь в приюте. Тебе решать! И пусть последствия буду на твоей совести! Всё! Ас-асс!

Главное – не смотреть сейчас на ребёнка. Она сыта, всю дорогу набивала живот до отвала, укутана в мою шаль, позже найду ей нормальную одежду. Всю дорогу, когда не ела - спала, в общем, пока большего я сделать не смогу.

Некромант ничего не сказал, может, не придумал, может, просто не успел – ещё бы, ведь я практически бежала прочь, зажимая уши и слыша только стук сердца. Какой стыд – просить о помощи его… некроманта! Какой позор.

Но больше – некого.

Итак, теперь нужно заняться устройством ребёнка. Нужно столько всего сделать, столько организовать, столько информации выведать. Конечно, не хочется отдавать девочку, но я в любом случае не могу её оставить. В качестве кого оставлять? Приживалки? Сиротки? Я даже не замужем и ни о каком усыновлении в королевской семье и речи идти не может. Нужно обеспечить ей настоящую семью, любящую и доступную. Речь явно не о королевской!

Ей, наверное, пойдет яркий салатовый и нежно-голубой цвет. Помню, в детстве у меня были такие платья. И банты – прозрачные, белоснежные и лёгкие, как обрывки ветра, который запутался в ставнях и остался там висеть. А служанки собрали обрывки ветра и отдали мастерицам – сплести для меня самые воздушные на свете банты.

Я улыбнулась – лучше всего помню эту историю, на лету выдуманную мамой. Да уж, в некоторых вопросах она была знатной выдумщицей!

В комнате я первым делом разворошила свой гардероб в поисках подходящих тканей. Всё равно не пользуюсь. Конечно, можно отправиться в кладовые и натаскать других вещей, но найти в кладовых некрогеров что-нибудь светлого цвета вообще невозможно. Они, пожалуй, даже младенцев кутают в разновидности чёрного. О, вот эта ткань – крошечный алый цветок на белом фоне, платье можно перешить в отличный детский сарафан! Или эта – рыжая, с блеском, для строгого фасона, например, ученического.

Наверное, я перебирала бы вещи до утра, но явилась Дорин, неся поднос с ужином. Брезгливо морщась, обошла стороной Ас-асса. Однажды тот пытался помочь, но Дорин разгневалась, так что теперь голем не шевелился – и правда, хочется самой тяжести таскать – на здоровье!

- Что вы делаете, госпожа? – спросила Дорин, потому что нельзя было не спросить. Очевидное очередное отклонение хабирши от здравомыслящих некрогеров – роется в тряпье, ненужном, заметьте, и дебильно улыбается.

- Да так…

Видимо, настроение моё было столь чудесным, что невероятно портило настроение ей самой. Сразу же хотелось испортить, ну, чтобы не забывала, чужачка, своего места.

- Слышали новость? Некромант ребёнка привел королю. Только что. Весь двор гудит!

Очередная юбка замерла в моих руках, а потом опустилась на груду остальной одежды.

- Девчонку, замызганную совсем. Сао. Сдал и ушёл к себе в подвал, даже не сказал, откуда она. Никто не знает, откуда взялась.

- Не знает?

В глазах таяли картинки, где детское платье из цветочной материи трепещет на ветру, пока девочка кружится и смеется. Теперь этому не бывать.

- Нет. Спрашивали, конечно, король переспросил несколько раз, но некромант сам себе хозяин. Ума не приложу – откуда он её взял? Ну просто тайна… Приволочь некрогерку-сао… в замок – это же почти преступление!

- Ребёнка? – благодаря шоку хотя бы голос ровный.

- Какая разница? Сао – неважно, ребёнок или нет, всё равно враг!

Больше вопросов не было.

Звякнув подносом и убедившись, что настроение хабирши снова ниже плинтуса, бодрая Дорин тут же ушла.

- Ас-асс, - прошептала я.

Голем молчал и равнодушно пялился перед собой нарисованными глазами.

- Как он мог?

Глава 14

Осень наступила внезапно – просто пришла и устроилась, как полноправная хозяйка, рассыпала вокруг сухие листья, иссушила, раззолотила траву, воздух пропитала стылым духом подмороженного болота и уселась королевой там, на горах, смотря вниз и подправляя недочеты. У кого там улыбка на лице? Немедленно стереть! Кто там пытался развеселиться, рассказав смешную шутку? Немедленно пресечь!

Потому что осень тоже была некрогерская…

Видимо, упадок сил был вызван именно осенней депрессией. Все ходили вялые, скучные, мне совсем не хотелось ни колесить по окрестностям, ни искать каких-либо путей побега, ни строить планы, ни доверять… Сколько раз меня предавали в жизни? Наверное, по-настоящему ни разу. Да и можно ли считать поступок некроманта предательством? По сути, он сразу сказал, что не станет помогать, отчего же я решила… что? Что я такая особенная и ради меня он наверняка сделает исключение? Что он ослеплен моим светом и, не раздумывая пойдет по моим следам, как ходит голем? Но ведь голем искусственный и просто выполняет приказы, и станет ходить хоть за коровой, если хозяин прикажет.

Так просчитаться! Сама виновата.

Отчего же такое ощущение, будто меня предали?

Наверное, внимание моё было настолько приглушено этими бесполезными мыслями, что я ничего не заметила. Наверное…

Это был третий день холодной осени. Третий день предательства некроманта. Замок притих, притаился среди гор, обласканных прохладой.

Поговаривали, вступил в силу новый королевский план по урегулированию вопросов с некрогерами-сао. А я до сих пор не имела представления, что они не поделили. Надо выяснить. Много чего надо, к примеру, раздобыть теплую одежду, проверить северное направление, узнать, куда дели девочку… Хотя что тут знать – вернули в ближайшее поселение. А расспрашивать – всё равно что признаться в соучастии. Некоторое время я считала, что и ничего страшного – ну признаюсь, и что они сделают-то? Но инстинктивно чувствовала – не убьют, конечно, не покалечат, но наказание последует – и оно очень мне не понравится. Да и просто запрет прогулок – это уже потеря единственной возможности найти путь домой. Лишиться этой возможности из-за сиюминутного душевного порыва? Я не настолько отчаянна, не настолько смела. Да и не изменить уже ничего.