Второй шанс - Антон Демченко

Лучше бы я оставался в машинном зале. Там хоть и жарко, но ни одна сволочь не заставляет носиться по двум палубам, изображая вестового и стюарда в одном флаконе. Одному чаю сделай, другому срочно приспичило отправить телеграмму, и каждые полсклянки он вызывает, чтобы узнать, не пришёл ли ответ. Третьему, вынь да положь метеорологическую сводку в порту назначения… и лёд для виски… и сам виски… и ещё чёрта в ступе, обязательно с розовым бантиком на хвосте.

Пассажиров на "Фениксе" оказалось всего пять человек, но как же они достали этим своим "подай-принеси", кто бы знал… И ведь Ветров только обрадовался, когда Хельга, как бы от имени одной из пассажирок, попросила "отправить мальчика в помощь гостям". Загоняли…

- Что, вымотался, Кирилл? - Голос второго помощника нагнал меня у скобтрапа, когда я, получив наконец разрешение покинуть верхние палубы, намеревался спуститься вниз, к своим.

- Есть немного, Святослав Георгиевич… - Устало кивнул я, а Ветров вдруг усмехнулся. Миг, и снова на лице маска безразличия. Может, мне показалось?

- Ничего, зато согласись, теперь ты точно на "Фениксе" не заблудишься. - Проговорил второй помощник и неожиданно хлопнул меня по плечу. - Успокойся, больше таких авралов у тебя не будет. Экскурсии окончены.

- Экскур… - я осёкся. Ну да, за эти два дня, что мы ползём из Новгорода в Англию, я действительно, кажется, облазил весь "Феникс". Не до последнего закутка, конечно, но всё же…

- Именно. - Ветров кивнул. - По выходу из Дувра у тебя начнётся настоящая служба, так что иди, отдыхай… Силы тебе понадобятся.

Успокоил, ага.

- Есть идти отдыхать. - Вздохнул я. Второй помощник хмыкнул и, развернувшись, потопал прочь. - Святослав Георгиевич!

Ветров обернулся и вопросительно, но с лёгкой ноткой раздражения взглянул на меня.

- Слушаю тебя, Кирилл.

- А когда меня нет, обязанности стюарда случаем не Хельга исполняет? - Спросил я у него.

Не просто так, конечно. Её каюта, как и каюта старшего штурмана, в двух шагах от нас, только по разные стороны перехода, и вентиляционные жалюзи в их дверях открыты, а значит, и обитатели этих кают на месте. Рассмотреть сквозь жалюзи ничего нельзя, зато слышимость просто прекрасная. Каюсь, не сдержался. Но не отомстить Хельге за её выкрутасы, я тоже не мог.

- Офицер Завидич, юнец. Офицер Завидич. - С нажимом проговорил второй помощник, бросив короткий взгляд на двери кают. А вот губы его дрогнули в намёке на улыбку. - Свободен.

Вот, я не я буду, если к утру в кают-компании не станут со смешками обсуждать возможность назначения Хельги старшим стюардом… а меня младшим. Ну, мне-то по фиг, а вот задирающей нос дочке моего опекуна… это ж какой удар по её "офицерскому" честолюбию, ха!

Правда, порадоваться своей мелкой мести мне не довелось. Вахта, будь она неладна! Собачья вахта, с полуночи до четырёх утра. Но, время у меня ещё есть, так что, наскоро поужинав в компании Ивана и Архипа, оккупировавших дальний конец длинного стола, я отправился в свой кубрик. Ноги гудели, руки дрожали, но голова была ясной. Спасибо послеобеденному трёхчасовому сну. Так что, вспомнив замечание Кузьмы Николаевича о лучшем отдыхе, я, вместо того, чтобы завалиться на койку, вытащил из рундука лекции первого курса флотского училища и погрузился в них с головой.

Едва на галерее смолкли голоса второго помощника и юнца, Хельга сорвалась с места и, метеором промчавшись по ней, оказалась в каюте капитана. Если кто и мог её понять, то только Гюрятинич, в этом Хельга была абсолютно уверена.

Тем сильнее было её удивление, когда в ответ на жалобы и претензии относительно "несносного мальчишки", капитан, обычно такой чуткий и внимательный, вдруг заговорил резко и сухо.

- Первое. Когда я согласился с идеей назначить Кирилла дежурным по гостевой палубе, то вовсе не предполагал, что таким образом ты хочешь "преподать ему урок". Второе, на моём корабле офицеры не гнобят экипаж! Каждый матрос - часть команды, а не прислуга. У каждого есть чётко очерченный круг задач, от выполнения которых зависит работоспособность "Феникса". И требовать от членов экипажа большего, чем они должны делать, не может никто. Даже я. Это понятно? У тебя есть претензии к тому, как юнец Завидич исполняет свои обязанности?

- Нет… - Опешив от жёсткой отповеди, качнула головой Хельга.

- Значит, и говорить не о чем. - Отрезал Гюрятинич. - Появятся вопросы или сомнения в его профессиональных качествах, придёшь и доложишь. Будем разбираться. А до тех пор… забудь!

- Но, он же… он же…

- Что? Обидел? Оскорбил? - Прищурившись, поинтересовался капитан. - Девочка, я внимательно выслушал все твои мнимые обиды и претензии к Кириллу. Начиная с его "невоспитанности" и заканчивая "полным пренебрежением приличиями". И вот что я тебе скажу… Ты не в училище, а на боевом корабле… пусть и транспортном. И клуш твоих соседских, чтоб следить за благопристойностью и приличиями, здесь нет. Зато матросов, которым солёное словцо заменяет проповедь, под пятьдесят человек! Мне плевать, в какой руке они держат вилку, и знают ли, чем нож для устриц отличается от ножа для рыбы. Главное, чтоб не подожгли бордель в каком-нибудь занюханном порту и не устроили перестрелку… там же. И хочу тебе заметить, что если и есть человек на борту "Феникса", которому я в этом плане полностью доверяю, так это подопечный твоего отца… хотя бы в силу его возраста. А вот в твоём благоразумии я уже начинаю сомневаться…

- Что-о?! - Хельга изумлённо вытаращилась на капитана, но тот только усмехнулся.

- А чего вы ждали, офицер Завидич? - Вдруг перешёл на официальный тон Гюрятинич, стирая с лица улыбку. - Ваши попытки свести личные счёты с только что принятым на службу юнцом, иначе как мелочной ревностью и детской обидой не назвать, и поверьте, этот факт говорит совсем не в вашу пользу! - Капитан поднялся с кресла и шагнув к иллюминатору, замер, стоя спиной к Хельге. - Свободны, офицер. Надеюсь, больше мне не придётся проводить с вами подобных бесед.

Глава 7. Нежданчик или приплыли

Вахта нашего отделения завершилась авралом. "Феникс" прибыл в Дувр и прозвучавший с мостика сигнал "Все наверх", как и многие другие установления и традиции, перекочевавший на воздушный флот с флота морского, поднял команду с коек. Всех, и подвахтенных и отдыхающих… Аврал, что тут скажешь?

Загрохотали по стальным полам матросские ботинки, в галереях и переходах замелькали белоснежные рубахи, вместо синих роб, и лихо заломленные бескозырки с забавными алыми помпонами, вместо беретов. Только что сонный "Феникс" неожиданно ожил, словно растревоженный улей. Ярко засветились горевшие до этого в "полнакала" потолочные светильники… корабль расцветился вывешенными вдоль куполов сигнальными флажками… ночью! Бред… Нет, я их, разумеется, не видел, но боцман просветил. Да ещё и пообещал, что заставит меня выучить всю флажковую азбуку.

- Уж ежели ты руны освоил, то и с этой наукой управишься. - Пригрозил он. - А там и до ратьера доберёмся. Руки у тебя ловкие, шустрые… будешь наших конкурентов в небе по матушке посылать. Вежливо, со всем решпектом.

Ночная швартовка для меня ничем не отличалась от дневного выхода. Та же суета, тот же грохот в трюмах и крики швартовочных команд. Разве что матерились они, как и грузчики здесь, исключительно на английском языке… весьма странном для моего слуха. Хотя-а… для меня и "цокающая" новгородская речь была необычной, что уж тут говорить о чужом языке, который я и в "той" жизни понимал с пятого на десятое.

Разгрузку закончили, лишь когда на востоке заалел восход, вскоре раскрасивший густые облака в розовые тона. А потом, на пролив опустился туман и буквально за несколько минут накрыл морской и воздушный порт Англии белоснежным одеялом. Влажным и холодным. Действительно, Туманный Альбион.

От "любования" непроглядным маревом меня отвлёк разнёсшийся по корабельной "вопилке" голос капитана, великодушно даровавший матросам сутки отдыха… без права покидать "Феникс".

- Кузьма Николаевич… - Окликнул я вымотавшегося и охрипшего боцмана, с удобством устроившегося на пустой бочке у самого обреза опущенной аппарели первого трюма и собравшегося закурить, как оказалось, всё-таки имеющуюся у него трубку.

- Что?

- Я, не понимаю… Архип говорил, что машины до восьмидесяти узлов хода давали. Так почему мы до Дувра почти сорок часов шли? Тут же, по прямой, не больше полутора тысяч миль…

- Хех… юнец-желторотик… - Усмехнулся боцман, пыхнув ароматным дымом. - Полторы тысячи миль по прямой… через Венд, где каперы и пираты косяками ходят? Через Польшу, где гоноровые паны чубы друг другу и всем попавшимся дерут и на земле и в воздухе? Или через Рейх, где новгородцу сотни миль не пройти, чтоб на досмотр не нарваться? Оно нам надо? Вот и спускаемся чуть ли не до Италии, огибая эти "неудобья". Так почти две с половиной тысячи миль и набегает. Да ещё ветер учти. Он ведь не всегда нас подгоняет, порой и в морду задует, да так, что винты воздух молотят, а кит вперёд не летит, а ползёт. Вот и получается, что машины дают восемьдесят узлов, а за час больше шестидесяти миль пройти не получается. Так-то, Кирилла.