Верность и соблазны - Эмилия Остен

Глава 14

Бал на сей раз давали в особняке графа Беррингтона: тот, человек не особо богатый, но располагавший хорошими связями, всегда старался собрать у себя в доме изысканное общество. Тут бывали политики, известные актеры и актрисы (последние пользовались особым вниманием давно овдовевшего шестидесятилетнего графа), светские львы, завсегдатаи скачек и модных клубов. Матери не считали зазорным приводить сюда дочерей в дебютный год. И, конечно же, Луиза потащила туда Анну.

– Беррингтон – старый ловелас, – беспечно обмахиваясь веером, рассуждала графиня Рэйвенвуд по дороге. – Но можешь не беспокоиться, ты не в его вкусе.

– Я и не беспокоюсь, – улыбнулась Анна.

– Поверь, будь ты жгучей брюнеткой, то стоило бы, – фыркнула подруга. – Беррингтон не трогает лишь дебютанток, не хочет в очередной раз связать себя узами брака. А вот супружество для него не помеха.

– То есть ты сама рискуешь честью, отправляясь туда?

– Он любит стройных, – уточнила Луиза. – Я не подхожу. Может, он и не так плох, как мне иногда кажется, но сегодня у меня не то настроение, чтобы петь ему дифирамбы.

– Тогда зачем мы туда едем?

– Общество, милая, общество. Там много достойных молодых людей.

– Ах, Луиза, – вздохнула Анна, – мы уже все много раз обсудили. Айвен…

– Так, не произноси этого имени, иначе я не выдержу и наговорю гадостей, – прервала ее подруга. – Этот человек… ух! Была бы мужчиной, врезала бы ему. А впрочем…

– Айвен старается.

– Ничего не хочу об этом слышать. Ничего. Сегодня мы танцуем и веселимся.

Анна знала, что Айвен тоже собирается к Беррингтону, но их отношения по-прежнему оставались загадкой для общества. Однако это нужно исправить как можно скорее. Теперь, когда они стали любовниками (пора называть вещи своими именами, хотя, как сказать об этом подруге, Анна пока не знала), не за горами и свадьба. Только бы пережить сегодняшний вечер и смотреть Айвену в глаза как ни в чем не бывало. Утренние откровения Джексома еще звучали у Анны в ушах. К счастью, брат к Беррингтону не поехал, всецело занятый подготовкой к отбытию во Францию. Зато матушка наверняка будет. Когда Луиза заехала за подругой, леди Суэверн еще не вышла из своей спальни, однако горничные носились туда-сюда. Наверняка Присцилла появится позже в каком-нибудь умопомрачительном наряде, который вызовет маленький сердечный приступ у графа Тремейна.

Вечерний свет в этот день почему-то был особенно желтым, с примесью закатного огня, и неровными мазками ложился на крыши домов, горел на наползающих тучах. Возможно, скоро пойдет дождь, отрешенно подумала Анна. В Англии погода менялась каждый час, в Лондоне так вообще была совершенно непредсказуемой. Говорили, что это из-за заводских труб, которые закоптили все небо. Может, так и есть.

Луиза ничего больше не сказала, видимо, пытаясь справиться со своим странным настроением; Анна не мешала ей, и потому до особняка Беррингтона доехали в благословенном молчании.

За время своего пребывания в Лондоне Анна уже успела познакомиться (благодаря Луизе) с большим количеством людей, и, хотя постоянно забывала имена новых знакомых, подруга успевала вовремя нашептывать их на ухо. Поздоровавшись с хозяином дома, окинувшим Анну просто любезным взглядом, а Луизу – заинтересованно-сожалеющим, подруги отошли в сторону, остановились у стены и как по команде развернули веера.

– Даже открытые окна не спасают от этой духоты, – простонала Луиза, которая обычно быстро потела и находила это вульгарным. Но тут же сменила тему. – Анна, виконт Оулдридж так и прожигает тебя взглядом! О, он идет сюда!

– Мисс Суэверн, графиня Рэйвенвуд. – Оулдридж, молодой, богатый и безумно привлекательный наследник обширных угодий на западе Англии, поклонился дамам. – Я рад приветствовать вас здесь. Мисс Суэверн, не окажете ли вы мне честь и не подарите ли танец?

– Конечно, – любезно улыбнулась Анна, бальная карточка которой еще не была заполнена. Виконт, хотя и младше ее на пять лет, вел себя безупречно и в поклонники не навязывался, однако неизменно выказывал восхищение и божественно танцевал. А Бог видит, ей необходимо отвлечься. Лишь бы не думать об Айвене и… Джексоме. Веер дрогнул и едва не вывалился из руки. Анна мысленно обругала себя: нужно быть внимательнее. – Котильон?

– Это замечательно. Буду счастлив станцевать его с вами, – подарил ей ответную улыбку виконт.

– Я тоже, – отозвалась Анна, подумав мельком, какие странные у людей представления о счастье.

– Собирает самых красивых партнерш по залу, – не преминула съязвить Луиза, когда Оулдридж отошел. Анна легонько шлепнула ее по руке сложенным веером.

– Почему сегодня вечером ты такая злючка?

– Я еще не начинала! – кровожадно провозгласила Луиза.

К счастью, на горизонте нарисовался граф Рэйвенвуд, и от злости подруги не осталось и следа. Анна в который раз порадовалась и немного удивилась: как же эти двое любят друг друга! Это была совсем не та любовь, что у нее и Айвена… если иметь в виду и старую, и новую. Старая была полна надежд и бесконечного ожидания, превратившего ее в идеал, от которого нужно мучительно отказаться, а новая полнилась таким сумасшествием и такими надеждами, которые постоянно опровергались. Анна не знала, что именно сделает Айвен дальше. Она не знала, какие еще тайны он хранит – не потому, что не хочет сознаться, а потому, что не может рассказать. А может быть, она сама не знает, о чем спрашивать. И стоит ли спрашивать вообще. Откровенный разговор и ночь, проведенная вместе, многое расставили по своим местам, однако Анна понимала: в жизни Айвена всегда останутся воспоминания, о которых она понятия не имеет, – подробности его жизни, что он хочет забыть или, наоборот, помнить в одиночестве. Неизвестно, какой окажется их совместная жизнь, только уже ясно: она не будет полна лишь безоговорочно понятных вещей. Но граф и графиня Рэйвенвуд… это совсем другое. У них иное чувство, чувство, вызывающее защищенность, а не головокружение. Чувство, которое они принимают как само собой разумеющееся и которому не устают радоваться. Такой ли должна быть любовь? Но, если на то пошло, – разве любовь что-нибудь кому-нибудь должна?..

– Анна, – настала очередь Луизы стукнуть подругу по руке веером, – ты совсем не слушаешь!

– Ох, извините.

– Руперт и я приглашаем тебя к ужину завтра. Надеюсь, ты не приглашена никуда больше?

– Нет, конечно, нет.

– Почему же «конечно»? – удивился граф. – Я сказал бы, это странно! Вы так хороши, что должны быть приглашены во все дома Лондона сразу!

– Это лестно слышать, но я не самая популярная женщина в этом сезоне.

– Хм… – Он, кажется, обдумывал, произносить ли следующую фразу или нет, и в конце концов выбрал, что именно сказать: – Но вы и лорд МакТирнан – поистине запоминающаяся пара.