Муссон - Уилбур Смит

Гай посмотрел на него, и его затопил стыд.

Том усомнился в его храбрости, опозорил его в присутствии семейства Битти и Каролины. Что-то щелкнуло в его сознании, и, прежде чем он сообразил, что делает, он уже во весь дух бежал по палубе.

— Том, оглянись! — крикнул Дориан, но было поздно.

Том начал разворачиваться, чтобы защититься, но Гай с разгона налетел на него всей своей тяжестью, когда Том стоял на одной ноге. Том отлетел к поручню и ударился с такой силой, что воздух вырвался из легких. Гай прыгнул ему на спину и схватил за горло. Все мальчики регулярно упражнялись в борьбе с Большим Дэниелом, и хотя в этом виде спорта Гай был неуклюж и медлителен, он знал все захваты и броски, и теперь, когда сдавил горло брата убийственной хваткой, вовсю использовал свое преимущество. Одним коленом он уперся в спину Тома, на другое опирался рукой, которой держал Тома за горло, перекрывая ему дыхание, и одновременно нажимал на спину, так что в любую минуту мог сломаться позвоночник. Том шатался, отчаянно пытаясь разжать пальцы Гая; он постепенно слабел и глотал широко раскрытым ртом воздух.

Со всех сторон сбежались матросы, понаблюдать за схваткой, они кричали от возбуждения и подбадривали своих любимцев. И тут сквозь гул голосов послышался басистый возглас: «Бросок назад, Клиб», и Том мгновенно среагировал.

Вместо того чтобы сопротивляться тяге назад, он вложил всю мощь в обратное сальто. Гая вдруг швырнуло назад с такой силой, что ему пришлось разжать хватку и выставить обе руки вперед, предотвращая падение, иначе он сломал бы себе ребра.

Том кошкой перевернулся в воздухе и очутился на своем близнеце сверху раньше, чем тот коснулся палубы. Когда они вдвоем грянулись о доски настила, он вдавил оба локтя и колени в грудь и живот Гая.

Гай тонко, визгливо, по-девчоночьи закричал и попытался согнуться, зажимая живот, но Том сидел на нем боком, придавив спиной к палубе. Он сжал руку в кулак, собираясь ударить Гая по лицу.

— Том, нет!

Это был голос отца, и Том застыл. Выражение дикого гнева постепенно исчезло из его глаз. Он опустил кулак и встал.

Сверху вниз презрительно посмотрел на Гая.

— В следующий раз, — сказал он, — так легко не отделаешься.

Он отвернулся. Гай встал, все еще сжимая живот, и ухватился за пушку.

Зрители разошлись, разочарованные тем, что потеха кончилась так мирно.

— Том, — позвал Гай, и Том обернулся.

— Прости, — сказал Гай. — Давай пожмем друг другу руки. Будем друзьями.

Он, покорный и униженный, двинулся к брату, протягивая правую руку.

Том сразу улыбнулся и пошел назад. Он схватил протянутую руку.

— Не знаю, из-за чего мы подрались, — сказал он.

— А я знаю, — ответил Гай, и на мгновение на его лице промелькнуло выражение страшной ненависти.

Быстрый, как гадюка, он выхватил из ножен на поясе кинжал.

Шесть дюймов блестящей стали с острым, как игла, концом. Гай держал кинжал на уровне пупка Тома и сильно давил, в то же время правой рукой изо всех сил притягивая к себе Тома, пытаясь насадить его на кинжал.

— Ненавижу! — кричал он Тому, и слюна брызгала с его губ в солнечном свете. — Я убью тебя за то, что ты сделал!

Глаза Тома широко распахнулись от испуга, и он отчаянно метнулся в сторону. Конец кинжала обжег ему бок, распорол рубашку и оставил неглубокий надрез на плоти. Мгновенно хлынула кровь, промочив ткань, и потекла по ноге.

Каролина закричала высоким пронзительным голосом:

— Ты убьешь его!

Закричали и матросы, бросившиеся назад к месту схватки.

Гай понял, что удар получился слабый, и стал махать кинжалом, пытаясь разрезать Тому лицо и грудь. Но Том приплясывал, отчаянно уклоняясь от ударов, пока внезапно не прыгнул вперед и левой рукой не ударил Гая в подбородок. Голова Гая дернулась назад, и он выпустил правую руку Тома.

Гай отшатнулся к поручню, из угла его рта — он прикусил язык — шла кровь. Он по-прежнему держал перед собой кинжал, целясь в лицо Тому, и кричал:

— Я убью тебя! — Его зубы были окрашены кровью. — Я убью тебя, грязная свинья!

Том одной рукой потер поврежденное горло, а другой вытащил из ножен собственный кинжал.

— Отличная речь, брат, — угрюмо сказал он. — Теперь посмотрим, сможешь ли ты сделать то, чем хвалился.

Он пошел на Гая, выставив правую ногу вперед, передвигаясь на кончиках пальцев, кинжал в его руке раскачивался, как голова кобры, глаза не отрывались от лица брата. Гай отступал.

Хэл быстро сделал шаг вперед и открыл рот, чтобы приказать им остановиться, но не успел произнести ни звука: Аболи взял его за локоть.

— Нет, Гандвейн! — Голос его звучал негромко, но настойчиво, и за криками женщин и воем матросов его слышал только Хэл. — Никогда не разнимай дерущихся псов. Этим только дашь одному преимущество.

— Во имя Господа, Аболи, они мои сыновья!

— Они больше не дети. Они мужчины. Обращайся с ними как с мужчинами.

Том прыгнул вперед, опустив кинжал, и сделал ложный выпад, целясь Гаю в живот. Гай отступил, едва не споткнувшись. Том обогнул его справа, и Гай попятился в сторону носа. Матросы расступались, давая им место, и Хэл понял, что делает Том: он, как собака овцу, гнал Гая на нос корабля.

Его лицо отражало холодное напряжение, но оставалось бесстрастным; сверкающими глазами смотрел он в лицо брату.

Хэл дрался со многими противниками и знал, что такой холодный угрожающий взгляд бывает только у самых опасных фехтовальщиков, когда они приняли решение убить. Он знал, что Том больше не видит перед собой брата: он видит врага, которого нужно уничтожить. Том стал убийцей, и Хэл испугался так, как редко боялся за себя. Не в его власти было остановить схватку. Он не мог позвать Тома — это все равно что звать нападающего леопарда.

У Тома из пореза на боку по-прежнему шла кровь.

Края распоротой рубашки завернулись, показалась белая кожа и на ней рана, этакий улыбающийся рот, из которого сочилась красная жидкость. Она текла на палубу, и в башмаках Тома хлюпало при каждом шаге. Но Том не чувствовал раны: он видел только того, кто ее нанес.

Гай отступил к самому борту. Левой рукой он ухватился за поручень у себя за спиной. Он понял, что загнан в тупик, и выражение дикого гнева в его глазах уступило место страху. Он быстро осмотрелся в поисках спасения.

Вдруг его пальцы коснулись пики — эти пики лежали на стойке под поручнем — и страх Гая растаял, как морской туман под лучами солнца. Яростная радость озарила его лицо, он выронил кинжал и выхватил пику из стойки.

Увидев перед собой тяжелое копье с зазубренным стальным острием, Том отступил на шаг. Гай улыбнулся. Его рот казался кровавым разрезом.