Муссон - Уилбур Смит

Теперь каждый вечер Хэл укорачивал паруса, так что корабль едва двигался против бурного зеленого течения. С первыми лучами рассвета он посылал Тома и Дориана на грот-мачту, чтобы быть уверенным: никакой риф или скала впереди не вспорют корабельное брюхо. Убедившись, что океан впереди чист, он развертывал и поднимал все паруса.

В середине семьдесят третьего утра с отплытия из Плимута Дориан показал старшему брату неподвижное облако прямо по курсу на горизонте; другие небесные когорты разносил ветер. Мальчики некоторое время разглядывали это облако, и вдруг оно на мгновение разошлось, и они увидели под ним жесткую голубую линию, прямую, как сабельный разрез.

— Земля! — прошептал Том.

— Неужели? — удивленно спросил Дориан.

— Да! Да! — возбужденно говорил Том. — Это земля. — Он вскочил на ноги на раскачивающемся марсе и дрожащим пальцем показал вперед. — Земля! — закричал он. — Земля по курсу!

Палуба под ними ожила, матросы снизу бросились наверх и присоединились к тем, кто уже поднялся на снасти. Вскоре все паруса и реи кишели людьми; матросы висели на снастях, как гроздья спелых плодов, крича и возбужденно смеясь.

Хэл Кортни выбежал из кормовой каюты без камзола, держа под мышкой медную подзорную трубу, и поднялся к сыновьям на верх мачты. Поднимался он быстро и уверенно и ни разу не остановился, пока не добрался до марса. Том с гордостью заметил, что, несмотря на долгий подъем, дышал отец ровно.

Хэл поднес трубу к глазу и принялся разглядывать голубой силуэт, замечая тень ущелий и складки рваных скал.

— Что ж, мастер Томас, твой первый подход к суше. — Он протянул трубу Тому. — Что ты видишь?

Он стоял между мальчиками, обняв их за плечи.

— Это гора! — воскликнул Том. — Большая гора с плоской вершиной.

— Столовая гора, — подтвердил Хэл.

Том не понимал, какой навигационный подвиг они совершили. Они плыли больше семидесяти дней не видя суши, и отец привел их точно на тридцать четвертый градус южной широты.

— Внимательно посмотрите на землю перед вами, — велел Хэл сыновьям. Он испытал странное предчувствие, как будто на мгновение перед ним распахнулась завеса будущего. — Там ваша судьба.

— И моя, отец? — высоким голосом спросил Дориан.

— И твоя. Сюда вас привел рок.

Мальчики молчали, страстность отца лишила их дара речи.

Они втроем сидели наверху, пока солнце не достигло зенита.

— Сегодня не нужно замерять положение солнца, — усмехнулся Хэл. — Предоставим это Неду Тайлеру и Уилу Уилсону. Теперь мы знаем, где находимся.

Солнце спускалось с неба, «Серафим» весело и неторопливо шел под юго-восточным ветром к берегу, а гора с плоской вершиной величественно поднималась впереди из моря, пока как будто не заполнила впереди все небо; уже можно было разглядеть точки человеческих поселений у подножия крутой скалы.

— Мы помогали строить эту крепость, — показал Хэл сыновьям. — Аболи, Дэниел, Нед Тайлер и я.

— Расскажи, — попросил Дориан.

— Да вы уже сто раз слушали, — возразил Хэл.

Том присоединился к просьбам брата.

— Неважно, отец. Мы хотим послушать еще раз.

Они сидели наверху, и Хэл описывал события бушевавшей двадцать пять лет назад войны, рассказывал, как весь экипаж дедушкиного корабля был захвачен голландцами и привезен в цепях на мыс Доброй Надежды. Сэра Фрэнсиса Кортни пытали, чтобы он сознался, куда спрятал сокровища, захваченные им на голландском галеоне. Он не согнулся перед палачами, выдержал немыслимые, нечеловеческие страдания, и голландцы выволокли его на площадь и там казнили.

Хэла и остальных членов экипажа приговорили к тяжелым работам на строительстве стен голландской крепости, и здесь они страдали и трудились три долгих года, прежде чем удалось сбежать.

— Значит, дедушка Фрэнсис похоронен в этой горе? — спросил Том. — А ты знаешь, где его могила, отец?

— Аболи знает, потому что он ночью снял тело с виселицы. При лунном свете он отнес его в тайное место на горе.

Том какое-то время молчал, думая о пустом саркофаге в церкви на холме за Хай-Уэлдом; на этом саркофаге стояло имя его деда. Он догадывался, что собирается сделать отец, но сейчас не время было обращать на себя внимание. Он подождет.

«Серафим» поравнялся со скалистым островком, охраняющим вход в залив под Столовой горой.

Вся вода вокруг острова была забита качающимися лентами водорослей, орды блестящих тюленей усеивали каменистые берега острова Робен — по-голландски так называются тюлени.

— Теперь мне пора позаботиться о безопасной стоянке на якоре, — сказал сыновьям Хэл.

— Вперегонки до палубы! — крикнул Дориан и ухватился за снасти. Том пропустил его вперед и полетел за ним.

Их ноги мелькали по реям, как будто братья находились в свободном падении. Том начал сокращать расстояние между ними и, когда почти догнал Дориана, позволил ему первым коснуться палубы.

— Я победил! Я победил! — восторженно кричал Дориан.

Том взъерошил его золотые волосы.

— Не слишком важничай, — сказал он и оттолкнул брата. Потом посмотрел на небольшую компанию на носу «Серафима». Там стояли мистер и миссис Битти с дочерями, с ними и Гай. Все были оживлены и возбуждены, показывали друг другу особенности этой знаменитой местности, самой южной точки Африканского материка, если не считать мыс Агулас.

— Белое облако на горе называют скатертью, — объяснил компании Гай. — А этот небольшой холм южнее поселка называют Львиной Головой. Отсюда видны ее очертания.

Как обычно, он прочел лоции и знал все подробности.

— Гай, почему бы тебе не подняться на мачту? — беззлобно спросил Том. — Оттуда все видно гораздо лучше.

Гай холодно взглянул на него.

— Спасибо, но мне и здесь неплохо.

Он пододвинулся ближе к Каролине и начал отворачиваться.

— Не бойся, — заверил Том. — Это вполне безопасно.

Гай снова повернулся к нему.

— Ты назвал меня трусом?

Лицо его побагровело, а голос дрожал от негодования.

— Я ничего такого не сказал, — рассмеялся Том и повернулся, собираясь идти к рулю. — Но понимай как хочешь, — бросил он через плечо.

Гай посмотрел на него, и его затопил стыд.

Том усомнился в его храбрости, опозорил его в присутствии семейства Битти и Каролины. Что-то щелкнуло в его сознании, и, прежде чем он сообразил, что делает, он уже во весь дух бежал по палубе.

— Том, оглянись! — крикнул Дориан, но было поздно.

Том начал разворачиваться, чтобы защититься, но Гай с разгона налетел на него всей своей тяжестью, когда Том стоял на одной ноге. Том отлетел к поручню и ударился с такой силой, что воздух вырвался из легких. Гай прыгнул ему на спину и схватил за горло. Все мальчики регулярно упражнялись в борьбе с Большим Дэниелом, и хотя в этом виде спорта Гай был неуклюж и медлителен, он знал все захваты и броски, и теперь, когда сдавил горло брата убийственной хваткой, вовсю использовал свое преимущество. Одним коленом он уперся в спину Тома, на другое опирался рукой, которой держал Тома за горло, перекрывая ему дыхание, и одновременно нажимал на спину, так что в любую минуту мог сломаться позвоночник. Том шатался, отчаянно пытаясь разжать пальцы Гая; он постепенно слабел и глотал широко раскрытым ртом воздух.