Сливовое дерево - Эллен Мари Вайсман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все, кто собрался в погребе, сложили принесенные продукты в общий котел и разделили хлеб, повидло, яйца, маринованную селедку, козий сыр и сушеные яблоки на крохотные порции, чтобы хватило каждому из тридцати с лишним человек. Мужчины пробили в цементной стене отверстие и прорыли лаз наружу, а самый щуплый мальчонка пробрался по нему на улицу и набрал воды из ручья. На исходе третьего дня, когда наконец прозвучал сигнал отбоя воздушной тревоги, люди вышли из укрытия, перепачканные, голодные и в полной уверенности, что город сровняли с землей. Однако, к всеобщему изумлению, ближайшие кварталы избежали этой злой участи.
Последовала долгая череда однообразных дней, заполненных работой в саду, прополкой сорняков, выстаиванием в очередях, уборкой, непрестанными заботами о пропитании и бесконечной беготней в бомбоубежище. Кристина уже начинала опасаться, что из-за такого образа жизни все они, того гляди, лишатся рассудка. Неужели это никогда не закончится? Сколько времени человек может жить в непрерывном страхе смерти и оставаться в здравом уме? Когда она получит вести об отце? Скоро ли Исаак откажется от надежды воссоединиться с ней? Измученная ощущением собственного бессилия девушка решила подождать до осени, до того самого дня в конце сентября, когда он впервые поцеловал ее. Затем, что бы ни стряслось, она снова пойдет к дому Бауэрманов, чтобы узнать, живут они там еще или нет.
Однажды ночью в конце июля Кристина и ее родные снова прятались от бомбежки в душном погребе. Лето выдалось жарким, воздух в убежище был влажным и тяжелым. В этот раз здесь появился новый человек — племянник герра Вайлера, тщедушный солдатик, вернувшийся с войны без глаза и части левой кисти. Он приехал в Хессенталь из Гамбурга, где две недели назад его семья погибла во время бомбардировки. Все сидели возле юноши полукругом и в молчании слушали его рассказ, с тревогой поглядывая друг на друга.
— Восьмиэтажные жилые дома, соборы, музей, школы, магазины, театры, машины, — перечислял он. Бусины пота поблескивали у него на лбу. — Все испепелил огненный ливень. Фугасные бомбы сбрасывали на самые густонаселенные районы Гамбурга — Хамм, Хаммерброк, Ротенбургсорт, Боргфельде. Затем посыпались зажигательные бомбы. И в конце концов двадцать квадратных километров города были просто стерты с лица земли. Я загулял с друзьями допоздна и уже возвращался домой, переходил по мосту через Эльбу. Союзники используют адское оружие, я никогда такого не видел. После взрыва бомбы повсюду распыляются химические вещества, превращая целые кварталы в море огня.
— Bitte, — взмолилась одна женщина. — Здесь дети.
Солдат поделился с дядей самокруткой, передав ее оставшимися пальцами искалеченной руки; горький дым заставил его прищуриться. Кристина придвинулась ближе, чтобы лучше слышать рассказ.
— Пожары сливались в гигантские костры, которые становились жарче и жарче, бушевали, поднимаясь вверх на сотни метров, вбирая в себя весь воздух. Вдруг раздался дикий рев, и огненный ураган поглотил все, в том числе людей, пытавшихся спастись бегством. Огонь расплавлял камни, и ноги вязли в разжиженных мостовых. Я видел, как горевшие люди прыгали в реку, но стоило им выбраться из воды, как огонь снова настигал их. Я видел женщин, бежавших с детьми на руках, на них загоралась одежда, они падали и уже не поднимались. Мы с друзьями забежали в ближайшее здание и спрятались в подвале. Находившиеся там люди сказали нам, что по звукам могут определить тип бомб, которые сбрасывают на город: одни издают шелест, как если бы садилась стая птиц; другие — внезапный треск; а третьи словно бы производят громкий всплеск. Но ни с чем подобным тогдашнему обстрелу они никогда прежде не сталкивались.
— Значит, союзники используют новое оружие? — спросил кто-то.
— Именно об этом он и толкует, — ответил герр Вайлер.
— Чепуха, — заявила одна женщина. — Вы всё сочиняете.
— Уверяю вас, — настаивал солдат. — Это чистая правда.
— Почему тогда они не применяют его здесь?
— Не знаю, — пожал плечами молодой человек. — Может, оно предназначено только для больших городов. Или союзники сами ужаснулись силе такого оружия и решили отказаться от него. А может, это было просто испытание. Гамбург разбомбили две недели назад. Не исключено, что они сейчас выпускают новую партию, кто их разберет!
— Хватит с меня россказней! — женщина, обвинившая солдата во лжи, перешла в конец погреба, и за ней последовали несколько других.
— Расскажи, что произошло дальше, — попросил герр Вайлер, возвращая племяннику самокрутку.
— Через некоторое время в подвале стало невероятно жарко. Воздух наполнился дымом. Мы слышали, как над нашими головами обрушается здание. Хотя все отговаривали меня, я решил выйти наружу. Открыл дверь и увидел, что все вокруг красным-красно, как в горниле. В лицо мне ударил сухой ветер, такой горячий, что аж горло обжег. Горело всё, даже воздух, но я разглядел свободный путь назад к мосту и побежал. На полдороге стена огня двинулась на меня. Я ринулся к подземному бункеру и рванул дверь. Бункер был забит людьми, раненые повсюду лежали на полу и стонали, умоляя дать им воды. Затем как шарахнет, и бункер качнуло из стороны в сторону. Одна стена начала заваливаться внутрь, и через трещины потек жидкий фосфор. Поднялась невероятная паника, поэтому я развернулся и выбежал на улицу. Не представляю, как я добрался до окраины, но помню, что стоял там и смотрел на полыхающий пожаром город. На следующий день я пошел узнать, живы ли мои родные. Те, кто выжил, сжигали на улицах сложенные в высоченные груды трупы.
— Зачем? — поинтересовался кто-то.
— А что еще оставалось делать? — пожал плечами герр Вайлер. — Хоронить их по одному?
— Тела нужно было сжечь, — пояснил какой-то мужчина, — чтобы не началось распространение инфекции.
— Именно так, — подтвердил солдат.
— Расскажи, чем все закончилось, — напомнил ему герр Вайлер.
— Здание, где я прятался, превратилось в руины. Улицы были заполнены обугленными телами: руки вытянуты вперед, а рты открыты в немом крике. Некоторые обгорели так страшно, что невозможно было сказать, взрослый это или ребенок. Люди собирали в ведра и мешки части тел. В подвалах находили скукоженные сгоревшие останки, а то и один лишь пепел. Иногда покойники сидели на скамьях, прислонившись друг
