Электрическое тело (ЛП) - Рэвис Бет

Глава 46

Ксавье останавливает вагон так внезапно, что я едва не падаю с сиденья. На мгновение мне кажется, что мы уже прибыли к месту назначения — должно быть, проехали не меньше десяти километров. Но вместо того, чтобы открыть дверцу вагона, Ксавье чертыхается и закрывает ставнями солнечный стеклянный кирпич металлической крышкой, отправляя нас всех в кромешную тьму.

— Что случилось? — спрашиваю я. По свету на их браслетах я вижу, что у Ксавье, Джека и Джули серебряные глаза — они видят что-то своими глазными ботами − программа, которой у меня нет.

— За нами следят, — отвечает Джек.

— Пять километров… четыре с половиной… черт, они быстро едут, — шепчет Джули.

— Других экипажей на путях нет — они бегут, — говорит Ксавье. Он делает паузу. — Два человека, определенно два человека. Но…

— Ни один человек не может бежать так быстро, — говорит Джули.

— Черт, — выругался Джек. — Мы должны спрятаться. Сейчас.

Он распахивает дверцу вагона и вытаскивает меня из нее. Жюли и Ксавье бросаются следом.

— Мы должны остаться в вагоне, да? — спрашиваю я, но не успеваю договорить, как Ксавье снова заводит вагон и тот уносится в темноту без нас. Возможно, они считают, что наши преследователи продолжат погоню, не зная, что нас внутри нет.

— Туннель тамплиеров где-то здесь, — бормочет Джек.

— В трех километрах отсюда, — говорит Джули с паникой в голосе.

Единственный свет, который у нас есть сейчас, — это свечение наших браслетов. Я оглядываюсь на гнетуще маленький туннель и проглатываю истерический смех, подступающий к горлу. — Куда мы пойдем? — говорю я тихо.

Джек хватает меня за запястье и тянет к стене — точнее, не к стене, а к узкому проходу, в который мы едва протискиваемся. Ксавье следует за нами, а Джулия замыкает шествие. Трещина в туннеле открывает нишу, в которой можно спрятаться. Он явно сделан человеком — узкий, но однородный, и как раз подходящего роста для маленького человека, но простирается гораздо дальше, чем я могу увидеть. Ксавье приходится сгорбиться, да и пол неровный.

— Один километр, — шепчет Джули.

Кто бы ни гнался за нами, он несется безумно быстро.

— Снимите браслеты, — тихо приказывает Джек. Джули и Ксавье тут же снимают наручники, но я колеблюсь. Свет от манжеты такой тусклый, но это лучше, чем ничего. Джули протягивает руку и силой расстегивает мне браслет.

Камень в расщелине мокрый и сырой, и когда я касаюсь его, слизь стекает с камня на мою кожу.

Косой луч света просачивается сквозь крошечную пещеру, в которую нас затащил Джек. Тот, кто нас преследовал — нас догнал.

Голоса.

Звуки приглушенные, но это две женщины.

Джек хватает меня за руку, его пальцы впиваются в мою плоть. Я чувствую исходящий от него страх.

И тогда я могу разобрать одно слово от наших преследователей.

— Здесь.

Они нашли нас.

Джек проводит рукой по моему лицу, крепко сжимая мои губы. И только тогда я осознаю, кому принадлежит этот голос.

Акила.

Я подкрадываюсь ближе, стряхиваю руку Джека и иду к свету. Из узкой щели в стене, скрытой от глаз, я вижу лицо Акилы. Моя подруга, моя лучшая подруга, моя сестра. Широко распахнутыми глазами впитываю образ Акилы в бледном свете фонаря, прикрепленного к ее боку. Она постарела, совсем немного, часть детского жирка вокруг ее щек исчезла, сменившись более резкими линиями. У нее темно-карие глаза, но с опущенными веками. Ее волосы… она всегда заплетала их в косы, которые змеились по спине, или в пушистое облако вокруг головы, но сейчас они обриты. Ничего, кроме вьющихся черных пучков на черепе.

Она выглядит по-другому, но точно так же.

— Она рядом, — говорит Акила резким бесстрастным голосом.

— Жучок, — шепчет Джек.

Мое сердце замирает. Я тихонько ощупала одежду — простую майку и джинсы, ничем не отличающиеся от тех, что я обычно ношу. И я не могу найти на них маячок. Так же, как у Джека был жучок, который позволил мне найти его, у меня должно быть что-то, что привело врага прямиком к нам. Враг… теперь она враг. Меня тошнит от того, что я думаю об Акиле как о человеке, которого нужно бояться и избегать.

— Но я ее не вижу, — продолжает она. Должно быть, она с кем-то разговаривает — с тем, кто отдает ей приказы. Она ждет команды, а затем я слышу резкое: — Да, мэм.

Я закрыла глаза. Премьер-Администратор Янг. Она контролирует Акилу, она отправила ее на охоту.

— Элла! — кричит Акила. — Элла, где ты?

И она так похожа на мою подругу, что мне не терпится откликнуться. Хватка Джека вокруг моего рта сжимается так сильно, что все мое тело прижимается к нему.

— Элла! — зовет Акила. — Я сбежала из армии! Мне… Мне нужна твоя помощь!

Ее слова звучат искренне, но лицо совершенно пустое.

— Мне больно! — говорит Акила. Если я закрою глаза, то по голосу это будет именно та Акила, которую я знала. Но если посмотреть на нее, то увижу — в ней не осталось абсолютно ничего от человека, которого я знала.

Она мне не подруга. Она не Акила. Больше нет.

— Элла, пожалуйста! — Голос Акилы срывается на моем имени, и это звучит так, словно она испытывает настоящую боль.

Я отрываю руку Джека от своего рта. Он сопротивляется, но ему не о чем беспокоиться.

Я не вернусь к ней. Я вижу, во что превратилась Акила…

Акила делает паузу — получает новые приказы от ПА Янга после того, как я не поддаюсь ее тактике. Акила что-то бормочет в знак согласия и поворачивается.

И только тогда я вспоминаю, что в туннеле были два человека, преследовавших нас в темноте. Вторая женщина делает шаг вперед, и я вижу ее сквозь щель в скале, за которой мы прячемся.

Мэм.

Глава 47

Голос Акилы прорезает тусклый туннель.

— Элла, мы знаем, что ты рядом. Мы не хотим причинить тебе боль. Мы просто хотим отвезти тебя домой.

Я не двигаюсь. Ладони сжимаются в кулаки, зубы скрежещут, но я не двигаюсь.

— Ты не оставляешь нам выбора, — говорит Акила. — Если через тридцать секунд ты не выйдешь или не скажешь, где находишься, я убью твою мать.

Я камень. Я камень. Эта женщина — не моя мать, и я не сдвинусь с места, я не пойду к этой штуке с лицом моего друга, я каменная, я молчаливая, я неподвижная.

Сквозь узкую щель в стене туннеля я вижу, как Акила вскидывает пистолет и прижимает ствол к голове моей матери. Не моя мать, не моя мать, это не моя мать.

— Десять секунд, — говорит Акила бесстрастным голосом.

Я камень.

Акила спускает курок.

Голова матери откидывается назад — но не ломается. Плоть на ее лице разбивается вдребезги, обнажая блеск металла.

Не кости.

Металл.

— Элла! — существо без лица зовет голосом моей матери.

Сердце колотится в груди. Я чувствую вкус желчи.

Акила снова целится в левый глаз матери. Она снова нажимает на спусковой крючок, и я слышу, как пуля отрикошетила от твердого металла черепа моей матери. Ее тело судорожно дергается, пуля делит голову напополам. А затем ее тело падает − пустое, как тряпичная кукла. Она падает на каменную землю туннеля, разбитая, мертвая.

Это не моя мать, это не моя мать, я знаю, что это не моя мать, но я не могу подавить рыдания горя, поднимающегося во мне.

Акила резко поворачивает голову, ее взгляд падает на потайной ход в стене. Она убирает пистолет в кобуру, затем достает еще одно оружие. Маленький пистолет, но пули внутри него светятся, как солнечное стекло, сверкая в мерцающем золоте.

— Черт! — кричит Джек. — Шевелись! Шевелись! Шевелись!

Позади нас Ксавьер и Джули пробираются вглубь пещеры, но для нас с Джеком уже слишком поздно, мы слишком близко к стене. Джек бросает меня на землю и накрывает своим телом. Акила нажимает на курок, и каменная стена туннеля взрывается. Пыль забивает воздух, и сыплются обломки. Тяжелый камень врезается в спину Джека, настолько сильно, что даже я чувствую его давление.