Призвание Рюрика. Посадник Вадим против Князя-Сокола - Василий Седугин

– Прошу внимания, господа новгородцы! Беда на нас надвинулась. Из Ладоги только что прискакал гонец. Он сообщил, что Ладога захвачена норманнами. Подошли вороги к городу ночью, стража проморгала, воины мирно спали, сопротивления не оказали. Город разграблен, но норманны уходить не собираются.

– Много ли ворогов? – раздался голос из толпы.

– Гонец говорит, что тысяч десять наберется.

– Что им надо, раз не уходят?

– А давайте послушаем ладожского посланника, он и расскажет.

На помост усталой походкой поднялся сухощавый мужчина лет сорока, черенком плетки стал отряхивать пыль с одежды. Наконец промолвил негромко:

– Слышал я разговор норманнов. Собираются обосноваться в Ладоге надолго. Для них важно захватить путь к рекам Печоре и Каме, где добывается много пушного зверя. У них сказания и легенды ходят о несметных богатствах тех краев. Давно пытаются добраться до них. Корабли по Студеному морю посылали, да немногие назад возвратились. Вот теперь решили пытать счастья по суше.

– Они что, тебе на ушко об этом сообщили? – раздался насмешливый голос.

– На ушко или не на ушко – это как понять. Просто ходил я на торговых судах моряком. Пока купцы распродадут товар, приходилось подолгу жить в Дании, узнал их язык. Вот и сумел разговорить некоторых. А они рады были побеседовать со мной, потому что для них важно услышать что-то новое про чудесную страну.

– И ты наплел?

– Не без этого. Но я так понял, что за Ладогу они будут держаться изо всех сил. Для них этот город, как ключ к несметным богатствам.

Наступило короткое молчание. Наконец кто-то спросил:

– Знатно ли вооружены?

– На совесть вооружены и снаряжены. Для долгой дороги.

Снова молчание. Народ стал смотреть на Вадима, видно, ожидали, что скажет. Вадим это понял, произнес:

– Противник серьезный. Мы по прежним набегам знаем, как упорно умеют биться норманны. Тем более в руках у них сегодня такая мощная крепость, как Ладога. И нам к войне надо готовиться основательно, а не с кондачка!

– К соседним племенам за помощью обратиться надо, – подсказал кто-то.

– Разумно сказано, – согласился Вадим. – Сегодня же пошлем гонцов к чуди, весь и корелам.

– Кривичей бы пригласить, – раздался неуверенный голос…

– Если кривичей пригласить, значит, признать законность захвата ими наших земель по реке Великой, а на это мы никогда не пойдем!

После смерти Гостомысла, пользуясь ослаблением Новгорода, кривичи прибрали к своим рукам земли по реке Великой, почти вплотную подойдя к Пскову; это занозой сидело в сердцах новгородцев.

– Так и постановили, – подытожил Вадим. – Теперь нам надо решить, кого воеводой поставить.

– Багуту, кого же еще? – выкрикнули из толпы. – Мужик проверенный, сколько раз водил ополчение!

– А сколько голов в битве с хазарами положил? – возразил ему другой возмущенный голос.

– То хазары!.. Лучшее войско!.. Против хазар нам слабо! – с разных сторон послышались голоса.

Вадим не вмешивался. Пусть сам народ изберет себе такого полководца, под началом которого пойдет на ворога, может, на славу, а может, на погибель и смерть…

Когда народ успокоился, он предложил:

– Кто хочет видеть воеводой Багуту, поднимите руки!

Поднялся лес рук.

Через неделю объединенные силы славен и чуди двинулись на Ладогу. Это было пестрое по составу и вооружению войско. Кто-то был одет в панцири и кольчуги, а кто-то в стеганую фуфайку или кожу зубра; кто был пешим, а кто конным. И вооружение было весьма разнообразным: тут и всевозможные мечи, и пики с крюками для стаскивания всадников с коня, и боевые топоры и секиры, и луки со стрелами, и засапожные ножи. Кроме дружинников, выучки почти никакой, мужики пошли в поход сразу от сохи или ремесленного стола. А Вадим знал, что хорошо обученный боец мог справиться с десятком неопытных. Норманны же, готовясь к грабительским походам, упражнялись воинским приемам с детства, а потом всю жизнь совершенствовали их в бесчисленных набегах на соседние земли. Война для них была основным занятием, и в этом они достигли высокого мастерства. Поэтому справиться с ними было очень трудным делом.

А вот и Ладога. Через день подошло войско корел и веси. Город был обложен со всех сторон. Норманны заранее отогнали свои суда куда-то в сторону Ладожского озера, чтобы они не попали в руки неприятеля, но тем самым отсекли путь к отступлению по воде. Наблюдая за стоящими на стенах воинами, Вадим видел, что они и не собирались убираться обратно на родину. Мощные дубовые укрепления надежно защищали от обложивших их объединенных сил.

Для предстоящего приступа в лесу воины стали сооружать три тарана, вязать длинные лестницы, другие рубили длинные жерди, на одни из них наматывали смоляные пакли, а другие просто заостряли. Часть воинов разбрелись по округе в поисках больших камней, их складывали возле привезенных камнеметов. Ими Вадим много занимался в последние годы, каким-то особым чутьем предполагая, что скоро понадобятся. Так и вышло, без них немыслимо было взятие ладожской крепости. Теперь они ставились вблизи стен; чтобы противник не разрушил камнями и не поразил воинов стрелами, перед ними возводились временные укрепления из небольшого земляного вала и бревенчатой стены, а где-то ставился частокол из срубленных деревьев.

Вадим вместе с Багутой и племенными князьями объезжали места работы, проверяли надежность сооружаемых укреплений, расставляли войска.

– Обрати внимание, посадник, – говорил воевода, внимательно оглядывая ладожскую крепость, – как горожане надежно возводили стены и башни. Ни одного слабого места! Бревна подбирали только дубовые. А уж про толщину не говорю, видно, одни столетние деревья укладывались.

– Решил, где наносить главный удар? – спросил его Вадим.

– У нас превосходство в силах. Поэтому начнем одновременное наступление со всех сторон. Важно не пропустить момента, когда где-нибудь воинам удастся прорвать линию обороны, сразу кинуть туда большие силы, чтобы расширить прорыв.

Работы велись дружно. Воинов подгоняли комары, роившиеся в лесу и прибрежных лугах. Они нападали стаями, жалили даже в полдень, от них нигде не было спасения. Некоторые делали шалаши, покрывали их еловыми лапами, гнуса выгоняли с помощью дыма из разведенных в них костерков и спокойно спали ночь; недогадливые мучились под открытым небом, выбирая сухие проветриваемые места. Но все с вожделением посматривали на город, где можно было по-настоящему отдохнуть. Однако для этого надо было потрудиться, и они трудились, не жалея сил; с нетерпением ожидали штурма, шутливо говоря: «Лучше погибнуть от меча норманнов, чем быть съеденным кровососами».