Время жизни. Акт I: Огонь - Нентсе Тëрнер

выбрала смерть, и это принесло вечную жизнь. Для того чтобы вернуть всё в норму, нужно уничтожить жизнь. Уничтожить Бога Жизни…»

И без того маленькая грудь почти растворялась в чертогах грудной клетки. Великолепная и изысканная линия ключицы. Я провёл по ней пальцами и спустился ниже. Пытаясь угодить богине, пробовал все возможные методы ласк, из-за чего движения казались неловкими.

«Смерть и жизнь — тоже боги. Это второе имя для них. Я — Бог Смерти. И ты — бог огня — вновь выбрал меня. За это тебя будут пытаться убить»

Она схватила меня за голову и подтянула к себе. Мы вновь слились в неистовом поцелуе и перекатились в сторону — Килия оказалась сверху.

«Бог Жизни — это бог воды. Шон — бог воды. Он ещё не вспомнил свои прошлые жизни, не вспомнил самого себя. Его нельзя убивать сейчас»

Её губы соскользнули и обратились к шее. Она со всей страстью и свирепостью обгладывала кожу, оставляя тёмно-кровавые пятна на ней.

«Отвечая на глупые вопросы: нет, Шон тебя не обманывал — я забрала его воспоминания»

Наконец, закончив прелюдию, мы слились в единое целое.

«Да, Шон не знает о Боге Жизни и Боге Смерти. Никто не знает. И советую тебе держать это в секрете, чтобы так оставалось и впредь»

Не знаю, как долго мы занимались этим, но я старался продлить этот момент настолько, насколько было возможно. Я не хотел отпускать её, не хотел забывать, не хотел возвращаться к своей серой жизни. Без неё я был бы никем. Без неё я бы никогда не почувствовал, каково быть без ума от кого-то. Без неё я бы… уже давно был мёртв…

«Не держи зла на Шона. Не считай его недругом только из-за твоей цели. Ваша дружба — это самое настоящее, что я видела»

Мы лежали голыми на траве. Серое небо, покрытое облаками, звуки машин где-то вдалеке, холодный воздух и тишина между нами, что въедалась в мысли, — никакой романтики.

— Килия.

— М.

— Я верю тебе. И всегда буду верить. Я убью бога жизни…«

* * *

Фрид открыл глаза и сел в кровати. Окинув комнату беглым взглядом, он заметил Шона, задумчиво смотрящего в никуда. Воспоминания, что вернула Килия, погружали в размышления их обоих, и Шон, не сразу оторвавшись от мыслей, повернулся к другу:

— Пришёл в себя? — Фрид кивнул. — Как много ты помнишь?

Тот слегка замялся и взглянул на свои руки:

— Я… потерял контроль.

Шон сжал кулак и, встав с места, врезал Фриду:

— Я говорил тебе не делать этого! Говорил не идти за Килией, хотя и не знал тогда ничего, но ты!.. — он схватился за голову и раздражённо сел на кровать. Выдержав долгую паузу, Шон проговорил: — Фрид, я… бог воды.

— Знаю… Килия рассказала.

— …За удар извиняться не буду — всё равно заживёт за секунду.

Они сидели в полном молчании, словно боясь заговорить друг с другом. Каждый из них уже был другой версией себя, и эта версия устрашала даже своего обладателя, что мечтал вернуться в радостные деньки их дружной тройки…

Рефлексируя, Фрид неожиданно вспомнил слова Килии, что она сказала в начале своего монолога: она умрёт.

— Шон, где Килия? — взволнованно спросил он.

— Она… обменяла свою жизнь на твою. Возможно, всё уже кончено.

Фрид резко вскочил с кровати и в спешке начал надевать вещи друга.

— Ты куда?

— Спасать её.

Он выбежал в прихожую и стал обуваться. Шон схватил его за руку, развернул лицом к себе и окатил водой с ног до головы. Фрид грозно посмотрел на него и, как некая сушилка, нагрел воздух вокруг, выпарив всю влагу.

— Килия по-любому читала тебе лекции! — взывал к благоразумию друга Шон. — Не напомнишь, как по-другому зовут бога воды?

— Мне некогда играть в эти игры!

— Как?! — крикнул он.

Фрид чувствовал крепкую хватку Шона, с которой он, скорее, сломал бы ему руку, нежели позволил бы уйти.

— Бог мудрости…

— Ты пренебрегаешь всеми мудрыми советами, Фрид. И к чему это приводит? — бог огня прекрасно понимал, что он ссылался на недавние события в университете. И что он был прав. — Я повторю это снова: не иди за Килией. Пожалуйста!

Фрид положил ладонь на кисть Шона, что держала его, медленно убрал её и взял в свои руки, будто умоляя бога:

— Она спасла меня. Помогла мне принять самого себя, пожертвовав при этом всем, чтобы я стал тем, кто я есть!.. — его пальцы впились в кожу. — Я смотрел, как Мила умирала у меня на руках, Шон! Я не смог её защитить… Я потерял дорогого мне человека! И я не хочу потерять ещё одного. Пожалуйста, Шон!

Бог воды знал, насколько огромна разница в силах между ними и Ашшурой или Килией. Они с Фридом были подобны песчинками в бескрайнем море, где вода — это Килия, а вся живность вокруг — Ашшура. Две абсолютно разные категории. «Но если песчинки будут работать сообща с водой, то, возможно, благодаря численному перевесу они могли бы победить живность?» — рассуждал Шон, понимая, что Фрид не успокоится, пока не получит своё.

— Хорошо, — кивнул он. — Ты знаешь, куда идти?

Фрид уверенно кивнул, и они отправились в путь.

Когда двое вышли, было уже темно. Шон твёрдыми шагами побежал на парковку, где открыл одну из машин. На удивлённое лицо друга, он честно признался, что и сам не знал о её существовании, как и о наличии у себя прав для вождения, пока не вернулись воспоминания. Фрид указывал дорогу, Шон рулил — друзья быстро добрались до места битвы, которая находилась на задворках пивного завода рядом с протекающей речкой — в месте, куда однажды привела Килия.

Фриду было не до мыслей — им двигали чувства, и, когда они только проникли на промышленную зону, он тут же рванул вперёд, а Шон ощутил, словно воздух вокруг изменился. Они продвинулись дальше и увидели самое ужасающее и поразительное одновременно зрелище в своей жизни: десятки молний рассекали воздух, ударяя о хрупкий лёд, что тут же отражал их в обратную сторону, некоторые из них замирали на секунду и исчезали, а потом повторялись заново. И ведь где-то среди них дрались между собой боги — в самой настоящей, живой плоти.

Бог огня поспешил ворваться на поле боя, как вдруг упёрся в невидимую стену. Шон тоже осмотрелся и заметил обрыв за выступом. Они были на крыше.

— Вам дальше нельзя, — раздался позади мужской голос.

Фрид и Шон оглянулись: на надстройке для выхода