Босс в законе - Владимир Григорьевич Колычев

с красивой женщиной, даже если она начальник следственного отдела. С подполковником Савенковой Артем познакомился сразу же, как только вступил в должность, контактировал с ней по делу Сажина, виделся на совещании в районной администрации. Очень приятная женщина, красота у нее строгая, глубокая и умная. Она выглядела очень хорошо для своих тридцати шести лет.

— Почему вас так заинтересовало это дело? — спросила Савенкова, скупо улыбнулась и проницательно глянула на Артема.

Шесть лет назад она занималась убийством Осокина в ранге рядового следователя, именно поэтому он и обратился к ней сегодня за консультацией.

— А что необычного в моем интересе? — осведомился Малахов. — В деле фигурирует Сажин, это во-первых. Во-вторых, у нас существуют определенные подозрения насчет Нерестова. Пока это только предположения, но я вполне допускаю, что он все-таки как-то причастен к ограблению Власова.

— Да, это не исключено, — со скрипом согласилась Савицкая.

Уголовное дело по этому событию возбуждал следственный отдел с ее согласия, она же назначала и следователя, контролировала его работу. Но похоже было на то, что эта женщина до сих пор сомневалась в правильности своего решения, возможно, под влиянием Антонова.

— Есть и ограбление, и масса подозреваемых, но пока ничего конкретного. Возможно, ложный след выведет нас на преступника.

— Ложный след?

— След ботинка на желтой глине.

— Да, я слышала об этом.

— Подозрения с Мухина снимать еще рано, но не исключено, что он все-таки не виновен. Ходил к Власову, выпивал с ним. Настоящие преступники об этом знали, более того, следили за ним, поэтому и смогли раздобыть его старые ботинки. На этом они и сыграли. — Артем старательно подбирал слова, чтобы Савенкова могла держаться за нить его суждений. — В темное время суток проникли во двор к Власову, попутно впечатали ботинок Мухина в землю. Вот тут и начинаются нестыковки.

Малахов и хотел бы положить вишенку на торт, но пока что мог сделать только ямочку для нее.

— Зачем преступники подбросили ботинки Мухину? — Савенкова правильно все поняла, поэтому своим вопросом угодила точно в эту ямочку.

— Вот!.. Преступники могли не знать, что Мухин будет находиться в доме у Власова. Иначе надобность в ботинках отпала бы.

— Логично.

— Но ботинки пошли в дело. Хотя преступники не могли не видеть Мухина в доме у Власова. Мухин утверждает, что получил удар прикладом в грудь.

— Может, грабитель не узнал его?

— Это вряд ли. Но я вполне допускаю, что правая рука не знала, что делала левая.

— Один преступник пошел убивать, а другой отправился к Мухину домой, чтобы подбросить ботинки?

— Представить не могу, что такое возможно.

— Тогда что?

— Нерестов. Возможно, что он является организатором этого преступления. Сам принять участие не мог, слишком опасно. Посудите сами, не успел освободиться, как ограбили Власова, который тесно связан с Сажиным. Нерестов тоже имел с ним дело. В общем, ему нужно было алиби, и он его получил, убив при этом двух зайцев. И ситуацию под контроль взял, и ботинок в землю впечатал, горячий след подбросил.

— А до этого взял ситуацию под контроль. Так получается?

— Дом ведь мог и не загореться. Не исключено, что пришлось бы дорабатывать.

— Убивать Власова?

— И Власова добить, и ботинок в землю впечатать. Это уже потом, думаю, ночью, когда поселок спал, — не очень уверенно предположил Артем.

— А связь с подельниками Нерестов не поддерживал? — с иронией спросила Савенкова. Она не верила в искренность Малахова.

— Значит, не поддерживал. В целях конспирации.

— Насколько я знаю, Нерестов спас ребенка на пожаре.

— У него не было другого выхода. Одно дело, когда гибнет чиновник, и совсем другое — маленькая девочка. Нерестов не мог этого допустить, — проговорил Артем.

— И преступление организовал, и алиби обеспечил, и ботинок в землю впечатал. Как-то слишком сложно получается, вы не находите?

Савенкова смотрела на него благодушно, с мягкой улыбкой, но Артем все же смутился. Его версия имела право на существование, но белые нитки, как ни крути, из нее выглядывали. Более того, они лезли в глаза.

— Я же не утверждаю.

— Значит, Нерестова подозреваете?

— В том числе.

— Поэтому вы занялись его старым делом. А то я уже подумала, что вас интересует Стелла! — сказала Савенкова и улыбнулась с хитрой иронией.

Этим она заставила Малахова почувствовать себя мелким воришкой, пойманным за руку. Стелла действительно интересовала его прежде всего. Его невыносимо тянуло к ней, и Савенкова это понимала. Вряд ли она интересовалась подробностями личной жизни Артема и следить за ним не могла.

Просто ей было известно, кто такая Стелла и насколько она опасна для мужчин.

— И Стелла интересует, — признался Артем.

— Красивая девушка.

— Дело не в этом.

— Дело в этом! Не знаю, спасет ли красота мир, но Стеллу она от тюрьмы спасла точно. Улехов не устоял, взял ее под свою опеку.

— Мария Олеговна, что вы знаете о ноже с ее отпечатками пальцев? — осторожно спросил Малахов.

— Нож в деле фигурирует, — ответила Савенкова, без улыбки глядя на него. — Но без отпечатков пальцев. Как будто преступник их стер, а нож оставил. В этом деле много странностей. Вы знаете, почему так получилось.

— Много странностей и вопросов, которые отпали, как только Нерестов взял на себя всю вину.

— Вы догадываетесь, кто провел с ним разъяснительную беседу?

— Сажин.

— И Сажин тоже. Предположительно, — на всякий случай уточнила Савенкова.

— Нерестов может потребовать пересмотра дела. Чем это грозит Стелле?

— Ничем серьезным. Если Улехов или Сажин дадут признательные показания, скажут, что стерли отпечатки пальцев с ножа, то ситуация изменится. Но вы же понимаете, что никто из них на это не пойдет.

— А если отпечатки были уничтожены, то как узнать, что принадлежали они Нерестовой?

— Не знаю, возможно, дактилоскопическая экспертиза все-таки проводилась. Но официального заключения точно не было.

— Есть еще вопрос. Кто мог подставить Нерестову?

Савенкова думала недолго.

— Жена Осокина, — заявила она. — Они с мужем вдвоем владели строительной компанией, после его смерти эта дама стала единственной собственницей. Я помню наш разговор. Она тогда очень нервничала, врала, хитрила. Я знаю, когда человек врет.

— А Стелла?

— А Стелла не врала. Красивое, но несчастное существо. Жертва собственной глупости и обстоятельств. Но против нее было все, а против Осокиной ничего. В момент убийства эта дама находилась в Москве.

— Осокина могла нанять человека, — предположил Артем.

— Могла. Но к ответственности ее не привлекали. А Стелле повезло, нашелся могущественный покровитель. Возможно, теперь появится новый, — проговорила женщина и не без намека глянула на него.

— Значит, у этой Осокиной своя строительная компания?

— И тогда, и сейчас. А что?

— А Нерестов знал, что Осокина тоже была