Босс в законе - Владимир Григорьевич Колычев

так не бывает. Особенность походки так же идентична, как отпечатки пальцев. У кого внутренний скос, у кого внешний, а тут никакого нет. Как будто кто-то по всей площади ровно давил руками.

— Руками? Зачем?

— Давай не будем гадать на кофейной глине, — заявил Стасов. — Звони эксперту, пусть берет свой чемоданчик и к нам отправляется. Заодно и ботинки прихватит. Нечего два раза ходить.

Эксперт-криминалист подъехал часа через два. К этому времени Максим и Стасов обошли чуть ли не полпоселка в поисках свидетелей, но без всякого толка.

Зато Марат Сергеевич Аваров не подвел, прямо на месте сделал заключение. Ботинок, оставивший след, действительно принадлежал Мухину, но в грунт его вжимала не нога, а рука. Видимо, кто-то таким образом поставил печать, подтверждающую присутствие Мухина на месте преступления.

Мухин изображал из себя умирающего лебедя. Малахов мрачно усмехнулся, глядя на него. Возможно, ему и на самом деле недолго осталось. Служить. Сядет за ограбление или по дискредитации уйдет. Ну никак не мог Мухин не участвовать в схемах, за которые был привлечен Сажин и когда-нибудь угодит за решетку Антонов.

Но пока Мухин служил с ним, и подполковник просто обязан был навестить его в больнице. К тому же вопросов он имел полный короб, начиная от желтой глины.

— Значит, Сажина вы знаете с детства? — спросил Артем.

— Дружим, — сказал Мухин.

Что ни говори, а Тарабай постарался на славу, отбил Мухину все, что только можно было. Хорошо, что он хоть как-то выжил.

— А кличка у него Сажа?

— Ну да, звали его так.

— Власов перед смертью имя убийцы назвал. Сажа. Так он сказал.

— Сажин не мог.

— Конечно не мог. Сажин в следственном изоляторе находился. А вот вы могли. Вы же друзья и коллеги.

— Не убивал я. И деньги не брал. Не я это, — как будто на последнем издыхании вымолвил Мухин.

— И ушел ты от Власова до того, как загорелся дом?

— До того.

— А если тебя видели?

— Не знаю, — едва слышно проговорил Мухин.

Он всем видом показывал, как ему плохо.

— Ты в сапогах был или в ботинках?

— В сапогах. А что?

— А то, что в доме у тебя нашли ботинки. Один из них со сломанной подошвой и с желтой глиной, в которую ты мог наступить на участке Власова.

— Как со сломанной? — Мухин с удивлением открыл единственный здоровый глаз.

— Скажешь, что не было у тебя таких ботинок?

— Были. Но из-за этой самой подошвы я выбросил их на помойку.

— Когда?

— На прошлой неделе.

— Ты в этом уверен?

— Абсолютно!

Артем задумался. Павлов звонил, сказал, что Мухина кто-то может подставить под убийство. А вдруг это на самом деле так?

Хорошо быть начальником, получил пищу для ума и думаешь, съедобная или нет. Если да, жуешь сам, а если с помойки, то отправляешь туда подчиненного.

Именно на помойку Максим сейчас и ехал.

— Интересно, кому понадобилось подставлять Мухина? — отмахиваясь от дурных мыслей, спросил он.

— Тому, кто знал, с кем работает Власов, — рассеянно глядя на дорогу, отозвался Егор.

— А Мухин работал с Власовым?

— Рука руку моет.

— Покрывал его нечистые делишки?

— Нечистые, но сравнительно честные, — с усмешкой проговорил Стасов.

— Да, сравнительно честные способы отъема денег.

— За которыми следовала предельно жесткая экспроприация. Власов сидел на строительстве, распределял денежные потоки. Ты слышал что-нибудь про безоткатные орудия?

— Власов из другой оперы. — Максим не спрашивал, он утверждал.

— Власов орудовал с откатами, — сказал Стасов. — Работал с осторожными людьми, которые хотели знать, куда уходят их деньги. Эти неравнодушные персоны могли проследить за ним и организовать ограбление.

— И много таких неравнодушных людей?

— Я отработал бы всех. Начиная с тех, на кого имеют выход Зотов и Нерестов.

— Зотов имеет выход на жену Власова.

— Колоть его надо, — заявил Стасов.

— Нерестов связан с Сажиным.

— Да, но Сажин не стал бы связываться с ним. — Егор замолчал, на минутку задумался и добавил: — Хотя с Пыжновым он все-таки связался.

— Сажин мог убить своего друга?

— Из-за денег нет. А вот из-за больших денег — да. Здесь направо! — сказал Стасов.

Они подъехали к дому, в котором жил Мухин, сплясали от этой печки, нашли площадку, куда он мог сносить мусор. В баках ковырялся мужчина более чем запущенного вида с ополовиненным ухом. Он так увлекся этим процессом, что не заметил, как Максим приблизился к нему.

— Ботинки ищешь? — осведомился он.

Корноухий тип дернулся, но сразу же и застыл как жук, за счет своей окраски пытающийся слиться с деревом.

— Я все равно тебя вижу! — Максим хлопнул мужика по спине так, как будто собирался схватить его за шиворот.

Но он этого не сделал.

— Я никому ничего не говорил! — в ожидании чего-то ужасного сдавленно пробормотал бедняга.

— Спокойно, не дергайся! За нами наблюдают! — нагнетая тревогу, предупредил его Макс.

— Кто наблюдает? — Корноухий мужик так и продолжал стоять, грудью прижимаясь к баку.

— А кому ты ботинки отдал?

— Ботинки я продал.

— Обувью торгуешь?

— Ну да, выходит, что так.

— Ботинки у тебя купить можно? Заодно и кое-какие вещества?

Максим стоял спиной к дороге, к домам, которые подступали к ней чуть ли не впритык. Он увидел женщину, которая вышла из ближайшего к ним дома, пересекла улицу и бросила в бак пакет с мусором. Павлов разглядел ее руку с обручальным кольцом. Симпатичная женщина, молодая, около тридцати, волосы собраны вверх, уши открыты, сережки с фианитами. Все это Максим отметил механически.

Он находился в процессе, сейчас ему было не до женщин.

— Только ботинки! Никаких веществ! — заявил мужик.

Женщина ушла. Перед этим она косо глянула на Максима, но данное обстоятельство его ничуть не покоробило. Даже если бы он сам рылся в помойке, то ничего в этом такого не было бы. Он же мент, работа у него такая — в чужом грязном белье копаться.

— А ботинки ты кому продал?

— Ну так мужик подошел, давай, говорит, куплю. Я их только-только нашел, ботинки эти.

— Кто-то выбросил их?

— Ну да, проезжал тут один на машине, остановился, выбросил пакет, в нем ботинки.

— А этот, который купил, сразу за ним появился? Тоже на машине?

— Ну да.

— Следил за ним?

— А он что, и сейчас за нами следит? — спросил корноухий дядя.

— Ты же никому ничего не говорил?

— Нет. И тебе ничего не скажу!

— Ну да, конечно!

Максим все-таки схватил этого деятеля за шкирку, загрузил в машину и повез в отделение. Надо было и показания по всей форме оформить, и фоторобот составить.

Допрос он начал как грамотный учитель — урок, то