Заговор черных генералов - Вадим Хлыстов

– Благодарю вас, Incomparabili и Furioso. Для пользы дела мне необходимо, чтобы он, – штандартенфюрер сделал небрежный жест в сторону фон Бломберга, – помнил только свой доклад Шикльгруберу и был готов выполнить любое наше распоряжение. Потом отпустите его. А мне, к сожалению, надо идти.

Он еще раз чуть поклонился и вышел из комнаты…

Услышав звук открывшейся двери, Гитлер отложил в сторону бумаги, с которыми работал, и вопросительно глянул в сторону вернувшегося заместителя директора Анэнербе. Тот, не спрашивая разрешения, сел в кресло напротив канцлера и положил ногу на ногу:

– Фон Бломберг на нашей стороне, господин канцлер. Ему можно доверять. Все, что он рассказал, полностью совпадает с докладом моего агента – начальника генерального штаба генерал-лейтенанта фон Фрича о заговоре, все нити которого тянутся к главе «Рейн-Сталь» Юргенсу.

Гитлер в ответ задумчиво подвигал губами:

– Вовремя перейти на другую сторону – это не предать, а предвидеть?

– Абсолютно верно.

– Будем информировать генералов друг о друге?

– Зачем? Пусть каждый из них работает на нас в неведении о другом. Так будет легче управлять ими и ситуацией.

– То есть вы гарантируете, что оба заговорщика играют в нашей команде?

– Да. Один по принуждению, другой по собственной инициативе. Но я бы не стал обольщаться на этот счет. Считаю необходимым проинформировать вас о следующем: за Юргенсом стоит некое лицо, обладающее чрезвычайно большими возможностями. Эта персона настолько мощна, что моему Дому придется собрать все силы для ее нейтрализации. При этом результат абсолютно не гарантируется. С этого момента вы не будете предпринимать никаких шагов внутри страны без моего личного одобрения. Никаких. Я не потерплю никакой самодеятельности. Если я вам прикажу убить вашу цепную собаку, головореза Гиммлера, – вы его лично убьете. Если я вам прикажу распустить НСДАП и уйти в монахи – вы распустите партию и пойдете в рубище искать ближайший монастырь. Если у вас на глазах будет разваливаться государство, а я вам прикажу сесть и играть в карты – вы сядете и будете играть. Вы меня поняли?

Канцлер несколько секунд смотрел на эсэсовца колючим взглядом, а потом тяжело облокотился на спинку кресла:

– Да, я вас понял… Но, может, вопрос председателя совета директоров «Рейн-Сталь» решить… гм… окончательно? Скажем, автокатастрофа или несчастный случай на охоте…

Штандартенфюрер брезгливо поморщился:

– Не имеет смысла.

– Почему?

– Во-первых, из-за того, что Юргенса поддерживает та персона, сделать это будет очень трудно. Во-вторых, покушением на главу «Рейн-Сталь» мы спугнем главного игрока. Сейчас его активность мы можем контролировать по активности Юргенса. В случае же ликвидации последнего тот, кто не афиширует свое присутствие, просто ударит с другой стороны, о которой мы не подозреваем. В-третьих, прошу не забывать, что председатель совета директоров «Рейн-Сталь» это фигура не только в немецком деловом сообществе, но и в международном. Его смерть может вызвать массу ненужных вопросов и расследований, проведенных в частном порядке, что не послужит нашим интересам в дальнейшем. Плюс его смертью обязательно воспользуется Ватикан, чтобы еще раз заявить, что режим, который он отлучил от Церкви, убивает самых ярких представителей нации. Есть еще и в-четвертых, и в-пятых, но думаю, что и перечисленного выше хватит за глаза, чтобы чрезвычайно осложнить реализацию наших планов. Поэтому считаю, что мы должны позволить Юргенсу и стоящему за ним лицу начать осуществлять их замысел. А вот когда они выведут его на активную фазу, то тогда мы их и ликвидируем. Всех. От рядового исполнителя до автора этой комбинации. Нами будет предотвращена попытка государственного переворота с устранением законно избранного канцлера. Вот так это будет выглядеть в глазах мирового сообщества.

Гитлер задумчиво потер переносицу:

– Операция «Колибри» в отношении Рэма остается в силе?

Заместитель начальника Анэнербе бросил короткий взгляд в сторону собеседника:

– Мои планы в отношении персоны, стоящей за Юргенсом, и будут вторым, но главным уровнем операции «Колибри». В свое время, при необходимости, я доведу до вас их особенность. А пока мы не единым движением не должны показывать, что обладаем информацией о приготовлениях наших противников.

Вздохнув, глава правительства встал из-за стола и начал прохаживаться по своему кабинету. Подойдя к окну, закрыл тяжелые гардины и, не оборачиваясь, проговорил:

– А как мы поступим с канцлером Дольфусом в этом случае, Карл? Ведь его ликвидация и нейтрализация Рэма тесно связаны между собой.

Безразлично глядя в чуть сгорбленную спину Гитлера, штандартенфюрер равнодушно обронил:

– В соответствии с прежними нашими договоренностями. Как я понимаю, вы имеете личную заинтересованность в устранении Дольфуса из-за обладания им документов о случаях инцеста в вашей семье, а также психических болезнях у ваших родственников. И очень боитесь, что эти документы попадут к Рэму раньше, чем он будет ликвидирован?

Гитлер резко развернулся:

– Да, это именно так. Если эти документы станут достоянием гласности…

Эсэсовец тонко улыбнулся и закончил фразу канцлера:

– …то их всегда можно будет объявить фальшивкой, распространяемой «гнусными предателями дела национал-социализма, старающимися очернить доброе имя фюрера, который беспокоится о здоровье своей нации». Плюс еще несколько юмористических статей в прессе, и эти документы через месяц начнут считать грубо сделанной подделкой даже самые ярые ваши противники.

Гитлер тяжело вздохнул и повернулся к собеседнику:

– Вы слишком самоуверенны, Карл…

Не обращая внимания на этот вздох, штандартенфюрер терпеливо продолжил:

– Это не самоуверенность, а знание массовой психологии. Вы же, используя наши технологии, легко подчиняете многотысячные толпы так, что они ревут от восторга, слыша от вас, в общем-то, банальные вещи. Так почему вы сомневаетесь в моих словах сейчас?

Канцлер чуть помедлил с ответом, задумчиво глядя мимо эсэсовца:

– Просто предчувствие… Обычное предчувствие, господин Виллигут…

Заместитель начальника Анэнербе безнадежно развел руками:

– Предчувствие так предчувствие, Шикльгрубер. Не буду спорить. Поэтому Дольфус – на ваше усмотрение. А сейчас позвольте откланяться. У меня очень много дел.

Эсэсовец резко встал, чуть кивнул главе правительства и, не спрашивая разрешения, покинул кабинет.

Проводив его непонятным взглядом и дождавшись пока за посетителем закроется тяжелая дверь, Гитлер решительно поднял трубку одного из стоящих на письменном столе телефонов:

– Соедините меня с рейхсфюрером СС Гиммлером.

Спустя десять секунд в трубке раздался голос главы охранных отрядов НСДАП:

– Рейхсфюрер СС Гиммлер у аппарата, господин канцлер.

Не здороваясь, Гитлер сразу перешел к делу:

– Слушайте приказ, Генрих. Весь оберабшнит «Дунай» немедленно переводится в состояние ускоренного сбора. Восемьдесят девятый штандарт – на казарменное положение. Через два часа жду вас у себя со всеми документами по Австрии и Дольфусу в частности.

– Есть, господин канцлер.

Не прощаясь, глава правительства положил трубку и тут же вызвал дежурного помощника. Когда тот, мгновенно появившись в дверях, щелкнул каблуками и стал по стойке смирно, Гитлер распорядился:

– Оповестите всех, кто проходит по списку «А», что они должны прибыть в этот кабинет через три часа на экстренное совещание. Исполняйте…

Вечером того же дня в особняке, принадлежащем институту Анэнербе, расположенном на Пюклерштрассе, 16, в Берлине, в небольшой уютной столовой неторопливо ужинали при свечах двое мужчин и одна женщина. Один из этой троицы, в форме штандартенфюрера, вытер губы белоснежной льняной салфеткой и небрежно бросил ее на стол:

– Правильно ли я понял ваше нарочитое возмущение, достойнейшая Марта, по поводу проверки ваших возможностей?

Женщина аккуратно положила свою вилку рядом с тарелкой:

– Вы поняли все правильно, Виллигут. Генерал находился под защитой Твари. И она при этом пристально следила за нами, как мы заглотнем наживку… Но я вам гарантирую – она не знала, что я чувствовала ее присутствие.

Эсэсовец удовлетворенно улыбнулся:

– Это значит, высокородные, что все движется в нужном нам направлении. Генерал Бломберг, как военный министр, является ключевой фигурой в планах Чужака. И он готов защитить генерала всеми способами, оставаясь при этом сам совершенно беззащитным. Судя по всему, Чужак выведет Бломберга из-под удара, и тот в нужный момент должен нас удивить тем, что снова переметнется на сторону заговорщиков. План первородного Пачелли, мир его праху, начал исполняться.