Революция кукольной принцессы (СИ) - Кенли Мэри

Эрнст Аглесс похудел. Его взгляд стал мрачнее и злее, стирая привычные мягкие черты лица. Конечно, он все ещё был вежлив, но за маской доброты прослеживались острые углы набухающей паранойи. Под глазами молодого мужчины пролегли тёмные круги от хронического недосыпа.

— Прекрасно выглядишь, родная, - комплимент, сказанный безразличным тоном, давил на плечи Кианы вместе с напряженной атмосферой.

— Что-то случилось, брат? – с осторожностью спросила она.

— Всё отлично, - медленно проговорил он, но кривая усмешка не предвещала ничего хорошего, - кроме того, что герцогство Аглесс обязали заплатить большую сумму для восстановления повреждённых районов столицы.

Киана удивлённо нахмурилась, а потом выпалила:

— Как они посмели?! При чём тут мы…?

— Не важно, - неожиданно холодно отмахнулся Эрнст, - грядут тяжёлые времена, Киана. Тебе придётся стать более осознанной. Через день мы отправимся на бал, который устраивает Альберт Эзред. Ты должна высказать поддержку кузену. Понимаешь?

Конечно, она понимала. Судя по всему, часть вины за беспорядки возложили на фракцию Золотого герцогства. С одной стороны, это ожидаемо и подобное можно в дальнейшем благоприятно обыграть в глазах окружающих…

Однако, Аглесс находились в тесных связях с императрицей. Тот факт, что их «обязали» вложиться, означал, прежде всего, звонкую пощечину для Эллерии. И Киана полагала, что именно император стоит за этим.

Почему?

«— Вы же понимаете, что нити дворцовых интриг тесно переплетаются, затягивая чёртовы клубки змей из благородных семей?» - так однажды сказал Рейнар.

— Конечно, - безупречно улыбнулась Киана, глядя в глаза Эрнсту, - я постараюсь помочь Альберту.

«Мы повязаны с семьей Эзред, но не всё так однозначно. Императорский клан никогда не был мирным и прямо сейчас ситуация обострилась до предела. Кажется, кровопролития невозможно избежать…»

— Ты всегда была хорошей сестрой, - неожиданно смягчился Эрнст, задумчиво проводя пальцами по её янтарным кудрям, - не знаю, как я в будущем переживу твоё замужество.

Киана почувствовала железный привкус крови во рту и только потом поняла, что прикусила внутреннюю сторону щеки. Именно в моменты, когда брат был столь нежен, она осознавала всю степень его порочности.

Эрнст собирался использовать её брак с пользой для себя. Но одна мысль не давала Киане покоя…

— Брат… Если замужество вдруг выйдет неудачным, ты же примешь меня обратно в герцогство?

Он удивлённо вскинул бровь, явно не ожидая подобного вопроса. А потом растерянно улыбнулся:

— Ты шутишь, или это какая-то проверка? Ну, разумеется, родная, брак не является финальной точкой в семейных отношениях. Знаешь, как говорят: «почитай мужа, но отца и брата почитай в разы сильнее». Так и мы не оставим нашу принцессу без присмотра. Нет причин волноваться.

Эрнст ответил быстро, практически не задумываясь над вопросом и явственно списал реакцию Кианы на обычную женскую тревогу, присущую молодым девушкам. Неуверенность в замужестве – это ведь вполне естественно.

А она подумала о другом:

«Он отзывается обо мне, как о инструменте, которому всегда можно найти применение. В прошлой жизни я разочаровала его столь сильно, что Эрнст полностью отказался от моего «использования». Всё так, но… Теперь это кажется немного странным»

Даже испытывая непередаваемое разочарование, наследник Аглесс был рациональным человеком. Потерявшая былое величие, Киана превратилась в обузу для герцогства… Но всё ещё являлась частью семьи.

Если бы Эрнст знал о том, как сильно терзали бывшую принцессу, разве не выгоднее было бы ему вмешаться? Потому что…

Сон о похоронах вновь всплыл в сознании девушки скомканными урывками. Её должны были похоронить в семейном склепе. Многие бы задались вопросом: отчего глупая красавица скончалась столь рано и скоропостижно?

Скандальные слухи подобны острым стрелам, их нельзя распространять бездумно. Особенно когда на кону стоит репутация великого клана. Эрнсту не составило бы труда помочь сестре, тихонько урегулировав ситуацию с разводом и тайно перевезти Киану в какое-нибудь безлюдное отдалённое поместье, где изломанная кукла и доживала бы свой век, словно экспонат в пыльном музее.

В конце концов, нужный пример был перед глазами… Подобное существование влачила герцогиня Вера Аглесс.

«Я писала много писем и на них не было ответа. Даже Артен Дуглас упоминал об этом… Но откуда взялась его уверенность? Возможно… Кто-то перехватывал мои отчаянные мольбы?»

***

Серебристо-серое платье негромко шуршит по мраморному полу, лишь спереди слегка оголяя стройные ноги Кианы. Она, которая раннее ненавидела столь стремительные приглашения, не высказала никакого протеста перед отправлением на новое утомительное мероприятие.

Колье из дымчатых алмазов поблескивало на шее, а в волосах затерялась заколка – что на деле истинный Венец Божественной Птицы.

Эрнст придерживал сестрицу за кончики пальцев, обёрнутых в сизое кружево перчатки. Казалось, словно недавние волнения нисколько не тронули блестящую внешность принцессы. И её визит к наследнику можно было расценить как примирение с Альбертом.

На балу присутствовали знатные аристократы империи и, конечно, сама Эллерия – властная мать принца.

С виду всё было на высшем уровне, но внимательный человек углядит шероховатости. Киана знала, что прямо сейчас в зале отсутствовали некоторые влиятельные личности. В том числе не было многих представителей фракции Каменного герцога.

Бастарды императора также не получили приглашения, но, кроме того…

«Нет и самого правителя»

Последние новости были крайне тревожными. После того, как Аглесс и другие внесли «добровольные пожертвования» в фонд столицы, Его Величество отказал в аудиенции советникам. Фердинанд Эзред заперся в Западном дворце и до сих пор оставался там.

Это казалось странным. Многие считали, что император не хочет признавать Альберта наследником и оттого поступает так категорично.

Однако, самого принца подобное будто бы не интересовало вовсе. На балу он вскользь поприветствовал Киану и сразу же обратился к Эрнсту:

— Я ждал тебя, друг. Пойдем же, нам есть, что обсудить.

Принцесса сохранила нейтральное выражение лица, но на душе у неё скребли кошки. Потому как все вокруг смотрели на юную леди настороженно, с налётом острейшего недоверия.

Да, Киану оправдали… Но в глазах других она оставалась возможной преступницей. Репутация девы Аглесс и без того была подпорченной. Она словно оказалась в неприглядном прошлом, где каждый готов был незамедлительно обвинить её в семи смертных грехах.

Знатные леди подсознательно держались подальше от Кианы и на мгновение та задумалась о возможности использовать родство с императрицей в качестве временного козыря… Но тотчас отринула эту мысль.

Эллерия казалась разгневанной даже издали. Все движения женщины резкие, чёткие, напоминают росчерки наточенного острия клинка.

«Она в ярости. Это из-за императора? Или не только?»

Не стоило провоцировать беду ещё сильнее. Вместо этого, Киана приблизилась к колонне, исподтишка наблюдая за остальными гостями на балу.

Синтия Габор, например, нисколько не стеснялась появиться в окружении подруг, словно по ней совсем не ударило недавнее происшествие. На принцессу она демонстративно не смотрела.

Розали Мейнар… В своём светло-морковном платье выглядела солнечным лучиком, рассекающим тёмное царство фальши. Она собирала многочисленные взгляды: восхищённые, заинтересованные, завистливые… Но теперь чаша весов ощутимо качнулась в её сторону.

Даже те, кто прежде называли чужестранку отпетой лисицей, теперь смущённо помалкивали. Инцидент с аллергией доказал, насколько много места занимает белокурая дочь графа в сердце Альберта Эзреда.

Многие танцевали, как и предполагал формат мероприятия, но Киана оставалась в стороне от шума и музыки. Среди множества лиц она не могла разглядеть Рейнара и это вызывало внутреннее раздражение.