Заначка на черный день - Сергей Лавров

Народу в зоомагазине было немало. В основном, мамаши с детьми.

— Мама, мама, купи птичку!..

— Отстань, у тебя еще хомячок не сдох!

От шума и вони у меня сразу разболелась голова. Что за странное место для свидания?

Оказывается, мой человек-змея выбирал аквариум, и ему свербило со мной посоветоваться. Будто я что-то понимаю в аквариумах! Забавный народ эти мужики! Просто так он не мог предложить мне встретиться, только под таким вот дурацким предлогом. Боится, что права буду на него предъявлять…

— Зачем тебе аквариум? Ты вдруг полюбил рыбок на старости лет?

— Знаешь, приятно видеть, что хоть кто-то открывает рот не для того, чтобы клянчить деньги… Дочери меня достали!

Он оплатил доставку, и я приготовилась стандартно с ним распрощаться, как делала это уже лет пятнадцать. Но вдруг что-то непривычное мелькнуло в узких, умных, немигающих глазках этого человека. Он замер, замялся у своей машины, в которой я уже почти профессионально признала «ауди» последней модели. Похоже, дружок, я была права! Тебя тоже одолевают мысли о смысле прожитых лет… Ну, давай! Рискни же хоть раз!

Он уже раскрыл рот, когда у меня зазвонил мобильный. Это был Вукович, и голос его звучал как-то многозначительно.

— Мне нужно срочно с вами встретиться. Я могу подъехать?

— Подъезжайте на Невский, к Аничкову мосту, — велела я. — Буду через десять минут.

— Мужчина? — ревниво и подозрительно спросил менеджер высшего звена.

— Было бы удивительно, если бы я в мои годы вдруг начала интересоваться женщинами, — ответила я. — Ты что-то хотел мне сказать?

Но он уже закрылся в свой футляр, захлопнул с треском створки вокруг жемчужины… Наплевать! А я буду бороться! Не хочу стареть! Я скучаю по авантюре, и буду жить ею, пока сердце бьется! По-моему, это лучший из человеческих уделов…

Анастас Борисович не заставил меня ждать. Физиономия его выглядела лукавой.

— Мы нашли негодяя, сбившего вашего племянника, — сказал он, когда я села к нему в машину. — Посмотрите — похож?

Он протянул мне сильно увеличенную зернистую фотографию. Несмотря на ее скверное качество, я тотчас узнала и светлый плащ, и лысину, и специфический поворот головы, накрепко врезавшийся мне в память. А главное, на снимке похититель кейса садился в ту же самую бежевую машину! Сомнений быть не могло!

— Это он! — радостно вскричала я, и захлопала в ладоши. — Анастас Борисович! Дайте, я вас расцелую!

Он не проявил при этом предложении особого энтузиазма… мужлан! Вместо этого Анастас протянул мне следующую фотографию, черно-белую, распечатанную на принтере.

— А это кто, по-вашему?!

Сомневаться не приходилось! Это был тот же мужчина, только снятый анфас и откуда-то снизу. Казалось, будто он заглядывает в сундук, а его оттуда фотографируют. От этого щеки его раздулись, подбородок казался непомерно большим, а лоб — совсем узким. Над головой его размещалась жирная надпись, продублированная снизу: «За информацию о местонахождении — вознаграждение!» И номер телефона.

Значит, бедняга все же заглянул в чемоданчик. Мафия, однако, тоже зря времени не теряла… Одно утешение: если ищут, значит, еще не нашли!

— Этот снимок растиражирован во всех сегодняшних газетах бесплатных объявлений, — сердито пробурчал детектив. — Может, вы поясните мне, что происходит?

— А что происходит? Да ничего не происходит. Что, собственно, вас так удивило? — занервничала я. — Родители мальчика тоже ищут этого негодяя — вот и все!

— Родители! — хмыкнул Анастас. — У него одна мать-алкоголичка! И вы, кстати, ему не бабушка!

— А вот это уже не ваше дело! — вспылила я. — И не вздумайте звонить по этому телефону! Уверяю вас, ничего, кроме пули в лоб, вас там не ждет!

— Ой, как страшно!

— Да-да! Я не шучу! Вы выполнили работу, получили деньги — и забудьте обо всем! Для своего же блага!

— Что ж, прекрасно! Пусть будет так! Давайте!

— Что давать, простите?

— Сто долларов! Сегодня уже второй день, как я работаю по вашему заказу, и согласитесь, я выполнил его в кратчайший срок. Мне еще и премия полагается!

Я забеспокоилась.

— Анастас Борисович, вы несомненно правы! Но дело в том, что деньги мне подвезут только сегодня вечером… поздно вечером. И вручить их вам, вместе с причитающейся премией, я смогу только завтра!

Он пожал плечами.

— Ну, вот завтра и получите адрес, номер телефона и все прочие данные! А пока — до свидания!

— Одну минутку! — закричала я. — Только не звоните по этому телефону! Я вам запрещаю! Могут пострадать люди!

— Это мое дело, куда, когда и зачем мне звонить!

Разъяренная, как пантера, у которой вырвали из пасти кусок мяса, я выбралась на тротуар и жадно глотнула свежего воздуха. Хорек вонючий! Как он мог со мной так поступить! У меня дело на десять миллионов — а он из-за каких-то жалких трех тысяч отказывается мне помочь! Крохобор! Все мужики — сволочи! Жалкие, ничтожные создания! Презираю!!!

В припадке гнева я уже собралась разодрать в клочья фотографию, которую все еще держала в руках, но тут обратила внимание на одну маленькую деталь… А потом огляделась и помчалась по Невскому, по направлению к Дому книги. По пути я немилосердно толкала ни в чем неповинных питерцев. Простите меня, земляки! Вот разбогатею — отплачу сторицей!

— Девушка! — попросила я в отделе канцелярских товаров Дома книги. — Дайте мне, пожалуйста, лупу!

Продавщица подала мне школьную лупу — мечту филателиста, с длинной ручкой. Тут же, на прилавке, я разложила снимок и принялась пристально его рассматривать. Так и есть! Мужики не только сволочи, но еще и безнадежные тупицы! Питекантропы! Неандертальцы!

Собственно, я всегда это знала, но теперь передо мной лежало очевидное и неопровержимое доказательство моей правоты! Потому что на снимке, прямо над головой человека, похитившего мои миллионы, была достаточно отчетливо запечатлена новенькая табличка на серой стене! Правильно, девочки! Мы с вами — умницы! Название улицы и номер дома! А больше мне ничего и не было нужно.

Нельзя было терять ни минуты. Толстый Вукович мог в любой миг набрать номер и начать торговаться с людоедами. Да и не только он… Каждый, кто знал моего дражайшего похитителя, мог запродать его голову за кругленькую сумму! Следовало спешить, лететь, нестись со всех ног… При этом я не могла прибегнуть к услугам Веника. Хоть убейте, не могла! Не терплю предателей! Женщины меня поймут.

…Да что ж это такое! Как что-то сделать надо, обязательно нуждаешься в мужике! Это просто какая-то вредная привычка! Зависимость наркотическая! Нет, это надо решительно ломать! Хочу независимости! Даешь феминизм по всему свету!..

Я порылась в сумочке, поймала частника — и полетела! Ох, и разбаловалась же я за эти дни! Напрочь отвыкла деньги считать!

Не прошло и получаса, как я трезвонила в дверь незнакомой квартиры. Почтенная седая старушка, нацепив очочки и взглянув на фотографию, охотно сообщила мне фамилию и полное имя своего соседа, а также номер его квартиры, семейное положение, кличку собаки — и все это совершенно бесплатно!

Я поднялась на один этаж и снова позвонила. Зашаркали тапки по полу.

— Кто там?

— Здравствуйте! Мне нужно срочно видеть Игоря Валерьевича Рюмина! Могу я с ним поговорить?

— Он уехал и не скоро будет! — сердито ответили за дверью. — А если будете трезвонить, я на вас собаку спущу!

— Подождите! — взмолилась я. — Не надо собаку! Игорю Валерьевичу угрожает опасность! Мне это точно известно!

За дверью заинтересованно притихли.

— Ну, говорите!

— Не на лестнице же!

Меня долго и с пристрастием разглядывали в глазок.

— Вы одна?! Отойдите подальше! Вот так… Ладно, входите…

Господи, до каких времен мы дожили! Чтоб вот так встречать людей, пусть и незнакомых…

Маленькая серая мышка лет сорока не пустила меня дальше прихожей. За ошейник она придерживала здоровенного ротвейлера. С первых же слов мне стало ясно, что она ничего не знает о находке мужа. Игорь Валерьевич Рюмин, в отличие от Ванюши Колядко, не слишком доверял своей супруге… Тут я некстати вспомнила, что так и не забрала заявление на Колядко. Он, бедняга, и по сей день, поди, томится в камере! Ничего страшного, решила я. У нас теперь в заключении безопаснее, чем на воле.

Разумеется, я тоже не стала просвещать супругу Рюмина насчет кейса, потому что знаю по опыту: женщины труднее расстаются с внезапно пришедшими деньгами, нежели мужчины. Аня Боголепова — исключение. Как заведенная, я твердила этой дамочке, что должна передать ее мужу нечто очень важное, от чего зависит его благополучие, а может, и сама жизнь. Ротвейлер, склонив голову набок и высунув язык, терпеливо дожидался той минуты, когда ему позволено будет меня съесть.